Страница 15 из 17
Вскоре после полудня были уничтожены еще 2 парохода, севернее и западнее островов Силли, а в 3 часа пароход линии Аейланд «Никожен» (Nicosien), груженный мулами, был остановлен U-27 (Вегенер) в 100 милях к югу от Куинстауна. Поблизости крейсировало судно-ловушка «Баралонг» (Baralong). Теперь ему представился давно желанный случай. Одновременно с тем, как его команда заметила подвергшийся нападению «Никожен», было принято сообщение с него, что за ним гонятся, а через несколько минут — что он захвачен подводной лодкой. «Баралонг» повернул к пароходу; его команда с возраставшим возбуждением наблюдала сцену разрушения; вскоре «Никожен» сообщил, что он захвачен двумя подводными лодками, а судно-ловушка еще уменьшила расстояние, отделявшее ее от подводных лодок. U-27 так увлеклась обстрелом парохода с мулами, что заметила появление нового противника только тогда, когда тот подошел на 2,5 мили. Приготовившись к встрече приближавшегося судна, Вегенер полным ходом повернул на него. «Баралонг» вильнул вправо, как бы стараясь подобрать шлюпки «Никожена», U-27 снова изготовила орудие и изменила курс, чтобы не дать «Баралонгу» подойти к шлюпкам. Пока «Никожен» стоял между ним и подводной лодкой, «Баралонг» застопорил машины, спустил нейтральный флаг и поднял военный флаг, демаскировал свои 76-мм пушки и навел их на то место, где U-27 должна была появиться из-за носа «Никожена». 34 выстрела беглым огнем с дистанции 600 м — и U-27 навсегда исчезла в бурлящей воде.
Шлюпки с «Никожена» были подозваны к борту; было замечено, что около дюжины немцев подплыли к своему бывшему призу и карабкаются по шлюпочным талям и шторм-трапу для лоцмана. Видя, что ничто не мешает немцам затопить судно с ценным грузом мулов, старший лейтенант Херберт (командир «Баралонга») приказал орудиям и морской пехоте открыть огонь. Несмотря на это, 4 немца влезли на судно и исчезли внизу. Капитан «Никожена» сообщил командиру судна-ловушки, что в штурманской рубке оставленного судна имеются оружие и патроны; беглецы не выражали желания сдаться и находились где-то внизу. «Баралонг» подошел к борту, и солдатам морской пехоты было приказано вновь овладеть судном. Их предупредили о возможности внезапного нападения на них и приказали стрелять первыми. Немцы были наконец найдены в машинном отделении и сразу же перестреляны солдатами морской пехоты, считавшими, что они имеют дело с убийцами пассажиров «Эребика». Команда «Никожена» вернулась на свое судно и привела его в Бристоль, несмотря на пробоины от снарядов подводной лодки.
Таковы факты пресловутого «инцидента с „Баралонгом“». Много версий было придумано и пущено в обращение. Берлин не замедлил раздуть дело, требуя суда над командиром и командой «Баралонга» по обвинению их в убийстве. Британское правительство, выражая свою готовность представить весь вопрос о неправильностях на решение беспристрастного трибунала, заявило, что одновременно должны быть обследованы три других случая, имевшие место в течение тех же суток. Во-первых, потопление «Эребика» — большого пассажирского парохода, произведенное без предупреждения; во-вторых, угольщик «Руэл» (Ruel) был обстрелян в то время, как его команда садилась в шлюпки, после чего подводная лодка просто перенесла огонь на открытые шлюпки, убила 1 человека и ранила 7 чел.; наконец, убийство германскими эскадренными миноносцами 15 человек команды Е-13, когда последняя села на Салтхольмскую отмель в датских территориальных водах при своем походе в Балтику. Берлин, конечно, отклонил британское предложение.
«Баралонг» был реквизирован для превращения в судно особого назначения еще в марте, и его командир стал одним из «асов» на судах-ловушках. Его успех побудил снарядить еще две ловушки; но не успели они вступить в строй, как еще одна подводная лодка попалась на приманку. В октябре кампания судов-ловушек началась официально. Учитывая искусство, преданность своему делу, чрезвычайные заботы и предусмотрительность, затраченные на эту службу, кажется странным, что не было достигнуто более решительного успеха. В число этих ловушек, симулировавших все типы судов, подвергавшихся в то время нападениям, вошли шлюпы, угольщики, морские пароходы, каботажные суда, бриги, траулеры, рыболовные смэки — словом, все суда, которые могли показаться подводным лодкам заманчивыми объектами. Залог успеха заключался в быстром и ошеломляющем нападении на близкой дистанции; опасность для судна-ловушки становилась очень велика, если подводная лодка успевала погрузиться. Обманутая лодка, спасшаяся на глубину, несомненно беспощадно отомстила бы своему обманщику немедленно же или при следующей встрече. Слабую надежду избежать возмездия давало только быстрое возвращение в порт или перемена декорации в море, так как разоблаченная ловушка была обречена на гибель. В тактике судов-ловушек основным условием была внезапная атака. Едва ли менее важной была задача незамеченного сближения. Давать ли противнику приблизиться к ловушке или ей самой идти на сближение, всецело зависело от обстановки. По мере того как кампания становилась все более безжалостной и использование ловушек становилось более сложным делом, стало необходимо выдерживать попадание торпедой, чтобы окончательно усыпить подозрения атакующего и побудить его подставить себя под ответный удар. Были случаи, когда целых три группы команды, симулирующие панику, покидали судно-ловушку, в надежде заманить лодку к пораженному судну и пройти по тому месту, которое могло быть наиболее выгодно обстреляно замаскированными пушками. Несмотря на всё, часто единственным результатом была неудача. Шаг за шагом суда-ловушки приспособлялись к образу действия подводных лодок, постоянно видоизменявшемуся в течение всей войны. После 5 ловушек из Скапа, 2 или 3 судов в Английском канале и полудюжины рыбачьих единиц в 1915 г., в октябре 1916 г. в море находилось уже 47 судов-ловушек, а в 1917 г. — в разгар их работы — не менее 180 этих судов бороздило моря, подставляя себя под удары. В то время как в 1915 г. между подводными лодками и ловушками произошло всего 8 столкновений, в следующем году число их достигло примерно двух дюжин, а в 1917 г. — 63. Много подводных лодок получило тяжелые повреждения, но только 13 было уничтожено судами-ловушками. Способность двухкорпусных германских подводных лодок выдерживать самые серьезные повреждения была поистине замечательной.
Хотя U-27 была уничтожена, U-24 и U-38 продолжали свои совместные нападения на суда вокруг островов Силли. В течение ближайших четырех дней, 20–23 августа, они потопили более 10 судов, уничтожив в этом районе всего 35 британских, 4 нейтральных и 2 рыбачьих судна. Из этой внушительной добычи U-38 пустила ко дну 22 грузовых парохода и 3 парусника, а также 5 рыбачьих судов, уничтоженных на ее походе к Силли и обратно. Чаще всего U-38 расправлялась со своими жертвами своим орудием, прибегая к торпедам только в том случае, когда хотела быстро потопить судно, не привлекая внимания патрулей. Гайер говорит, что успех Валентинера был величайшим, когда-либо достигнутым за всю войну вокруг Британских островов. Кампания подводных каперов окончилась, и наступил период затишья. Это была яркая демонстрация того, что могут сделать (и что они сделали впоследствии) подводные лодки, «спущенные со своры» и ведущие неограниченную войну.
В Северном море действовали U-28 и U-25, но машины последней испортились в походе, она была встречена к северу от Хорнс-Рифа несколькими миноносцами и отбуксирована домой. Так как решили, что она не способна нести в дальнейшем боевую службу, она была передана в Перископную школу в Киле. Другая лодка, U-22 (Хоппе), действовала более успешно. В начале августа она была послана для нападения на британский вспомогательный крейсер, по донесениям постоянно находившийся к WNW от Бёдо (Bödo) и подстерегавший германские транспорты с рудой из Нарвика. 8-го лодка нашла добычу — переоборудованный пароход компании Непинсюлар энд Ориентал «Индия» (India) — и быстро потопила его с большей частью команды. Это был редчайший случай, когда подводная лодка была послана для уничтожения определенного объекта — неприятельского судна — и без промедления успешно выполнила свою задачу. Одновременно U-17 получила задание конвоировать вспомогательный минный заградитель «Метеор» при его походе к Морэй-Фирту, который он заминировал в ночь на 6-е.