Страница 167 из 186
Борьба фракций внутри Церкви Англии продолжалась и в поздневикторианские времена, и в XX веке. С особой страстью противники накидывались на мелочи. Следует ли писать перед именем святого St. или просто S? Можно ли украшать алтарь цветами? Можно ли использовать в церкви ладан и прочие благовония? Можно ли ставить на алтарь свечи и зажигать их, и если да, то в какой момент? Англо-католики настаивали на усложненной, тщательно продуманной церковной службе (High Mass), использовали четки, отмечали этапы Крестного пути, становились на колени; евангелисты издевались над ними и предупреждали об опасности папизма. (Лжесвященник у Честертона требует чтить день воскресный, как евангелист-пуританин, а дома держит распятие, как англо-католик.) Отдельную группу англо-католиков составляли эстеты-романтики, близкие к прерафаэлитам и таким идеологам культа красоты, как Уильям Моррис и Джон Рескин; для них эстетическая составляющая религии была не менее важна, чем духовная, и противники называли их движение «религией Британского музея».
В межвоенную эпоху англо-католицизм стал доминирующим течением в Церкви Англии. На Англо-католических конгрессах 1920-х гг., которые пользовались огромной популярностью, тон задавал харизматический архиепископ Занзибара Фрэнк Уэстон. Он шокировал публику как своими речами в защиту дарохранительницы (tabernacle) — священного сосуда для хранения Святых Даров, то есть тела и крови Христовой, — так и своим политическим радикализмом: «Вы не смеете утверждать, что чтите Иисуса в дарохранительнице, если вы не соболезнуете Иисусу в трущобе». Однако после смерти Уэстона в 1924 г. у движения не нашлось ярких лидеров, и англо-католицизм стал постепенно уступать под напором евангелистов. В 1927–1928 гг. попытка модифицировать «Книгу общей молитвы» в духе умеренного англо-католицизма встретила яростное сопротивление и в конце концов была отвергнута парламентом.
В рассказе Э. К. Бентли «Настоящий табар» служанка священника строго поправляет гостей, когда они спрашивают, дома ли викарий. «Каноник, сэр, — отвечала девушка, особо подчеркивая сан, — вернулся два дня назад». Каноник (canon) — обычно член капитула (chapter), управляющего органа собора или соборной церкви, то есть более важная персона, чем простой викарий. Это тоже простительная ошибка, и даже не только для американцев, как в рассказе. Церковь Англии не обладает по-военному строгой структурой, как римско-католическая, но и не представляет собой бесконечное число деноминаций и сект, как протестантские церкви. На этом «среднем пути» немудрено заблудиться.
Во-первых, термины «Церковь Англии» и «англиканская церковь» нетождественны. Церковь Англии (Church of England) — это официальная христианская церковь Англии; поскольку она является порождением государственной воли Генриха VIII, она до определенной степени является государственной: монарх по-прежнему ее официально возглавляет, самостоятельность в литургических вопросах она получила только в 1974 г., а премьер-министр может заблокировать назначение епископов и сейчас. Единой англиканской церкви с общей юрисдикцией не существует — есть каноническое единство национальных англиканских церквей, для которых Церковь Англии является «материнской». Это единство называется Англиканским сообществом (Anglican Communion) и включает ряд национальных церквей, из которых какие-то официально называются англиканскими (как в Канаде), а какие-то нет. Догматическую основу Англиканского сообщества в самом концентрированном виде символизирует так называемый «Чикагско-Ламбетекий Четырехугольник» (Chigaco-Lambeth Quadrilateral) 1888 г.: Священное Писание как основа для спасения, Символы Веры как достаточное выражение христианского вероисповедания, таинства крещения и причастия и историческая традиция епископства (которая в разных церквях может проявляться по-разному).
При этом в Шотландии доминирующее положение занимает пресвитерианская (протестантская) Церковь Шотландии, которая, в отличие от Церкви Англии, отделена от государства, а англиканская церковь Уэльса перестала быть официальной составной частью Церкви Англии в 1920 г., оставаясь в лоне Англиканского сообщества. На фоне относительно лояльных взаимоотношений между англиканской и католической церквями может вызвать недоумение тридцатилетний религиозный конфликт в Северной Ирландии, отголоски которого не стихают до сих пор. Дело в том, что ирландские «унионисты», сторонники британской короны, принадлежат не к англиканской Церкви Ирландии, а к Пресвитерианской церкви Ирландии, исторически связанной не с Англией, а с Шотландией. А между католиками и протестантами конфликтов всегда хватало.
Базовой единицей структурной иерархии Церкви Англии является приход (parish), в котором живет и работает приходской священник. Священник обычно называется викарием (vicar) или ректором (rector) — исторически разница заключалась в том, из каких средств складывался его доход. Несколько приходов образуют деканат (deanery), во главе которого стоит декан (dean); поскольку университеты выросли из монашеских школ, университетские администраторы тоже называются деканами. Глава оксфордского колледжа Крайст-Черч одновременно возглавляет оксфордский кафедральный собор и поэтому называется деканом; как всякого декана кафедрального собора, на должность его назначают королевским указом. Несколько деканатов образуют архидеканат под началом архидиакона (archdeacon). Следующий уровень — диоцез (diocese; в православном обиходе этому соответствует епархия) во главе с епископом (bishop). Диоцезы объединяются в церковные провинции (province) во главе с архиепископом. Таких провинций внутри Церкви Англии всего две: Провинция Кентербери и Провинция Йорка. Традиционно старшим из двух архиепископов считается архиепископ Кентерберийский: он возглавляет Церковь Англии и — символически — Англиканское сообщество, хотя официально главой церкви остается британский монарх. Нынешний архиепископ Кентерберийский, Роуэн Уильямс, — первый со времен Генриха VIII, кто был избран на эту должность не из рядов Церкви Англии: валлиец по национальности, он был архиепископом Уэльса. А нынешний архиепископ Йоркский — Джон Сентаму, уроженец Уганды. Не только Англиканское сообщество, но и Церковь Англии в строгом терминологическом смысле в наши дни становится все более многообразной и многонациональной.
В. СОНЬКИН
МОДА НА АРХЕОЛОГИЮ
В этом собрании рассказов встречаются два персонажа, свихнувшиеся на археологии: специалист по финикийцам, пытающийся раскопать курган в английской глубинке («Длинный курган»), и зловещий египтолог, бальзамирующий заживо студента по древнеегипетскому рецепту («Пропавший студент»). Археологические мотивы можно встретить во многих детективах начала XX века, и это не случайно. Сенсационные находки начала 1920-х гг. пробудили необычайный интерес к раскопкам и древним культурам.
Тот род занятий, что мы сегодня называем археологией, долгое время сводился к разграблению гробниц и бессистемному собиранию древностей. Древность при этом ценилась весьма высоко: классические языки и античная литература составляли основу всей британской образовательной системы, а джентльмен, закончивший университет, был просто обязан отправиться в Большой тур (The Grand Tour) — поездку по континенту, кульминацией которой было прибытие в Рим и знакомство с памятниками Вечного города.
В конце XVIII века исторические обстоятельства изменились. В неаполитанских владениях династии Бурбонов были обнаружены древние города, похороненные под пеплом и лавой Везувия. Раскопки Геркуланума и Помпей стали одной из первых попыток использования инженерных методов и учета найденного материала, а сам сюжет — мгновенная катастрофическая гибель нескольких городов — вызвал всплеск интереса к античности. В 1830-е гг. картина русского художника Карла Брюллова «Последний день Помпеи» удостоилась восторгов всей Европы, а читающая публика не выпускала из рук одноименный роман английского писателя Эдварда Бульвер-Литтона.