Стражи цветка

-...Адский огонь зажег передние корабли,- монотонно бормотал Осина, не заботясь о том, слушают его или нет.- Воины вспыхивали, как свечки и прыгали за борт. Сквозь башни прорвалась лишь одна наша галера...- Здесь спящий Юратишка недоверчиво приоткрыл один глаз, словно сомневаясь в словах ветерана, потом вновь закрыл и негромко захрапел.- Высадка была бы безумием. Но наш отважный командир благородный Монтивил Щербатый не дрогнул. "Гребите к берегу!- крикнул он.- Враги еще отведают наших мечей!". Помолившись, я замер возле борта, готовясь к атаке. Проклятые ромеи уже ждали нас на берегу...

Сидящий около Осины с другой стороны отец Ксиома, хватив медовухи, упорно твердил своему соседу:

-Если благородного рыцаря ударить по левой щеке, и он упадет на правый бок, то значит он не колдун. Но только бить надо сильно. Вы слышите меня, благородный Ярош? Именно на правый и никак иначе!

Но Осина, не обращая внимания на священника, говорил свое:

- ...Среди прочих, израненным, попал в плен и я. Вы были в плену? Я был. Нас держали вместе со свиньями...

- Но вся соль в том, что рыцарская честь не позволяет рыцарям быть битыми, понимаете?- хихикал отец Ксиома.- Так что же прикажете делать отцам инквизиторам?

Купец Булка сидел на противоположном конце стола и уныло слушал пьяные воспоминания Наина Ненадавура о его родном доме. Булка потерял нить разговора еще в самом начале, когда гном перечислял своих многочисленных родственников, и, запутавшись в именах и прозвищах гномьей родни, купец теперь только вежливо кивал головой, думая о своем.

- Вы люди, не любите нас, я знаю,- жаловался гном.- Считаете нас жадными и хитрыми. Но когда вам нужно занять денег, вы к кому идете? К нам! И мы разве кому отказываем? А то, что мы берем проценты - на нас обижаться нельзя. После изгнания нас с родных гор - кому мы нужны? А жить-то надо! Ох, бедная моя родина, стонущая под владычеством завоевателей...

Традиционный застольный разноголосый шум заглушала флейта эльфа Анадила, приглашенного на праздник музыкантом. Сыграв быструю и веселую мелодию, эльф затянул тягучую и печальную. Гудагай, который одним ухом слушал Осину, а вторым флейту, взгрустнул. Безрадостная мелодия напомнила ему на закате жизни безрадостные ее мгновения. Огромная слеза скатилась по щеке, просочилась сквозь мокрые от пива усы и капнула в блюдо с жареными карасями. Колодок, заметивший эту слезу, дал знак эльфу прекратить играть. Корчмарь по своему опыту знал, что подошло время гудагаевских воспоминаний.

- От стрел степняков наши щитоносцы в первом ряду стали похожи на ежей и замертво пали на землю. Не помогли им их щиты. Лучники Конона, пусть и припоздав, все же открыли ответный огонь, и степняки отступили. Но мы знали, что они вернутся. Они всегда возвращались,- начал вспоминать Гудагай, и гости, из тех, кто постарше, поняли, что старый рыцарь собирается поведать о последних днях бесславного похода князя Второслава против хана Байгиза. Гудагай не любил вспоминать этот поход и рассказывал о нем очень редко.- С самого начала наша беда была в том, что проклятые кочевники не приняли сражения и только заманивали нас вглубь Дикой степи. Тактика степняков известна. Наскочить, обстрелять - и рассыпаться в разные стороны. Их лошадки легкие, быстрые, не чета нашим, и угнаться за ними мы не могли. Княжеская дружина таяла с каждым днем. К смертоносным стрелам добавилась еще одна напасть - мы начали умирать от жажды. Скольких наших, небось, и поныне гниет в этой проклятой степи! Воины роптали, считая, что князь ведет их на погибель. Второслав понимал, что еще день, еще час, и даже его железная воля не удержит войско от бунта. И князь отдал приказ повернуть на юг и идти к реке. Он решил, держась ее берега, вернуться в родные земли. Тем прославленный воитель признал свое поражение. Но хану Байгизу уже было этого мало. Всадники степи продолжали идти за нами по пятам. Мы уже и не надеялись добраться до реки живыми, когда, наконец, увидели долгожданную воду. Но это решило только одну нашу проблему. Как избавиться от второй? Степняки продолжали нападать. И, казалось, что с каждым днем их становилось все больше. Нас же вышло к реке едва ли больше тысячи...

Гудагай одним махом осушил свой кубок, озадаченно сунул в него свой нос и укоризненно глянул на Колодка, присевшего передохнуть у стойки. Корчмарь, сообразив, подошел к рыцарю и подал ему кубок раза в два больше. И рассказчик продолжил:

- Сделав привал и утолив жажду, мы пошли вдоль берега вверх по реке. Всадники степняков не отставали. Постепенно берег становился все выше и круче, и вскоре река оказалась под нашими ногами. Именно тогда один из лучников заметил парус северного торговца. Корабль плыл навстречу нам, держа путь в Межземное море. Когда он приблизился, многие из дружины узнали паруса купца Геста Чернобородого, часто бывающего в столице. Это был шанс спасти остаток войска, если удастся договориться с северянами и те возьмут нас на корабль. И Второслав, смирив свою гордость, не стал упускать этот шанс. Чтобы привлечь внимание купца, мы пустили по степи дым, а кто-то из дворян побежал к реке, размахивая княжеской хоругвью. Видимо, купец сумел рассмотреть на ней княжеский трезубец, а может узнал и самого князя, но все увидели, как купеческий корабль повернул к берегу.

В сопровождении нескольких дружинников, среди которых был и я, Второслав спустился к воде. Когда Чернобородый подошел к нам, князь поприветствовал его и коротко рассказал ему о наших бедах. Купец внимательно слушал и сочувственно кивал. Но когда Второслав попросил о помощи, Гест отказал.

- Я бы и рад помочь тебе, князь,- сказал он, хмуро смотря себе под ноги.- Но куда я дену товар? Им забит весь мой корабль. Ты же видишь, что я плыву из дома. Мне нужно попасть в Цареград, князь. Нам не по пути.

- Я заплачу тебе за твой товар,- предложил Второслав.

- Даже если я его выброшу, я не смогу взять вас больше сотни,- угрюмо отвечал купец.- Возьму больше - и мы станем черпать воду.

- Что ж, ты, пожалуй, прав. Прощай! - сказал князь, коротко кивнув северянину.

- Подожди, князь. Тебя, если хочешь, возьму. Тебя, ну, может, еще человек десять,- тихим голосом предложил купец, но тут же смутился под строгим взглядом нашего господаря.

- Прощай,- повторил Второслав и отвернулся, собравшись уходить.

Но тут вмешался Ямпалий, гомийский воевода.

- Позволь, князь, сказать,- кашлянул он и вопросительно глянул на Второслава.

- Говори,- разрешил князь.

- Коли он не может всех взять с собой, то пусть перевезет на тот берег? Все ж там басурманам нас труднее достать будет?- сказал воевода.

- Толково,- решил князь.- Ну что, купец, на это скажешь?

- Хлопотно, конечно. Товар, значит, придется разгружать,- задумался Гест, теребя свою черную бороду.- Но можно. Хотя постойте! Не надо ничего выгружать и никого перевозить не надо!- обрадовался купец.- Ну как я мог забыть! Тут вчера я своего земляка встретил. Он в свой фьорд возвращался. Так он говорил, что за ним идут, день-два пути разница, корабли Рыжебородого Свана. Это значит, что сегодня или завтра они здесь проходить будут. Идут они домой и скорее всего налегке. У Свана пять кораблей, и человек семьсот-восемьсот ваших он сможет взять. Я повстречаю его - договорюсь. Добро, князь?

- Договорись, купец, и я этого не забуду,- отвечал Второслав.

Купец уплыл, а нам нужно было подумать о том, кому плыть, а кому остаться. И дело было не в том, что корабли не всех заберут. Может быть и забрали бы. В любом случае нужно было оставить тех, кто будет прикрывать погрузку. Иначе степняки подойдут к берегу и с его высоты в упор перестреляют и нас всех, да еще и купцов в придачу. Князь справедливо рассудил, что для прикрытия более всего полезны были бы лучники и отряд в полсотни щитоносцев. Спрятавшись за щитами, стрелки держали бы степняков на приличном расстоянии и не дали бы им подойти близко к берегу. Конечно, вероятнее всего они погибнут. Но зато выживут остальные. И Второслав, более не колеблясь, отдал приказ остаться сотне лучников. Но те взбунтовались, считая решение князя несправедливым. Почти все наши стрелки были крестьяне. Напуганные и злые, они стали кричать, что их тоже ждут дома и пусть умирают господа сами, коли им есть охота. Тогда князь сгоряча отдал приказ порубать их всех, а тела оставить воронам. Но мы понимали, что это было бы только на радость нашим врагам, и потому уговорили Второслава отменить свой приказ. Взамен мы предложили, чтобы все оставшиеся сотни тянули жребий. Пусть судьба распорядится сама. На беду жребий так и выпал стрелковой сотне. Самые упрямые из лучников вновь начали возмущаться, обвинять в том, что их обманули. Но таких было меньшинство. Большинство же угрюмо молчало. И мы решили, что они покорились судьбе. В помощь лучникам вызвалось с три десятка добровольцев. Нужных еще двадцать щитоносцев тоже набрали по жребию. Теперь только оставалось ждать корабли.