Морские титаны

Теперь все складывалось как нельзя удачно, но тут грянул гром Вангенгайм, посол Германии в Турции, выступил категорически против попыток адмирала Тирпица склонить турецкое правительство на сторону немцев — путем посылки «Гебена» и «Бреслау» в Константинополь. Такая неоднозначность мнений привела к срочной депеше из Берлина: «По политическим соображениям переход в Константинополь невозможен. Вы должны следовать в Полу или Адриатику». Это означало лишь одно — тесное взаимодействие с флотом Авсгро–Венгрии. Общие планы оговаривались Сушоном и адмиралом Гауссом, командующим австро–венгерским флотом, еще до начала войны, в марте 1914 года. Сушон срочно телеграфирует Гауссу призыв о помощи и… получает отказ! Даже несмотря на то что двуличные (лучше не скажешь) австрийцы сформировали эскадру в Адриатике, выходить в Средиземное море они не собирались.

Контр–адмирал, проклиная политиков в Берлине и союзников в Вене, был вынужден позаботиться о себе сам! Кстати, чего испугались австрийцы, непонятно до сих пор. Войны с Англией у них на тот момент не было, а французский флот был больше озабочен перевозкой своих воинских контингентов, действуя по принципу: вы не трогаете нас, мы не беспокоим вас Но в любом случае, адмирал Вильгельм Сушон оказался перед необходимостью принять весьма трудное решение. Правильно предположив, что британцы ждут его прорыва на запад, он 6 августа покидает Мессину и идет на восток. У восточного входа в Мессинский пролив немцы неожиданно сталкиваются с легким крейсером «Глостер» под командованием великолепного моряка, капитана Говарда Келли. Сюрприз оказался неприятным — британский разведчик «сел на хвост», и его радиопередатчик уже начал свою работу.

Стратегическое чутье не подвело германского корсара. Британским адмиралам можно было якорь на головах разбивать, но догматическая убежденность о прорыве «Гебена» на запад засела в их головах, подобно статьям Морского устава Королевского флота. Корабли англичан разворачивались в завесу, дозаправлялись углем, крутились у мыса Матапан и украшали собой унылую акваторию острова Мальта. Преследовать «Гебен» решился адмирал Траубридж с четырьмя устаревшими броненосными крейсерами, но затем впал в «мозговой ступор». Своему начальнику штаба он обронил потрясающую фразу:

— Я не могу отвернуть, подумайте о моей чести. — После чего, расплакавшись (!), все же отвернул! Этот поступок позднее стоил ему карьеры. Адмиралтейство, воспевавшее нетленные традиции легендарных адмиралов прошлого с Нельсоном, Хоу и Родни во главе, не терпело подобной нерешительности!

Однако Говард Келли был не из робкого десятка — его «Глостер» мчался за немцами, нервируя Сушона и путая ему все планы. Наконец адмирал не выдержал. Пройдя мыс Матапан, германский командующий решает отогнать «Глостер» огнем В полдень 7 августа «Бреслау» получает флажной сигнал флагмана, а в 13 часов 40 минут немцы открывают огонь с расстояния 50 кабельтовых (9,3 км). «Глостер» незамедлительно ответил. Легкие крейсера разошлись не на шутку, и в схватку вскоре вмешался «Гебен», вынудив Келли отступить. Но не потерять контакт!

Отойдя за пределы дальности тяжелых орудий, «Глостер» продолжил преследование. И только на траверзе Матапана, когда почти закончился уголь, коммодор Келли прекратил погоню и, развернувшись, пошел на Мальту. Сушон еще не знал, что опасные игры с Королевским флотом для него закончились. Курс его кораблей лежал в турецкие территориальные воды.

Адмирал Милн, дозаправив топливом свои линейные крейсера, вновь вышел в море. Шестое чувство подсказало командующему, что «Гебен» займется морским разбоем, топя транспорты Антанты, и настичь его будет лишь делом времени. Однако то самое чувство не подводило Милна только в одном — при игре в покер. Так, во всяком случае, считал Джон Фишер.

Англичане опаздывали, и их оплошность усугубила директива из Адмиралтейства, Там вдруг решили, что Австро- Венгрия вступила в войну и линейные крейсера Милна нужно срочно перегонять в Адриатику. Когда ошибка выяснилась, передатчик «Индомитейбла» принял радиограмму: «Войны с Австрией нет. Преследуйте «Гебен»». Но было поздно! Отрыв составлял более суток. Причем немцы так спешили, что даже не задержали французский пароход «Фригия», идущий из Стамбула в Марсель.

Утром 9 августа оба крейсера подошли к заливу Денуза. Приняв уголь с парохода «Богадир», Сушон стал ждать ответа на свой запрос «Можем ли мы войти в турецкие воды?» К 16 часам стал ясен ответ. В сопровождении двух турецких кораблей немецкая эскадра двинулась в пролив Дарданеллы. А 10 августа к Денузе подошел Милн. Два турецких офицера, прибывших на флагманский корабль британской эскадры, сообщили сногсшибательную новость: «Оба германских корабля куплены турецким правительством1» Теперь короткая средиземноморская эпопея превращалась в долгую черноморскую. Разумеется, не все было так просто. Западная историография (особенно англо–американская) трактует дальнейшие события, связанные с приходом «Гебена» в Константинополь, очень одиозно. Строится логическая цепочка — линейный крейсер пришел в Босфор, и Турция, получив такой козырь, объявила союзникам войну, перекрыв Проливы. Примерно такой же англосаксонской концепции придерживался известный писатель И. Бунич. В своем труде «Черноморская Цусима 1914 — 1921» он прямо указывает: «Какие же в итоге причины привели к гибели Черноморского флота? Конечно, огромную роль сыграло появление в Черном море немецкого линейного крейсера «Гебен»». Правда, Бунич позднее уточняет: «Однако несмотря на то многое, что сделал «Гебен» для обеспечения 4 черноморской Цусимы», говорить о ею решающей роли и триумфе, конечно, не следует».

Приблизительно такая же версия выдвигается и историками США. Бунич идет еще дальше, инкриминируя столь блестящий ход с прорывом кораблей зловещему авантюристу, финансисту и радикалу Александру Парвусу. Тому самому, кто курировал всю деятельность Ленина и его соратников, а позднее профинансировал переворот в октябре 1917 года. Глобальные авантюры этого зловещего человека заслуживают отдельного внимания, но именно его директивы Тирпицу и давление на германского посла Вангенгайма и сыграли, по мнению Бунича, решающую роль. Причем Парвус настаивал, в случае несогласия адмирала Тирпица в Берлине, дать радио лично Сушону и сообщить, что контр–адмирал нужен ему з Константинополе. Сейчас!

Просто детектив, не иначе. И что за «Цусима» такая приключилась с Черноморским флотом Российской империи с появлением германского линейного крейсера «Гебен» у берегов Константинополя?

Нет сомнений, что Турция в августе 1914 года была не в состоянии воевать. Терзаемая внутренними противоречиями, страна едва выпуталась из серии Балканских войн, приведших ее к экономическому и политическому коллапсу. Османская империя уже к 1912 году раскололась на несколько частей: в результате войны обрела независимость Болгария; Крит, Салоники и острова Эгейского моря отошли к Греции (кстати, этот очаг напряжения тлеет и сейчас); Италия захватила Триполи и Додеканезские острова. Британцы вовсю хозяйничали в Египте и аннексировали Кипр.

И Антанта, и Тройственный союз были заинтересованы в нейтралитете Турции. Другое дело, что шли они к этому разными путями. Об истории с линкорами, строившимися в Англии, мы уже упоминали. Правда, вездесущие и бесцеремонные британцы держали в Стамбуле свою военно–морскую миссию под началом адмирала Лимпуса. Его деятельность по возрождению турецкого флота была под стать чванливому уединению посла Великобритании в Порте сэра Луи Маллета. Последний не снисходил до общения и налаживания тесных контактов с правящими кругами страны, в которой он был аккредитован.

Немцы вели другую политику. Когда радикально настроенные младотурки мягко «задвинули» султана Гамида в результате политического переворота, к реальной власти в Константинополе пришла партия сомнительного толка с весьма обнадеживающим названием «Единение и прогресс» с несколькими авантюристами во главе. Прежде всего это были Энвер, Талаат, Кемаль, Махмед Шевкет и Джавид, еврейский финансист из Салоник. Тандем Джавида и Энвера играл решающую роль, сводя внешнюю политику Турции к роли неуступчивой невесты. Кто больше заплатит, с тем «красна девица с полумесяцем на платье» и будет. Младотурки выставляли страну на аукцион. И пока просвещенные умы Европы воротили свои чувствительные носы от выскочек и реакционеров, в Берлине решили их поддержать. Немцы «нашпиговали» турецкую армию своими советниками во главе с талантливым и предприимчивым генералом от кавалерии Лиманом фон Сандерсом.