Страница 61 из 65
Я проснулась ночью. В комнате горели свечи, Джосс сидел у моей постели.
— Все еще здесь? — сказала я.
— Я ждал, когда ты проснешься.
— Что случилось?
— Ты совершила большую глупость.
Это был прежний Джосс.
— Я должна была встретиться с Джереми Диксоном.
— Мы доберемся до него. Узнаем, что ему надо.
— Не думаю, что это затеял Джереми Диксон.
— Я видел письмо. Лилиан принесла мне его.
— Лилиан? Где она взяла его?
— Она нашла письмо в твоей комнате. Как и ты, она не верит, что это он написал. Слава Богу, она сообразила сразу же принести это письмо мне. Я тотчас же бросился к шахте, потому что догадался, что тебе грозит.
— Джереми там не было. Но я себя как-то странно почувствовала.
— Ты отравилась газом. Джереми Диксон отправил тебя в шахту, так как знал, что произойдет. Теперь мы должны выяснить, почему он хотел убить тебя. Здесь все знают, что нельзя спускаться в отработанную шахту, пока не будут выведены отравляющие газы. Есть несколько способов для этого. Ты заметила, что твоя свеча погасла?
— Да.
— Это было предупреждение. Оно означало: выбирайся скорее! Эти газы скапливаются внизу. Мы обыскали всю шахту. Нет и намека на Диксона. Его там и не было. Никого, кроме тебя.
— Значит, после того, как меня подняли, люди спустились вниз?
— Мы обезвредили галереи горящим хворостом. Огонь нагревает воздух, он поднимается кверху и выгоняет ядовитые газы. Затем мы пробуем зажечь свечи: если пламя не гаснет, можно спокойно спускаться вниз. Диксон заманил тебя туда, и для этого должна быть причина. Я намерен выяснить, какая.
— Это связано с Зеленым лучом. Я говорила с ним о камне.
— Почему же не со мной?
— У тебя другие интересы.
— Чепуха.
Несколько мгновений мы молчали, затем он сказал:
— Когда я выносил тебя из шахты, ты кое-что сказала. По-моему, ты сказала: «Вот ты и пришел, чтобы убить меня. Так значит, это ты, Джосс». Так ты сказала.
— Я высказала то, о чем думала.
— И ты этому верила? Боже мой, фарс зашел слишком далеко!
— А почему бы мне не верить? Все сходилось. Ты избавился от Эзры. Я думала, что настала моя очередь…
Он недоверчиво смотрел на меня.
— Неужели ты ничего не понимаешь? — сказал он чуть ли не с презрением.
— Понимаю. Ты ненавидишь меня, избегаешь и унижаешь при любой возможности.
— А чего ты ожидала? Разве ты не избегала меня… не унижала своей постоянной уверенностью, что я мешаю тебе.
— …Тем, что я не пала жертвой твоей неотразимости…
— Я думаю, тебе еще многое нужно узнать и не только об опалах. Поправляйся скорее. Я должен начать твое обучение.
Я приподнялась в постели, а он обнял меня и поцеловал.
— Джосс, — начала я, — нужно так много…
Но никому из нас не нужны были объяснения.
Наконец он сказал:
— Бен был прав. Я понял это очень скоро. Я ждал, когда ты мне скажешь об этом.
— Почему же ты сам не сказал?
— Заела гордость, — ответил он. — Я ждал, когда это сделаешь ты. Много раз по ночам я подходил к твоей спальне. Один раз я чуть не ворвался к тебе.
— Знаю. Я слышала. Но думала, что ты хотел убить меня.
— Ты сошла с ума, — возмутился он. — Мне необходимо многое объяснить тебе. Ты испытала тяжкое потрясение. Страшно подумать, но ведь мы могли и дальше продолжать в том же духе. Но когда я услышал твои слова, что я пришел, чтобы убить тебя, я понял, что это конец. Только представить себе — убить жену… единственную женщину, которая мне нужна!
— Повтори еще раз!
Он повторил, а я воскликнула:
— Почему ты не сказал об этом раньше? Неужели ты не понимаешь, как я хотела услышать эти слова?
— Какая же ты притворщица! Ты убедила меня, что все время стараешься избавиться от меня. Но ты взволнована. Сейчас тебе это вредно. Ты была на шаг от смерти в этой старой шахте. Это повлияло на тебя? Может быть, завтра ты проснешься и обнаружишь, что все еще ненавидишь меня.
— Не говори о ненависти, говори о любви.
— Буду… без конца… когда ты отдохнешь. Не забывай, теперь я приказываю. Тебе нужно спокойно полежать.
— Ты останешься со мной?
— Да. Но ты должна отдыхать. Можешь вспомнить о двух глупцах, которые распрощались со своими вымыслами и теперь собираются проснуться и жить.
Я чувствовала легкое головокружение, как в шахте, с той разницей, что это было состоянием блаженства, а не страха.
Я, должно быть, долго спала, а когда проснулась, уже наступило утро. Джосс сидел у моей постели и смотрел на меня.
— Тебе лучше, — сказал он мне, — ты хорошо спала всю ночь. Действие газа прошло, но день или два еще понадобится покой.
— Нам нужно многое сказать друг другу.
— У нас впереди бездна времени.
— Скажи мне только одно: ты действительно любишь меня?
— Это правда, поверь мне.
— И все же ты собираешься поехать в Англию с Изой Бэннок.
— Если я поеду в Англию, ты будешь со мной.
— Почему же ты притворялся?..
— Я хотел подразнить тебя, вызвать хоть какое-нибудь чувство ко мне.
— Казалось, ты сильно увлечен ею.
— С тех пор, как я женился, я был увлечен только одной женщиной. А все остальное было притворством, чтобы разрушить стену безразличия.
— Но ты подарил ей чудесный опал.
— Как ты думаешь, почему я это сделал?
— Она хотела его получить, а ты был так пленен ею, что хотел угодить ей, чего бы это ни стоило. Тебе нравилось демонстрировать ее власть над тобой: как только она выражала желание, ты сразу же исполнял его.
— Нет, это не так. Я отдал ей этот опал, потому что знал, что тебе это будет очень неприятно. Я думал, что этот шаг покажет тебе, как глупо мы ведем себя, и, может быть, вызовет какое-то чувство в тебе. Я надеялся, что это будет первым шагом к здравому смыслу.
— Довольно дорогой шаг.
— Все, что могло бы соединить нас, не было бы слишком дорого, — он наклонился ко мне и пылко целовал. — Вот что я имею в виду под здравым смыслом.
— Ты изменился… изменился за одну ночь. Потому что я спустилась в шахту…
— Когда я понял, что чуть не потерял тебя, я решил, что все объясню и заставлю понять.
— Почему мы не могли поговорить раньше?
— Мы только и делали, что говорили. Я уже начинал думать, что мы слишком увлеклись словесными перепалками. Сколько раз мне хотелось все это прекратить и стать обыкновенным мужчиной.
— Кто ты и есть на самом деле?
— Узнаешь, — ответил он. — Но сейчас, после того, что ты пережила, на первом плане твое здоровье. Тебе кажется, что все прошло, но потрясение слишком велико. Я хочу, чтобы ты оставалась дома и отдыхала весь день.
— Куда ты идешь?
— Искать Джереми Диксона. Я хочу прояснить значение этого письма.
— Лилиан сказала, что это не его почерк.
— Лилиан пытается защитить его. Он где-то поблизости. Я пошлю людей на его поиски. Я ждал, когда ты проснешься, чтобы сказать тебе, куда пойду.
— Я не верю, что это Джереми Диксон.
— Трудно поверить, что люди способны на такие поступки.
— Ты на самом деле считаешь, что это он послал мне письмо? Зачем ему моя смерть? Это не имеет смысла.
— Вот это мы и должны выяснить. Я пошлю людей по всем направлениям. А теперь я ухожу и беру с собой Джимсона.
— Ты думаешь, он имеет какое-нибудь отношение к кошельку?
— К какому кошельку?
— К кошельку Эзры. Я нашла его в саду… зарытым в земле.
— Не может быть.
— Это так, но позднее кто-то взял его из моей комнаты.
Он был поражен. Мне даже показалось, он решил, что я еще не совсем пришла в себя. Он сказал:
— Мы поговорим об этом позже. Я просто хотел убедиться, прежде чем уйти, что ты в порядке. — Глаза его блестели. — Не могу забыть, что ты могла умереть в шахте… уверенная, что я хотел убить тебя.
— Теперь все это позади, — ответила я, — теперь я помню только то, что ты рисковал своей жизнью и спас меня.