Страница 89 из 102
Командующий подводными лодками соглашался со мной, что именно в этом районе необходимо было использовать всякую возможность, позволявшую повысить продуктивность подводной войны. Со всех морей торговое движение стекалось к Британским островам. Здесь его можно было поражать гораздо чувствительнее, чем в исходных пунктах. К тому же опасность со стороны США вовсе не была бы устранена. Военные транспорты легко могли выходить в открытое море и пересекать опасную береговую зону или под сильной охраной, или под прикрытием ночи. Трудности, которые были связаны с попытками произвести нападение именно на транспорты, [485] скрывавшиеся в общей массе пароходного сообщения, выяснились уже по опыту операций в запретной зоне, объявленной у англо-французского побережья, где сливались все маршруты, по которым направлялось движение судов из-за океана. Если для этой цели более прочно занимались позиции у входов в южные французские гавани, то, как только обнаруживалась опасность со стороны подводных лодок, транспорты попросту изменяли маршрут, и лодки напрасно простаивали на этих позициях. Только путем сосредоточения деятельности в главной запретной зоне, вокруг Англии, и можно было повысить все более возраставшую нужду в грузовом тоннаже. Однако французские гавани не были из-за этого полностью оставлены без внимания, и там действовали подводные заградители.
Увеличение числа мореходных и боеспособных подводных крейсеров, которые месяцами могли оставаться на позициях, облегчало наши действия против английских конвоев. Они были в состоянии отыскивать конвои далеко в море, устанавливать за ними наблюдение и наводить на них большее число подводных лодок, к району действий которых конвои должны были приблизиться. Попытки согласованных совместных действий, предпринимавшиеся менее крупными подводными лодками, до сих пор терпели крушение именно из-за отсутствия пригодных для организации подобного руководства лодок.
Принципы производства разведки и поддержания наблюдения за противником, которыми руководствуются надводные морские силы, уже давно казались нам идеалом и для организации подводной войны. Теперь представлялась возможность применить эти принципы на деле, но эта возможность была упущена, если бы мы специально приспособленные для этого лодки послали в отдаленные морские районы. Для меня это послужило решающим тактическим соображением и побудило отсоветовать объявление запретной зоны у американских берегов. [486]
Для высшего сухопутного командования по существу было безразлично, какие бы методы ни применялись флотом для достижения успеха. Его требования топить побольше военных транспортов могли быть удовлетворены лишь путем общего увеличения числа потоплений.
Подводные лодки должны были довольствоваться тем, что попадало в поле зрения их перископа. Неприятель, естественно, обращал особое внимание на усиление охраны транспортных пароходов и проводил их через опасную зону в наиболее неудобное для нападения подводных лодок время. Чем больше пароходов топилось, тем больше было вероятности, что среди потопленных пароходов окажутся также и военные транспорты. Мы вернее приближались к цели подводной войны путем усиления деятельности в запретной зоне вокруг Англии и у французских берегов, чем если бы мы стали расширять опасную зону включением в нее американских прибрежных вод.
Приемка дел Адмирал-штаба была назначена на 11 августа. Перед тем мне надо еще было проститься с флотом, передать командование моему преемнику и принять меры, касавшиеся организации военно-морского командования. Выбор для назначения на должность командующего флотом пал на адмирала Хиппера.
Я выделил из состава Адмирал-штаба командный аппарат, который был необходим для руководства войной на море, и, поставив во главе его особого начальника штаба, перевел его в главную квартиру, где можно было поддерживать постоянный контакт с кайзером и высшим военным командованием. Это казалось мне соответствующим общему положению, настоятельно требовавшему ускорения развязки. Для руководства деятельностью Адмирал-штаба в Берлине (в основном — информационная служба, пополнение кадров, добывание материалов и политические вопросы) был назначен заместитель начальника Адмирал-штаба в лице контр-адмирала фон Бюлова. По существу, это являлось не реорганизацией Адмирал-штаба, [487] а лишь необходимой в военное время перестройкой аппарата. Основное достижение заключалось в передаче командных полномочий «военно-морскому командованию», осуществляемому начальником Адмирал-штаба.
12 августа я направился в главную квартиру генерал-фельдмаршала, чтобы представиться ему в моей новой должности и вместе с ним и генералом Людендорфом обсудить положение и перспективы дальнейшего ведения войны. Оба генерала находились под впечатлением серьезности событий, происшедших 8 августа и вынудивших нас перейти на суше к ясно выраженной обороне[159]. Оба они признали, что надежда на благоприятный исход войны основывалась теперь главным образом на успешном нажиме подводных лодок, и генерал Людендорф обещал, что, несмотря на испытываемую армией острую нужду в людях, он сделает все возможное, чтобы помочь дальнейшему развитию подводной войны.
Пока в Спа делались необходимые приготовления для переезда туда штаба военно-морского командования, работа Адмирал-штаба перестраивалась в соответствии с новой перестановкой сил и предпринимались первые шаги к достижению намеченного усиления подводной войны. Итоги последних месяцев подводной войны показывали, что успехи каждой лодки в отдельности неизменно падали. Уменьшение количества потопленного тоннажа вызывалось главным образом усовершенствованием и усилением оборонительных мероприятий противника, а также потерей старых, испытанных командиров[160]. [488]
При существовавшем в то время положении с постройкой подводных лодок следовало ожидать, что, несмотря на ожидавшееся увеличение количества подводных лодок, ежемесячные итоги потопленного тоннажа, спустившиеся уже до 500 000 тонн[161], и впредь должны были понижаться. В результате непрерывно разраставшегося судостроения у противника следовало опасаться, что количество построенного тоннажа в скором времени превысит итоги потопления. Это могло весьма заметно снизить успешность подводной войны. С помощью одной лишь обороны мы не могли добиться приемлемого мира. Да и для хода мирных переговоров казалось выгодным располагать сильным подводным флотом, представлявшим средство нажима на наших противников.
Подводная воина могла дать ощутимые результаты в том случае, если бы на нее работала вся промышленность Германии. Я связался с ведущими промышленниками и на совместном с ними совещании, состоявшемся в морском министерстве, предъявил следующие требования в отношении количества подводных лодок, подлежавших постройке:
в последнем квартале 1918 г. ежемесячно 16 лодок,
в первом квартале 1919 г. ежемесячно 20 лодок,
во втором квартале 1919 г. ежемесячно 25 лодок,
в третьем квартале 1919 г. ежемесячно 30 лодок.
На мой запрос, направленный в управление по делам подводного плавания, почему в январе 1917 г., когда был решен вопрос о начале неограниченной подводной войны, не было приступлено к постройке большего числа лодок, — я получил следующий ответ: [489]
«В первое время, на основе постановления об обострении хода подводной войны, увеличения заказов на постройку лодок не последовало. В феврале 1917 г. было заказано только шесть лодок нормального типа „U“, сорок пять лодок „UB“ и три торговые лодки. Более крупный заказ на постройку девяносто пяти подводных лодок последовал лишь в июне 1917 г.»
Исчерпывающего разъяснения по вопросу о причинах подобной, политики в деле постройки лодок получено не было; во всяком случае, на эту политику сильное влияние оказало мнение начальника Адмирал-штаба, полагавшего, что подводная война по истечении определенного промежутка времени произведет ожидаемое действие и наличного числа лодок для этого достаточно[162]. Кроме того, в морском министерстве господствовало мнение, что от промышленности нельзя было ожидать большей производительности.
159
159. Наступление на Западном фронте, начатое Фошем вскоре после прибытия первых американских дивизий, перевозке которых во Францию не смогли воспрепятствовать германские подводные лодки. (Прим. ред.)
160
160. Факторы, вероятность которых очень мало или вовсе не учитывалась проповедниками подводной войны при составлении расчетов об «успехе через 6 месяцев». (Прим. ред.)
161
161. В июле 1918 г. было потоплено 260 900 тонн, т.е. почти вдвое меньше, чем указано Шеером по результату подсчетов, производившихся на основании преувеличенных оценок командиров подводных лодок. (Прим. ред.)
162
162. Гольцендорф и другие полагали, что через 6—8 месяцев после начала неограниченной подводной войны Англия будет побеждена, и подводные лодки явятся мертвым капиталом, поэтому нецелесообразно было производить затраты на сооружение кораблей, надобность в которых вскоре должна была миновать. (Прим. ред.)