Страница 3 из 23
– Двадцать пять? Всего будет, я думаю, четыреста персон. Во что это обойдется?
– В пятьсот фунтов, – спокойно ответила мисс Харрис.
– О Боже, это много, не так ли? И еще оркестр. И я считаю, что должен быть буфет с шампанским. Чтобы не было бесконечной процессии в столовую, по-моему, это так скучно.
– Буфет с шампанским, – твердо повторила мисс Харрис. – Боюсь, это будет означать тридцать шиллингов на человека.
– О, как ужасно!
– Таким образом, счет Димитри составит шесть сотен. Но зато, леди Каррадос, я бы сказала, тут каждый пенс окупит себя.
Леди Каррадос молча смотрела на секретаршу. Почему-то мисс Харрис почувствовала, что совершила оплошность. Такое уж было необычное выражение в глазах ее хозяйки.
– Полагаю, тысяча фунтов покроет все издержки, включая оркестр и прочее, – поспешно прибавила мисс Харрис.
– Да, понимаю, – отозвалась леди Каррадос. – Тысяча.
В дверь постучали, и послышался голос:
– Донна!
– Входи, дорогая!
В комнату вошла высокая темноволосая девушка с кипой писем в руках. Бриджет была очень похожа на мать, но никому бы и в голову не пришло сравнить ее с Сикстинской мадонной. Уж слишком много она унаследовала от яркого жизнерадостного Пэдди О’Брайена. У нее был прекрасно очерченный рот. Из-под четко очерченных бровей смотрели глубоко посаженные, широко расставленные глаза. Лицо выражало спокойную уверенность в себе, но когда она улыбнулась, что-то в ней изменилось и она стала еще больше походить на отца. «Ранимая, – подумала мисс Харрис. – Надеюсь, она умеет с этим справляться. Довольно неприятно наблюдать, как у них сдают нервы». Она учтиво ответила на церемонное приветствие Бриджет и смотрела, как девушка целует мать.
– Милая Донна, – сказала Бриджет, – ты такая славная!
– Здравствуй, моя дорогая! Мы тут с мисс Харрис что есть сил планируем. Сошлись на том, чтобы устроить твой бал восьмого числа. Дядя Артур написал, что мы можем воспользоваться его домом. Это генерал Марсдон, – пояснила она мисс Харрис. – По-моему, я говорила вам, что он предоставляет в наше распоряжение Марсдон-Хаус, на площади Белгрейв-сквер?
– Да, благодарю вас, леди Каррадос. У меня все записано.
– Ну разумеется.
– Настоящий мавзолей, – заметила Бриджет, – но вполне подойдет. Донна, я получила письмо от Сары Аллейн. Ее бабушка, ну, твоя леди Аллейн, снимает квартиру в Лондоне на время сезона. Донна, пожалуйста, я хочу, чтобы Саре присылали приглашения на все! Мисс Харрис знает?
– Да, благодарю вас, мисс Каррадос. Ох, прошу прощения, – тут же смущенно поправилась мисс Харрис. – Мне следовало сказать: «мисс О’Брайен».
– Боже, ну да, конечно! Сколько можно наступать на одни и те же грабли! – воскликнула Бриджет. – Извини, Донна, родная, но в самом деле!
– Ш-ш-ш, – мягко успокоила дочь леди Каррадос. – Это твои письма?
– Да. Все сплошные приглашения. Я отметила черным те, которые не хочу принимать, а остальные надо немедленно рассортировать. Да, и еще я поставила большую букву «Д» возле тех, которые ни в коем случае не хочу упустить. И…
Дверь снова отворилась, и в комнату, прихрамывая, вошел человек, словно сошедший с фотографии на туалетном столике.
Сэр Герберт Каррадос был неправдоподобно хорош собой: высокий, с военной выправкой и пышными гвардейскими усами, немного редкими волосами песочного цвета, густыми бровями, но несколько глуповатыми светлыми глазами. Однако того, что они глуповаты, никто сразу не замечал, поскольку брови придавали им свирепое выражение. Впрочем, человек он был не то чтобы глупый, а скорее самовлюбленный и напыщенный. Сэр Герберт походил не на успешного финансиста, а на вояку, и это составляло предмет его гордости. Во время мировой войны он занимал ничтожную штабную должность; это позволило ему на протяжении всей военной кампании оставаться в Танбридж-Уэллсе [4] и не мешало его успешной, а временами и блестящей деятельности в Сити. Слегка хромая, он опирался на трость. Почти все полагали, что сэр Герберт получил ранение в ногу; так оно и было – его ранил на охоте беспечный егерь. Сэр Герберт неукоснительно посещал встречи однополчан и собирался баллотироваться в парламент.
Бриджет называла его Барт, что ему в общем-то даже нравилось, но время от времени он вдруг замечал ироническое выражение ее глаз, и это нравилось ему куда меньше.
В это утро сэр Герберт держал под мышкой номер «Таймс». Лицо его выражало терпеливую снисходительность. Он поцеловал жену, с точно отмеренной дозой симпатии поприветствовал мисс Харрис и приподнял брови при виде падчерицы.
– Доброе утро, Бриджет. Я думал, ты еще в постели.
– Доброе утро, Барт. Почему это? – спросила Бриджет.
– Тебя не было за завтраком. Тебе не кажется, что позавтракав до того, как приступить к светской жизни, ты проявила бы деликатность по отношению к слугам?
– Наверное, да. – Бриджет направилась к двери и возле нее остановилась.
– Каковы твои планы на сегодня, дорогая? – с улыбкой обратился сэр Герберт к жене.
– О… планов множество. Подготовка бала Бриджет. Мы тут с мисс Харрис прикидываем… прикидываем расходы, Герберт.
– В самом деле? – отозвался ее муж. – Уверен, мисс Харрис настоящий гений по части бухгалтерии. Каков же общий итог, мисс Харрис?
– Для бала, сэр Герберт? – Мисс Харрис бросила быстрый взгляд на леди Каррадос, и та несколько нервно кивнула. – Примерно тысяча фунтов.
– Боже правый! – Сэр Герберт уронил монокль.
– Видишь ли, дорогой, – торопливо начала его жена, – меньше не получится. Даже если использовать дом Артура. А если еще шампанское в буфете…
– Не вижу ни малейшей необходимости подавать в буфете шампанское, Эвелин. Если эти юнцы не могут удовлетворить свою жажду за ужином, значит, пьют слишком много – вот все, что я могу сказать. Должен заметить, – с оттенком наивного удивления продолжал он, – что не понимаю умонастроений современной молодежи. Слишком много азартных игр, слишком много выпивки, никакой цели в жизни. Взгляните хотя бы на молодого Поттера.
– Если вы имеете в виду Дональда Поттера, – насторожилась стоявшая у двери Бриджет, – вынуждена сказать…
– Бриджи! – остановила ее мать.
– Ты уклоняешься от темы, Бриджет, – заметил ее отчим.
– Я?!
– Я говорю о том, – сэр Герберт бросил на жену взгляд мученика, – что в наши дни молодые люди хотят от жизни слишком многого. Шампанское на каждом столе…
– Это не для того, чтобы… – попыталась возразить Бриджет.
– Просто это сберегает… – прервала ее мать.
– Тем не менее, – с терпеливой учтивостью продолжал сэр Герберт, – если ты считаешь, что можешь позволить себе истратить на вечер тысячу фунтов, моя дорогая…
– Тут не только деньги Донны, – возразила Бриджет. – Тут половина моих. Папа оставил…
– Бриджет, дорогая, – сказала леди Каррадос. – Завтрак.
– Извини, Донна, – ответила Бриджет. – Хорошо.
Она вышла.
Мисс Харрис подумала, ей тоже лучше уйти, но, похоже, все забыли о ней. Леди Каррадос быстро заговорила нервно и решительно:
– Уверена, Пэдди хотел бы, чтобы какая-то часть денег Бриджет была потрачена на ее дебют в свете, Герберт. Это не то чтобы…
– Дорогая, – отозвался сэр Герберт, бросив взгляд на мисс Харрис. – Разумеется. Решать тебе и Бриджет. Естественно. Я никогда и не подумал бы вмешиваться. Я просто старый дурак и бываю рад оказать посильную помощь. Не обращай внимания.
Появление горничной избавило леди Каррадос от необходимости отвечать на эти нелепые слова.
– Пришел лорд Роберт Госпелл, миледи, и спрашивает, нельзя ли…
– Доброе утро, Эвелин! – раздался от двери высокий голос. – Я уже здесь. Позвольте же мне войти!
– Банчи! – радостно воскликнула леди Каррадос. – Как приятно! Входите!И лорд Роберт Госпелл, слегка задыхаясь под тяжестью огромного букета нарциссов, просеменил в комнату.
В тот самый день, когда лорд Роберт Госпелл навестил леди Каррадос, сама леди Каррадос наведалась к сэру Дэниэлу Дэвидсону, в его врачебную приемную на Харли-стрит. Она проговорила с ним довольно долго, и в конце получасовой беседы, сидя по другую сторону письменного стола, почти с отчаянием посмотрела в большие темные глаза доктора.