Леди Защитника (ЛП)

– Ой, ну за пару дней он привяжется к тебе, и ты не должна будешь держать его в клетке, – объяснил Лури. – Из них получаются великолепные домашние зверушки для леди.

Сариана обратила беспомощный, умоляющий взгляд на Грифа. Тот воспользовался возможностью и добавил еще больше полезной информации.

– У них тяга к женщинам, как у крелкотов к мужчинам.

– Ты же видела моего крелкота, – напомнил Лури. – Этот алоног захочет быть с тобой так же, как и мой крелкот со мной.

– Понимаю, – голос Сарианы был едва слышен. – Хм, а где твой крелкот сегодня утром?

– Я оставил его в своей комнате. Я боялся, что он может съесть алонога.

– Понимаю, – снова слабо повторила Сариана. – Держать крелкотов и алоногов как домашних питомцев это старая западная традиция?

– Не очень старая, – легко заметил Гриф. – Только несколько лет назад обнаружили, какими великолепными домашними животными они могут быть.

– О, – чуть более радостно произнесла она, – что за странное совпадение. Недавно у меня на родине некоторые люди тоже начали заводить странных зверей. И, кажется, они весьма привязаны к ним. Со всеми моими занятиями и прочим у меня никогда не было времени на животное.

Гриф смотрел, как она стоит там, промокшая и грязная после грозы, держа клетку с ящерицей, которую не желала брать, и не знал, то ли засмеяться, то ли предложить помощь. У него было ощущение, что в ярость она придет в любом случае.

– В Серендипити есть старая поговорка о таких подходящих случаях, как этот, – в конце концов, вежливо заметил Гриф.

– Какая? – с глубоким подозрением поинтересовалась она.

– Бери, пока дают. Другого случая может и не представиться.

– Поговорки, как эта, подходят ко многим случаям жизни, ведь так? – резко отозвалась она.

– Тебе на самом деле понравилась ящерица, Сариана? – спросил Лури, жаждавший намного более восторженной оценки своего подарка.

– Она прекрасна, – с искренностью, удивившей Грифа, ответила девушка. – Самая прекрасная ящерица, какую я когда-либо видела.

Лури выглядел застенчиво довольным.

– Я рад, что она тебе понравилась. А сейчас ты должна придумать ей имя.

– Думаю, я назову ее Свалившееся Счастье, – ответила Сарана, бросая на Грифа косой угрожающий взгляд. – Сокращенно Счастливчик. Спасибо тебе, Лури. А сейчас, думаю, мне лучше пойти и переодеться. Увидимся за обедом.

– Я принесу в твою комнату запас листьев, чтобы ты могла покормить Счастливчика, – пообещал Лури.

– Спасибо тебе.

– Удачного дня вам, Сариана, – радостно попрощался Гриф, когда она повернулась, чтобы уйти.

– Благодарю вас, лорд Чассин, – она даже не обернулась, но тон был мучительно официальным. – Если моя удача станет хоть на каплю больше, чем она уже есть, я буду вынуждена расширить список своих страховых случаев. – Она исчезла в холле, взметнув влажные серые юбки. Руки были заняты ящерицей и золотом.

Когда она ушла, Лури повернулся к Грифу с радостным выражением лица.

– Я думаю, алоног заставит ее меньше скучать по дому, правда? Особенно ночью.

– А что заставляет тебя думать, что ночью она особенно скучает по дому? – с любопытством спросил Гриф.

Лури пожал плечами.

– Пару раз я видел, как она гуляет по оранжерее, когда все уже уходят спать. Я иногда тайком выбираюсь из комнаты, чтобы проверить садок для мальков лунной рыбы. Понимаете, когда они маленькие, они выбираются из-под камней только ночью. И каждый раз, когда я заходил в оранжерею, я видел Сариану. В первый раз, когда ее встретил, я подумал, что она призрак. И почти испугался.

– А что заставило тебя решить, что она призрак?

– На ней была белая ночная рубашка, и она как будто плыла через кусты и деревья. И не издавала ни звука. Это был единственный раз, когда я видел ее с распущенными волосами. И она выглядела немного грустной. Я почти подошел и заговорил с ней, но испугался, что она застесняется. Матушка говорит, что восточникам не нравится, когда другие люди видят, что им грустно.

– Возможно, твоя мать права. Жителям востока нравится притворяться, словно у них нет эмоций, как у нас.

– Почему?

Гриф пожал плечами.

– Может быть, это заставляет их чувствовать свое превосходство.

Лури потерял интерес к такому предмету беседы.

– Ну, сейчас у нее будет алоног, чтобы составить компанию ночью.

– Я уверен, что она этому обрадуется, Лури, – рот Грифа слегка скривился. – Я только надеюсь, что алоног поймет, какой он счастливчик.

Глава 4

В полночь Гриф тихо стоял за длинными листьями огромной, ползучей гидропальмы и наблюдал, как одетая в белое фигура беззвучно скользнула в оранжерею.

Лури был прав, Сариана, действительно, слегка напоминала призрак. Но она не была существом, созданным из полупрозрачной, недосягаемой субстанции. Гриф был уверен, что леди, двигавшаяся к нему на обутых в бархатные туфельки ножках, возможно, и воспрепятствует прикосновению его мозолистой ладони, но это не означает, что ее нельзя будет схватить и обнять.

С первой случайной встречи с Сарианой он много думал об этом и понял, что достиг поворотной точки своей жизни. Он намеревался склонить Сариану к тому, что изменит его собственное и ее будущее. Нелегкая задача.

В ней будет больше преследования, нежели ухаживаний, решил он, готовясь к самой жизненно необходимой охоте, на которую когда-либо выходил. Гоняться за бандитами было намного проще, нежели ухаживать за Сарианой. Все против него. Он был с несоответствующего континента и из неблагонадежного класса. Вдобавок, у него сложилось впечатление, что он ни капли ей не нравится. О, она, конечно же, понимала его. Он был в этом уверен. Но это совсем не означало, что он ей нравится. Иметь дело с ним было неприятной необходимостью, которую она готова была вытерпеть, чтобы достичь своей цели.

Каждый раз, когда он видел ее, его окатывал удар трепещущего понимания. Чувство было вовсе не таким простым и ясным, как похоть. С ней он, так или иначе, сумел бы справиться. Вместо нее возник острый непонятный голод, струившийся по телу, как горячий дождь. В отличие от обычного сексуального желания голод был более мощным, более сложным и поэтому более опасным.

Неистовая нужда родилась в ночь, когда он очнулся со спутанными наркотиком мыслями и увидел женщину, посмевшую прикоснуться к его оружейной сумке. Даже без сочетания с ним браком и установления связи у нее было достаточно сил, чтобы каким-то способом дотянуться до него. Все произошло на самом незаметном уровне. Ненастроенный разум Сарианы не понял проблесков знания, вырвавшего его из дурманящего тумана.

Появившиеся в тот момент сильные эмоции с тех пор неизменно набирали мощь. Поцелуй с Сарианой два утра назад никоим образом не облегчил растущее внутри Грифа желание. Прикосновение только подстегнуло чувство, сделав более сильным и требовательным.

Сейчас беспокойная, неистовая энергия пронизывала его кровь. Очень скоро нужда в освобождении станет намного более свирепой. Глубоко внутри Гриф знал, что существует лишь один способ удовлетворить голод. Ему нужно овладеть Сарианой Дейн способом, уникальным для его вида.

Никогда в жизни он не чувствовал таких переменчивых ощущений. Не каждый защитник был достаточно удачлив, чтобы найти свою истинную пару.

Но он был готов к таким резким эмоциям. По крайней мере, хмуро решил он, степень готовности была такой же, как и у любого другого мужчины к внезапной и стремительной атаке. Его отец, как и его дед до него, пытался объяснить уникальность испытываемого защитником голода, когда он находил женщину, с которой мог установить связь и сочетаться браком. Защитник мог удовлетворить аппетиты своего тела с любой физически привлекательной женщиной. Но поиск супруги – абсолютно иное дело.

Это был не вопрос любви или даже страсти. Это был вопрос выживания. Только истинная супруга могла подарить защитнику сына.