Страница 3 из 6
Мне кажется, что такая озорная творческая атмосфера царила у Зацепина не случайно. Ведь в этом доме в Большом Ржевском переулке жила Маргарита, героиня бессмертного романа Булгакова. В свое время я дружил с ее прототипом, вдовой писателя Еленой Сергеевной, и она мне о своей жизни рассказывала. Именно из этого самого дома Маргарита отправилась в свой полет…
Как я теперь понимаю, Дербенев познакомил меня с Аллой не без задней мысли: если у нас все сложится, то трио может превратиться в квартет. То есть я буду делать музыкальные фильмы, Алла в них сниматься и исполнять песни Зацепина и Дербенева. Мысль, надо сказать, не лишенная изящества.
Глава четвертая
Шапито-шоу
Я работал в мосфильмовском Объединении комедийных и музыкальных фильмов. И карьера у меня развивалась весьма успешно. Комедии тогда снимали выдающиеся мастера — Гайдай, Данелия и Рязанов, а я делал музыкальные картины, которые били рекорды посещаемости. К тому же сотрудничал с Сергеем Владимировичем Михалковым, не только автором гимна СССР, но и председателем Правления Союза писателей РСФСР, лауреатом Ленинской премии, Героем Соцтруда, депутатом Верховного Совета СССР, и так далее и тому подобное. Поэтому наши с ним авторские гонорары и отчисления от тиража фильмов оплачивались по высшей в стране ставке.
Режиссеры «Мосфильма» относились к элите общества. На них тогда буквально висли все лучшие девушки Москвы. И не только из-за материального достатка или возможности сняться в кино. Мэтры пользовались различными привилегиями — от получения званий и бесплатных квартир до поездок на международные фестивали. Они были завсегдатаями и желанными гостями закрытых творческих клубов, о которых простым смертным оставалось только мечтать: Дома кино, Дома литераторов, Дома журналистов, Дома актеров — перед входом там постоянно дежурили толпы людей в надежде попасть в узкий круг избранных.
Сегодня, когда на каждом углу по ночному клубу со стриптизом, легкодоступной наркотой и музыкой на любой вкус, рассказы про «закрытые клубы для творческой интеллигенции» могут вызвать ироническую улыбку. По нынешним меркам это понятно. Но наша повесть относится к определенному историческому периоду, и оценивать ее события нужно по правилам той жизни. А в брежневскую эпоху общество было устроено так: с одной стороны, КПСС делала вид, что строго контролирует все сферы жизни, с другой — в творческих кругах царила атмосфера «понизовой вольницы». При этом наше кино, во что сейчас трудно поверить, занимало ведущие позиции в мире. Популярные фильмы собирали по пятьдесятсемьдесятдевяносто миллионов зрителей, общее количество кинопосещений в стране достигало полумиллиарда. На любом заборе висел лозунг: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино. В. И. Ленин» — потрясающая, между прочим, находка ушлых советских киношников, выудивших «правильную» цитату из поучений вождя.
Советские режиссеры получали призы на самых престижных кинофестивалях. На творческих встречах в переполненных залах зрители смотрели на них, как на небожителей. Короче, жизнь била ключом.
У нас с Аллой все складывалось хорошо. Но встречались мы, как я уже говорил, тайно. Если ходили в гости, то в квартиры или в мастерские к знакомым. А свидания устраивали в той же гостинице «Мосфильма». Я в это время снимал музыкальную картину «Диск» с участием «Песняров». На съемках фотограф Вячеслав Манешин сделал первую нашу с Аллой фотографию.
«Диск» снимался для показа в Америке в связи с предстоящими гастролями «Песняров» в США и Канаде. Белорусский ансамбль потом получил за них премию Ленинского комсомола. Такие гастроли были настоящим прорывом для советских исполнителей. И мне предоставили определенный карт-бланш, чтобы сделать интересную картину в западном духе, а не кондовый советский музыкальный фильм. Вот я и «гулял по буфету», придумывая разные трюки и снимая каждую песню как музыкальный клип. В конце фильма я вставил эпизод, называвшийся «Музыкальный магазин», и для него специально придумал сцену с участием Аллы. Под это дело мы записали ее песню. Так Пугачева впервые появилась на «Мосфильме»…
Одно неизменно при всех режимах: тайные романы рано или поздно становятся явными. И как-то на очередное свидание Пугачева пришла с квадратными глазами:
— Мой армянин меня подозревает. Дикий скандал, кавказская ревность. Ты должен спасти мою честь. Должен что-нибудь придумать!
Ну, в общем, классическая женская логика: «Ты должен — и все!»
— Ладно, — говорю, — давай устроим образцово-показательную встречу. Ты придешь к Дербеневу с женихом, а я — с невестой.
И вот собираемся мы на кухне у Лени с Верой. Я висну на своей девушке. Пугачева — на армянине. Написанный мной сценарий продуман до деталей. С Аллой у нас, разумеется, исключительно творческое содружество, мы встречаемся только чтобы обсудить совместные проекты, будущие фильмы и тому подобное. Жених Пугачевой — солидный, между прочим, человек лет шестидесяти, в растерянности смотрит вокруг. Но мы с Аллой играли свои роли с такой достоверностью, что убедили даже его, и моя тайная возлюбленная могла вздохнуть с облегчением.
Армянин вроде бы успокоился, перестал устраивать Алле сцены, но ей самой надоел этот фарс. И однажды она сказала:
— Слушай, а чего мы, блин, придуриваемся? Встречаемся, как шпионы в детективном романе. Давай пошлем всех подальше и будем жить вместе.
— Давай, — согласился я.
Глава пятая
Человек со стороны
Она пригласила меня к себе — но не в родительскую квартиру, куда я за ней заезжал и где жила Кристина, а в другую — свою собственную. Оказывается, у нее была «однушка» в Вешняках, в панельном доме на окраине у МКАДа, доставшаяся в результате развода с бывшим мужем Миколасом Орбакасом. Алла там не жила. Отдала эту «хату» музыкантам из «Веселых ребята». Кое-кто из солистов-вокалистов водил туда девушек и употреблял любимые народные напитки в немереных количествах. Обстановка была соответствующая.
Я просто обалдел, когда увидел эту жилплощадь. Комната была совершенно пустая. На полу — полосатый матрас не первой свежести, а вокруг — водочные бутылки и горы всякого мусора. Алла поспешно ушла на кухню готовить еду, а я взял веник, ведро и стал разгребать этот бардак. Одних бутылок вынес на лестничную площадку сто сорок штук. Я их сосчитал из любопытства. А когда расчистил комнату, стал прикидывать, как бы поуютнее организовать пространство.
На глаза попалась картонная коробка с Кристинкиными вещами — первыми рубашечками и носочками и даже с первой прядью ее волос. Там же лежали игрушки, свечки, мишура. До Нового года оставалась пара недель. Я установил елку на коробку, а из мишуры на полу выложил извилистую «дорожку» до двери. Разложил шарики. Зажег свечи. Получилось очень эффектно. Когда Алла вошла с подносом, то чуть не уронила курицу, которую пожарила. Вместо гадюшника, который был еще час назад, в комнате царила атмосфера праздника.
— Это что такое? — спросила она, кивнув на мою «инсталляцию».
— Звездный путь, — ответил я. — Путь жизни Аллы Пугачевой…
С того вечера мы поселились в этой квартирке. У нас были нежные отношения. Конечно, мы не демонстрировали каждому встречному наши чувства, но перестали скрывать, что живем вместе. Несмотря на привязанность друг к другу, мы с Аллой оставались самостоятельными творческими единицами и занимались каждый своим делом. Я — фильмами, которые тогда снимал. Алла — концертами и гастролями. Утром мы уезжали каждый на свою работу, а вечером садились за стол, ужинали, рассказывали друг другу, как прошел день. Конечно же, ходили в гости к друзьям, в театры, на кинопремьеры, в рестораны, особенно часто — в Дом кино.
Постепенно обустроили квартиру. Первым делом купили югославскую стенку и мягкую мебель — диван, столик и два кресла. За это я дал взятку директору магазина — еще одну стоимость этих вещей. Достать тогда ничего было невозможно. Алла пачками раздавала билеты на свои концерты (это тоже был дефицит!), чтобы мы с заднего крыльца могли приобрести цветной телевизор, одеяла, подушки и постельное белье, посуду…