Страница 20 из 147
— Мы слышали рассказ Бустита из рассказчиков Фарранцетти о новости, принесенной Алленби на Момус. Мы слышали о зловещих замыслах Федерации Десятого Квадранта. Они подчинят планету с нашего согласия или без оного. Если мы согласимся, то станем рабами; если нет, — Фикс указал на уплывающее облачко дыма, — они используют против нас ужасное оружие и возьмут то, что хотят. — Он опустил руку. — Защищая Момус, Девятый Квадрант избавит нас от необходимости принимать одно из этих решений, но мы не можем получить эту защиту, не дав согласия на нее.
Старый фокусник махнул делегации Тарзака, и с трибуны прибежал ученик с сучковатым посохом в руках. Подав посох Фиксу, ученик вернулся на трибуну. Фокусник оперся на посох обеими руками. Он на мгновение склонил голову, потом продолжал:
— Второй Закон должен, во-первых, просить Федерацию Девятого Квадранта защитить нас. Во-вторых, он должен обеспечить представительство Момуса как планеты для планирования и формирования характера этой защиты с чиновниками Девятого Квадранта. — Он поднял голову и воздел посох. — Мы должны сделать это. Помните, что нас ждет в ином случае! — Тут арену заполнил густой белый дым. Когда дым рассеялся, старый фокусник снова сидел с делегацией Тарзака.
Когда толпа зааплодировала, Алленби обернулся и увидел, что к нему поднимается Дисус.
— Я пропустил выступление Камеры, Алленби?
— Нет. Фикс выступил очень неплохо, но я даже не видел Камеры в секторе делегации.
Дисус сел и потер руки:
— Он величайший клоун Момуса, Алленби. Это должно быть настоящее антре.
— Как там Каан?
Дисус на мгновение смутился, потом кивнул:
— Он говорит, что приготовит новый план к тому времени, как солнце согреет Арену. — Дисус протянул руку и взял у Алленби медяки. Убирая мовиллы в карман, он смотрел на северный вход на Арену. Оттуда выбежал кассир и подал Инспектору манежа листок бумаги.
— Да-амы-ы-ы и господа! Великий Камера хотел бы обратиться к Большой Арене Тарзака!
Кассиры засуетились, и старшему кассиру пришлось взять ученика, чтобы отнести Камере остаток, ибо многие высоко ценили его представления. Двое исчезли в темноте северного входа, потом вернулись на Арену и заняли свои места, пытаясь подавить смешки.
Алленби оглядел трибуны, потом посмотрел на Дисуса. Все, кроме него самого, смотрели на северный вход и готовились глупо смеяться. Успокоившись, он и сам посмотрел на вход. Но опасения быстро вернулись, когда из ворот донеслось жалобное поскрипывание, вызвав волну смеха. Когда смех начал стихать, из темноты появилась плоская бумажная маска, посмотрела налево, потом направо, потом прямо, чтобы увидели все, кроме немногих, сидевших над входом. Алленби бросило в дрожь и от раскатов смеха, вызванных маской, и от самой маски. Это было лицо изумленного мальчика: с широко открытыми огромными голубыми глазами, розовыми щеками и ртом в форме буквы "о", — но также и гротескное изображение лица самого Алленби.
Под звуки "скрип! скрип!" на Арену вышел клоун. Звуки, издаваемые привязанными за спиной огромными ногами, скоро утонули в смехе и аплодисментах толпы. Мастер-клоун, держащий маску перед лицом, носил на правом плече мантию фокусника, а на левом — рассказчика. Свободные концы были свернуты и намотаны вокруг тела и удерживались поясом, на котором болтались и гремели разнообразные предметы. Выйдя почти на середину Арены, Великий Камера остановился и поднял свободную руку, призывая к тишине. Из развивающегося над головой рукава немедленно повалил дым, и Камера так старательно затаптывал огонь большими задними ногами, что скоро даже Алленби качал головой и смеялся.
Когда огонь, судя по всему, погас, Камера снова поднял свободную руку с по-прежнему болтающимся над головой рукавом. Он обратил лицо и маску к поднятой руке, и прикрытая рукавом рука задрожала. Толпа притихла. Через мгновение рукав соскользнул, обнажив кулак Камеры. Рука перестала дрожать, и клоун, казалось, съежился, наблюдая, как медленно разжимается кулак. Пальцы полностью разжались, Камера повернулся и показал раскрытую ладонь всем зрителям.
— Да-амы-ы-ы и господа! Я показал вам иллюзию Возрожденной Руки. Ту-ту-у-у!
Алленби нахмурился и повернулся к Дисусу:
— Он зашел слишком далеко! Хотел бы я показать ему иллюзию жареного клоуна!
Уже смеющийся Дисус, услышав Алленби, согнулся пополам и свалился с трибуны. Алленби покачал головой и снова посмотрел на Камеру. Тот поднял руку, прося тишины.
— Я обращаюсь к вам, дамы и господа, как фокусник Алленби… — Камера посмотрел на левый черный рукав своего одеяния. — Нет, это рукав рассказчика. Значит, я обращаюсь к вам как рассказчик Алленби… Переложив маску из одной руки в другую, клоун посмотрел на черно-алый рукав на правой руке. — А-ах! Я фокусник! Как еще я смог бы поразить вас своей превосходной магией? — Он сделал паузу. — Но, если я не рассказчик, как же я принес вам новость о предложении Девятого Квадранта? — Снова переложив маску, он посмотрел на свой левый рукав. Вздрогнул, потом потянулся к поясу и снял с него ленту. Используя ленту, он закрепил маску на лице, потом вытянул обе руки перед собой. Посмотрел сначала на один рукав, потом на другой. Опустил руки и покачал головой. — Оставим пока это; я вскоре вспомню. — Он протянул руки. — В любом случае я обращаюсь к вам, как Алленби из города… города… Ну вот, я, кажется, и этого не помню. Камера обратился к делегации Тарзака. — Я живу в Тарзаке, но был ли я принят городом?
В секторе делегации поднялся жрец, носивший мантию в черные и белые ромбы:
— Нет.
Камера отвернулся от делегации Тарзака и покачал головой. Он простер руки ладонями наружу и начал обходить Арену. Огромные ноги говорили "скрип, скрип!".
— Я из Куумика?
Жрец из делегации Куумика встал:
— Нет.
Скрип! Скрип! Скрип!
— Я из Мийры?
— Нет.
Клоун шел от делегации к делегации, качая головой, почесывая в затылке, потирая подбородок, шмыгая носом. Наконец он остановился в центре Арены и пожал плечами.
— Не важно, вспомнится со временем. — Он поднял правую руку и указал на толпу. — По крайней мере я обращаюсь к вам как Алленби! В этом я уверен! — Он опустил руку и почесал в затылке. — Вполне уверен…
Алленби повернулся к Дисусу:
— Неужели это никогда не кончится? Он же просто убивает меня!
Задыхающийся Дисус, по лицу которого текли слезы, смог только кивнуть. Алленби посмотрел на делегацию Тарзака и увидел, что сидящий впереди Фикс спокойно и внимательно смотрит на Камеру.
Великий клоун снова поднял руки:
— Теперь я вспомнил. Я действительно Алленби! — Когда веселая толпа затихла, Камера опустил руки и сжал их перед собой. — И я посол; это я тоже помню. Я из Федерации Обитаемых Планет Девятого Квадранта, и у меня есть план. План таков: представителем Момуса в Девятом Квадранте вы должны выбрать клоуна…
— НЕТ! — заорали делегаты, большинство которых клоунами не были.
Камера почесал в затылке:
— По крайней мере я думал, что план таков… может, фокусника?
— НЕТ!
— Уродца?
— НЕТ!
Клоун покачал головой:
— Теперь я вижу, что план был не таков. Возможно, речь идет о городе. В городе есть все профессии, самый большой город — Тарзак. Будет ли Тарзак представлять все города. Таким ли был мой план?
— НЕТ! — заорали делегаты, большинство которых были не из Тарзака. Камера кивнул:
— Теперь я вижу, что не таким. Уверен, что план есть… — Клоун выпрямился и воздел палец (поза называлась "Эврика!"). — Вспомнил! Эта Большая Арена представляет все города и все профессии Момуса. План таков: вы все останетесь здесь до конца своих дней, здесь, на Большой Арене, чтобы представлять Момус в Девятом Квадранте! Таким и был мой план, верно?
— НЕТ!
Камера ссутулился и покачал головой:
— Теперь я вижу, что не таким. — Слегка выпрямившись, он пожал плечами и пошел к северному входу. "Скрип! Скрип!" — А ведь все казалось так ясно… Возможно, я думал о другой планете, — "Скрип! Скрип!" Он остановился в воротах, снял маску и поклонился.