Пережить все заново

– Слишком просто, – Зина недоверчиво покачала головой. – Не верю ни единому слову.

– Твоя воля. Мне нечего добавить.

– Арланова, скажи, принц действительно так волосат, как о нем говорят?

– Почему тебя настолько волнует моя сексуальная жизнь? – Тоня близко подошла к Зине и заглянула в глаза: – Заботишься о моей репутации или завидуешь?

– Несмотря на то что за последние месяцы я сбилась со счета, сколько «женихов» звонило нам в офис, присылало тебе цветы-подарки, меня совершенно не беспокоит, кто именно и в каком количестве посещает твою постель.

– Тогда в чем дело?

– Не могу понять, что в тебе такого, отчего все мужики писают себе в брюки, – с искренним удивлением произнесла Зина. – Даже мой Сафет закатывает глаза к небу, когда говорит о тебе. Боюсь, убью его, если еще раз увижу подобное.

– Все-таки завидуешь? – вступила в разговор Полина.

– Вероятнее всего, – подтвердила Зина, осматривая Тоню с головы до пят. – Молода, красива, богата. Отчего тебе так повезло?

– Компенсация за все то дерьмо, в котором пришлось вариться на протяжении многих лет, – с легкой усмешкой ответила Тоня. – Не желаю тебе подобного…

– Какая добрая! – присвистнула Зина, хлопнула себя ладошкой по бедру и бросила на Полину игривый взгляд: – И почему мне никто не оставил в наследство пару десятков миллионов евро?

– Потому что у тебя была хорошая семья, а не алкоголики. Ты никогда не убегала из родного города в чужую страну, боясь попасть за решетку. Тебя не домогались мужчины, считающие, что, кроме постели, ты больше ни на что не годишься. Над тобой не издевались женщины, которые думали о том же, что и похотливые мужики, но в более извращенной манере. Тебя ни разу не обзывали «русской проституткой», не смеялись в лицо, когда ты просила о помощи, и не насиловали в подвале. Поэтому радуйся, дорогая, что ты не получила миллионы тем путем, которым они пришли ко мне. Поверь, они не стоят тех слез, которые я пролила из-за них. – Тоня посмотрела себе под ноги и замолчала на несколько секунд, в течение которых Зина пораженно хлопала ресницами и бросала на Полину красноречивые взгляды, говорящие о сожалении и замешательстве. – Кроме того, чтобы ощутить вкус богатства, надо понимать, для чего тебе нужны деньги. Я слишком долго была нищей, оттого и не имею понятия, как наслаждаться этими миллионами.

– Две минуты жалобных соплей, и я уже лежу на лопатках, – восхищенно пробормотала Зина. – Мне бы твои проблемы…

– Купить тебе квартиру?

– Почему бы и нет? – Зина заговорщицки подмигнула Полине, которая молчала, отстраненно прокручивая в мыслях слова Тони, вызывавшие в душе массу воспоминаний о том времени и обстоятельствах, когда они познакомились. – Ладно, предлагаю мировое соглашение.

– Условия?

Зина замялась, и стало очевидным, что она никогда не задумывалась над истинными причинами своей нелюбви к Тоне. Следовательно, ее несносное поведение было пустой блажью и бесполезным капризом, ибо этому не было оснований.

– Без всяких условий. Просто дружба.

– Мне подходит, – Тоня тихо рассмеялась. – Чувствую облегчение, оттого что не нужно будет постоянно стоять в защите. Я устала держать оборону. Хочу покоя.

– Не обольщайся. Зина не умеет жить, ни с кем не воюя, – предупредила Полина, подошла к женщинам и обняла их за плечи. – Отметим удачную сделку, заодно ваше примирение? Шампанское?

В дверь постучались, и в кабинет вошла Виктория, веснушчатая девица, обожающая диеты, короткие юбки и высокие каблуки.

– Полина Сергеевна, – обратилась она к боссу и обиженно раздула ноздри, видя, как Зина скорчила мину, поглядев на ее худые коленки, – на первой линии с вами ожидает разговора мистер Патри.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарила Полина и, подойдя к телефону, взяла трубку. Через несколько минут она повернулась к женщинам и с грустью улыбнулась: – Завтра лечу в Лондон. Нужно заказать билет.

– Вот и займись этим! – Зина направилась к двери. – Я за шампанским!

Едва она исчезла в коридоре, Полина подошла к Тоне и положила руки ей на плечи, заставив посмотреть на себя.

– Что Халед попросил взамен? Только не утверждай, что ничего, не поверю. Я с ним не раз сталкивалась и знаю, куда могут привести его фантазии.

– Неделю в его обществе.

– Это стоило того?

– Еще бы! Халед – потрясающий мужчина.

– На двадцать лет старше тебя. Женат, трое детей.

– Поля, мы ведь не в мужа и жену играли. Это неинтересно. А вот примерить на себя роль страстных любовников нам вполне удалось. Но обещаю, такого больше не повторится. Можешь не волноваться за репутацию компании.

– Принц – публичная персона, – с сомнением произнесла Полина. – Его постоянно пасут журналисты. Уверена, что ваши фото не появятся в газетах? Впрочем, если бы вас сняли вместе, мне об этом уже было бы известно.

– Вот и я! – провозгласила Зина, влетевшая в комнату с бутылкой в одной руке и бокалами в другой. – Вы знаете, барышни, кто по утрам пьет шампанское?

– Аристократы! – в унисон ответили женщины и рассмеялись.

– Ты надолго в Лондон? – спросила Тоня, отставив нетронутый бокал в сторону. – Мистер Патри… режиссер? Альберто Патри?

– Все верно. – Зина шумно отхлебнула и зажмурилась, когда пузырьки ударили ей в нос. – Длинный шланг с огромными очками на таком же огромном носу. Ноздри, как перепелиное яйцо. Лоб такой высокий, что на нем можно вертолет посадить. Инопланетянин чистой воды, но обаятельный и интересный. Может, он собирается снимать новый фильм и видит тебя в главной роли? – обратилась она к Полине, которая в ужасе расширила глаза. – Если не хочешь быть актрисой, подумай о других. Обо мне, например. Я не мыслю жизни без кино, а кинематограф пуст без меня. Пожалуйста, босс, замолви словечко!

Она плаксиво шмыгнула носом, а после расхохоталась, приведя в недоумение Тоню, которая окончательно запуталась, когда верить словам Зины, а когда, выслушав, делить их на тридцать два и после умножать на ноль.

Глава 2

Лондон занимал особое место в сердце Полины. Она обожала этот город и скучала, если они долго не виделись. Полине не хватало его легкой меланхоличности, интеллигентной многолюдности и толерантной многонациональности. Она тосковала по мягкому климату, тягучей, слегка заторможенной манере изъясняться и многому другому, что невозможно описать словами, лишь ощущать душой, безотчетно стремящейся к чему-то невообразимо теплому и доброму. Конечно, Полина идеализировала Лондон, ибо люди имеют склонность приукрашивать те места, где с ними случалось много хорошего, забывая о мелких неприятностях и неудобствах. Полина уже совсем не помнила о том, как какой-то мелкий воришка вытащил из ее сумки портмоне с деньгами и карточками, а она обнаружила пропажу только в ресторане. Благо телефон остался в кармане пальто, что позволило позвать одного из братьев на помощь. Из памяти почти стерся и тот момент, когда ее приняли за проститутку. Случилось это в не самом благополучном районе, в котором находилась студия модного художника-маргинала, работы которого желал приобрести один из клиентов компании. Обидело не сравнение с «публичной барышней», а то, что ее способности оценили крайне низко. Неприятности с полицией, которые случались с Полиной в годы слишком бурной молодости, гибель первого мужа, пристрастие к алкоголю – все это произошло в Лондоне. Однако сейчас, по дороге из аэропорта в квартиру, которую она никак не решалась продать, все еще надеясь, что «московская ссылка» закончится и старший брат позволит вернуться в «лондонский офис», все забылось. В душе ощущалась лишь нежность к городу, который с искренней радостью встречал ее всякий раз, когда она приезжала в гости.

– Скучала? – спросил Алекс, увидев ее тоскливый взгляд, и резко перестроился в другой ряд машин. – Едва не свернул по направлению к себе домой, – объяснил он столь агрессивный маневр, от которого Полина нервно вжала голову в плечи. – Ну, расслабься. Как ты, сестренка?