Перелом. От Брежнева к Горбачеву

— Николай Васильевич, — спросил я, — неужели Вы верите в возможность локальной войны в Европе, да еще с применением ядерного оружия?

— Лично я не верю. Но я обязан быть готовым к ней, какую бы форму она не приняла. Особенно если американцы говорят о такой войне.

КОМУ БУБЛИК, А КОМУ ДЫРКА

Американцы в отличие от европейцев особых тревог по поводу размещения Пионеров не высказывали. Особенно поначалу. В Москве даже подозревали, что это размещение их вполне устраивает. В США отрабатывают модернизацию собственных ракет Першинг— 2 и на рассмотрение НАТО уже представлен проект их размещения в Европе. Однако европейцы колеблются. Поэтому появление Пионеров может стать хорошим поводом для развёртывания американских Першингов на европейском театре в качестве противовеса.

В декабре 1979 года НАТО приняла так называемое «двойное решение» — продолжать переговоры по Ограничению стратегических вооружений (ОСВ), но в случае их провала в качестве ответной меры разместить в Европе до конца 1983 года 108 ракет средней дальности «Першинг— 2» и 464 крылатые ракеты.

Поначалу в Москве не придавали серьезного значения перспективе появления американских ракет в Европе. Обе стороны имели в своем распоряжении достаточно средств, чтобы даже после первого опустошительного удара многократно поразить территорию противника. Посчитали, что цель этой акции — успокоить Европу, показать ей, что НАТО и США не намерены поддаваться советскому диктату и готовы защищать ее от любого поползновения с Востока.

Советское руководство под влиянием Устинова решило, что на Запад надо давить. И главным инструментом этого давления должна стать повсеместная активизация борьбы за мир, против размещения американских (не советских) ракет в Европе. Как выразился придворный мидовский интерпретатор настроений советского руководства А.Г. Ковалев, давая указания к написанию очередной речи, — надо «вздыбить» народные массы в Европе, чтобы бурный поток всенародного движения смыл американские ракеты с европейского континента. А конкретная работа по «вздыблению» была поручена Международному отделу ЦК и Комитету Государственной Безопасности.

Поначалу к этому вроде бы и шло дело. Против размещения Першингов выступило 40% населения ФРГ. В своих воспоминаниях бывший канцлер и лидер социал— демократов Вилли Брандт пишет: «В начале 80-х годов мы пережили в Федеративной Республике самые крупные за весь послевоенный период демонстрации протеста против гонки вооружений»

[5]

[6]

Однако дальше этого дело не пошло. То ли КГБ с Международным отделом плохо работали, то ли по какой другой причине, но широкие народные массы Европы «вздыбиться» так и не пожелали. Больше того, размещение советских СС— 20 еще сильнее укрепило сцепку между США и Европой, хотя одной из главных целей задуманной акции было эту сцепку порвать.

В октябре 1980 года в рамках женевских переговоров по Ограничению ядерных вооружений в Европе (ОЯВЕ) началась упорная тяжба по оружию средней дальности. Вели её две яркие личности, которые оставили заметный след в истории дипломатии — послы Юлий Квицинский с советской стороны и Поль Нитце с американской –»Квиц» и «Дед», как называли их между собой переговорщики в Женеве.

Но, похоже, их усилия были обречены –позиции сторон с самого начала были диаметрально противоположными. Советский Союз предлагал ликвидировать всё ядерное оружие в Европе как средней дальности, так и тактическое. Причём не только ракеты, но и самолёты. И не только у СССР и США, но также у Англии и Франции.  

Ну а американцы шли в Женеву с так называемым рейгановским нулём: ликвидировать в глобальном масштабе все советские ракеты средней дальности — и старые, и новые. За это они всего лишь обещали не размещать в Европе свои Першинги и крылатые ракеты наземного базирования. А о ядерном оружии Англии и Франции не может быть даже речи. Иными словами, ноль советских средних ракет и ноль сокращений со стороны НАТО.

Как прокомментировал это предложение ироничный Квицинский: «себе бублик, а нам — дырку от бублика». Впрочем, Нитце мог бы характеризовать советские предложения точно таким же образом. Европа после их реализации оставалась бы перед лицом мощных обычных вооружённых сил Советского Союза, которые во много раз превосходили обычные силы НАТО.

Чем знамениты эти женевские переговоры, так это установлением доверительного контакта между главами обеих делегаций — Квицинским и Нитце. Летом 1982 года во время «прогулки по лесу» в горах около Женевы они обсуждали компромисс, который на свой страх и риск рекомендовали правительствам. Не получилось. Москва и Вашингтон его отвергли. Как рассказывали в МИДе, Андропов назвал Квицинского наивным человеком, который переоценивает готовность американцев к договоренности.

А время шло. Советский Союз делал некоторые подвижки, но положения дел они не меняли. Чем ближе приближалась осень 1983 года, тем яснее становилось, что размещение американских ракет дело неизбежное. Разведка докладывала, что подготовка к их развертыванию идет полным ходом, а в европейских странах их будут даже приветствовать.

И тут наступило протрезвление. Военные забили тревогу. Оказалось, что появление американских ракет в Европе это не просто арифметическая добавка к уже существующему ракетному потенциалу США, а качественное изменение стратегической ситуации в их пользу.

Устинов сетовал: подлётное время ракет Першинг составляет 6 минут и за этот срок трудно принять ответные меры. Но Першинг— 2 ракеты высокоточные. Их боеголовки способны проникать на глубину 70 — 100 метров и там производить ядерный взрыв. А как сказано в документе Пентагона «Директивные указания по строительству вооружённых сил США», они будут нацелены прежде всего на органы государственного и военного управления СССР, а также на советские межконтинентальные баллистические ракеты и другие стратегические объекты.

Короче говоря, в Москве посчитали, что эти ракеты могут дестабилизировать всю стратегическую ситуацию, обладая не только обезоруживающими, но и обезглавливающими возможностями. Теперь военные стали говорить, что дальность пуска американских Першингов позволяет поражать советские объекты до рубежа Волги. Они могут уничтожить порядка 65% потенциальных военных и гражданских целей в западной части СССР.

[7]

В общем, дошло, наконец, что с размещением Першингов мы можем сильно проиграть, хотя сами спровоцировали их появление в Европе. 

Тогда Кремль пошёл на робкий поиск компромисса. Последовали невнятные предложения о сокращении советских средних ракет, если только Першинги не будут размещаться в Европе. Но этого уже было мало. Наконец, 26 августа 1983 года Андропов предложил демонтировать все ракеты СС— 20, превышающие число английских и французских ракет. Он заявил, что эти демонтированные ракеты будут уничтожены, а не переведены в Азию. Это было по сути то, что предлагал канцлер Шмит летом 1979 года.

Но... было уже поздно. 31 августа 1983 года советский истребитель сбил корейский пассажирский Боинг над Сахалином. Началась истерия, и было не до переговоров. 29 сентября Андропов публично заклеймил милитаристский курс США и обвинил Рейгана в «крайнем авантюризме». Это андроповское заявление красной нитью пронизывает вывод: пусть ни у кого не будет иллюзий — при нынешней администрации в Белом доме улучшений отношений с Советским Союзом быть не может.

[8]