Страница 48 из 76
Через несколько часов в Коломбэ появился еще один гость. Многочисленные журналисты, уже давно «разбившие лагерь» вокруг имения де Голля, не смогли понять, кто он. А был это посланец из Алжира генерал Дюлак. Он приехал по приказу Салана, чтобы узнать, должна ли состояться операция «Возрождение»{438}. Де Голль не хотел ее проведения. Зачем? Развязка была близка. Еще одно усилие, и Национальное собрание само распахнет перед ним двери к власти.
Поздно вечером 28 мая президент республики Рене Коти вызвал к себе в Елисейский дворец председателей обеих палат парламента – Андре Лё Трокёра и Гастона Моннервиля. Он просил их повидаться с де Голлем и узнать у него, на каких условиях генерал согласится возглавить правительство. В одиннадцать часов вечера два председателя встретились с де Голлем в парке Сен-Клу. Де Голль потребовал предоставления чрезвычайных полномочий и права пересмотреть Конституцию 1946 года{439}. Гастон Моннервиль был очень мягок и покладист и соглашался на все. Андре Лё Трокёр, напротив, на требования де Голля отвечал однозначно: «Это невозможно. Все должно пройти в рамках республиканской законности». В час ночи собеседники расстались, не придя к согласию. Генерал опять удалился в Буассери. Моннервиль и Лё Трокёр в два часа ночи подъехали к Елисейскому дворцу. Президент вышел навстречу своим поздним посетителям. Лё Трокёр сообщил ему, что встреча с де Голлем закончилась полным провалом. Коти немного подумал и сказал, что он удаляется в свой кабинет, чтобы к утру принять необходимое решение{440}.
Утром 29 мая стало известно, что президент республики направил послание двум палатам парламента. В три часа дня началось заседание Национального собрания. Перед амфитеатром Бурбонского дворца появился Лё Трокёр. Он попросил депутатов встать и выслушать заявление президента. «В этот тяжелый час, – писал Коти, – я решил обратить свой взор к генералу де Голлю – самому знаменитому из французов» и предложить ему «сформировать правительство общественного спасения, которое смогло бы осуществить глубокие преобразования наших институтов»{441}.
В этих словах заключалась суть всего текста. В конце своего послания президент угрожал подать в отставку, если парламент выскажется против правительства де Голля. Как только имя генерала было произнесено, по знаку Дюкло все депутаты-коммунисты и некоторые социалисты вновь сели на свои места. Правые продолжали слушать стоя. Не успел председатель закончить чтение, как левые начали скандировать: «Фашизм не пройдет!» Представители правых партий ответили им криками: «Французский Алжир!» Коммунисты и социалисты запели «Марсельезу». На скамьях правых молчали. Затем начались бесконечные переругивания, угрозы, насмешки. Дело чуть было не дошло до драки{442}.
Пока в кулуарах Бурбонского дворца депутаты продолжали возмущаться, генерал де Голль приехал в Елисейский дворец. Коти встретил его на лестнице у парадного входа. Два президента Французской Республики – нынешний и будущий – договорились о том, как произойдет процедура утверждения нового правительства. Они решили, что де Голль появится в Бурбонском дворце только для того, чтобы прочитать свою декларацию{443}.
В тот же день поздно вечером генерал опубликовал коммюнике, в котором потребовал от Национального собрания «чрезвычайных полномочий на срок, необходимый для того, чтобы справиться с тяжелым положением, сложившимся в стране», и дал понять, что намерен пересмотреть Конституцию 1946 года{444}. Судьба республики была решена. Осталось только выполнить последние формальности.
30 мая представители всех главных политических партий страны, за исключением коммунистов, выразили готовность поддержать де Голля и войти в его правительство. По предварительной договоренности государственными министрами были назначены Ги Молле (СФИО), Пьер Пфлимлен (МРП), Луи Жакино («независимый»), Феликс Уфуэ-Буаньи (ЮДСР). Наряду с представителями политических партий в правительство вошли высшие чиновники и дипломаты, в том числе давние сотрудники де Голля{445}. Однако пока в свой кабинет генерал не включил ни одного ультраколониалиста.
Утверждение де Голля на пост главы кабинета состоялось 1 июня. Генерал выступил с краткой правительственной декларацией. Он просил Национальное собрание предоставить его правительству «чрезвычайные полномочия сроком на полгода» с тем, чтобы «разработать новую конституцию и вынести ее на всеобщий референдум»{446}. После прочтения декларации генерал покинул Бурбонский дворец. В дебатах против программы де Голля выступили Жак Дюкло, Пьер Мендес-Франс и Франсуа Миттеран. Большинство же ораторов поддержали его кандидатуру. В итоге за генерала проголосовали 329 депутатов: «независимые», МРП, «социальные республиканцы», часть социалистов и радикалов. 224 депутата были «против»: коммунисты, часть радикалов и социалистов{447}. Так недолговечная Четвертая республика канула в Лету. А де Голль наконец-то вернул себе власть.
Часть IV
Президент
Пятая республика
Вернувшись к власти, де Голль сразу отправился в Алжир. Ситуация там давно была накаленной. Новый глава правительства твердо намеревался взять ее под свой контроль. Для этого нужно было «умиротворить» армию и ультраколониалистов, только что переживших знаменательные события. Перед отъездом, 2 июня, генерал встретился с вернувшимся в Париж Леоном Дельбеком и с улыбкой сказал ему: «Браво, Дельбек! Вы прекрасно сыграли, но признайтесь, что и я также»{448}.
В Алжир де Голль прилетел 4 июня и пробыл там три дня. Кроме столицы, он посетил города Константину, Бон, Оран и Мостаганем. Алжирские ультраколониалисты довольно настороженно отнеслись к только что созданному правительству, так как в нем не было ни одного откровенного сторонника идеи «французского Алжира». Но, несмотря на это, генералу оказали теплый прием, и он сам, со своей стороны, постарался убедить «ультра» в солидарности с ними.
Де Голль приземлился в аэропорту в сопровождении нескольких министров. Его встретили генерал Салан и другие представители алжирской администрации. Переезд в 22 километра от аэродрома до центра столицы главы правительства длился более часа. Кортеж машин двигался очень медленно под бесконечными сине-бело-красными знаменами, морем конфетти и серпантина. Вдоль всего пути следования его приветствовала нескончаемая людская изгородь. Со всех сторон доносились возгласы: «Да здравствует де Голль!»
Вечером на Форуме, центральной площади города, генерал выступил перед огромной толпой французов и алжирцев. Когда де Голль появился на балконе «ЖЖ» в сопровождении Салана и Сустеля, жители города встретили его бурной овацией. Собравшиеся скандировали: «Де Голль!», «Сустель!», «Французский Алжир!». Увидевший эту сцену новый премьер воскликнул: «Я вас понял!» Затем он сказал: «Я знаю, что здесь произошло. Я знаю, что вы хотели сделать. Я вижу, что дорога, которую вы открыли в Алжире, – это путь обновления и братства. Я говорю обновления во всех отношениях, в том числе и наших институтов. Я заявляю: с сегодняшнего дня Франция считает, что во всем Алжире есть лишь одна категория жителей – полноправные французы с одинаковыми правами и обязанностями»{449}.
В Алжире произошла небольшая размолвка де Голля с Сустелем. Бывший министр-резидент очень надеялся получить в новом правительстве пост министра Алжира. Но генерал отказал ему и дал понять, что «алжирским вопросом» займется он лично{450}.