Коготь Химеры

– Точно, – подтвердил Витек, – уработали чемпиона.

Хомяк медленно поднялся, отряхнул колени и протянул Доку мозолистую лапу.

– Драться умеешь.

Док с искренним чувством тиснул ее своими цепкими длинными пальцами.

– Ты тоже умеешь.

– Пошли, я проставляюсь.

Они вернулись в «гэндэлык». Хозяин, низкорослый, но крепко сбитый мужик с прокуренными до желтизны фельдфебельскими усами, встретил их понимающим взглядом. Привык, видать, к подобным мужским разборкам. Заняли свои места за столом. Хомяк взял сразу две бутылки водки, чтобы лишний раз, значит, не бегать.

– Мужики, а шо с закуской так скудно, может, возьму что посолиднее?

– Не понимаешь, – снисходительно пояснил Крокодайл. – Пока не понимаешь. Закуска скромная, чтобы водяра быстрее вставила.

– Ага, – подтвердил Витек. – А как вставит, нажремся от пуза и сразу спать.

– И едим мы раз в сутки, – добавил Хомяк. – Привычка. Ладно, человече, говори, зачем пожаловал?

– Хочу туда. – Док качнул головой в неопределенном направлении.

Они поняли.

– А зачем? Впрочем, извини, вопрос некорректный.

«Ни фига себе, – отметил Док. – Хомяк может изъясняться на грамотном литературном языке».

Это потом, гораздо позже он узнал, что Юрий Николаевич Очеретько, он же Хомяк, – кандидат технических наук, десять лет долбивший гранит науки в НИИ. На «оборонку» работал. Пока не надоело. Но тогда, в гэндэлыке, биографии не обсуждались.

– Ну… если сильно хочешь, то возьмем. Возьмем?

В этот раз молчаливый обмен мнениями длился дольше минуты. Док в который раз подивился их телепатическим способностям. Особенно когда Хомяк вдруг резко отрицательно мотнул головой и добавил вслух:

– Нет, Витек, ты же знаешь, я «отмычками» не пользуюсь.

«Что еще за «отмычка»? – ужаснулся Док. – Взломщики сейфов, что ли?»

– Ну вот что… Док. – Хомяк решительно стукнул ладонью по столешнице. – Теперь и для нас ты… Док. И мы возьмем тебя с собой, если уж ты так решил для себя. Ряд условий.

– Да, да. – С поспешной радостью закивал Док.

– Не суетись. – Хомяк досадливо скривился.

Он неторопливо разлил по стаканам остатки водки – титровал четко, до грамма. Молча, не чокаясь, выпили, закусили крошкой хлеба. Хомяк утер губы рукавом.

– Так вот, первое условие. Любой мой приказ. Любой! Каким бы нелепым и глупым он ни казался, выполняется мгновенно и беспрекословно. Беспрекословно и мгновенно!

Док на секунду задумался: «С одной стороны, Хомяк мне не командир и присягу на верность ему я не принимал. С другой, если он ставит такое условие, то наверняка имеет для этого основание. Если я откажусь, в Зону они меня не возьмут».

– Согласен, – сухо отчеканил Док.

– Это хорошо, что ты подумал. – Хомяк удовлетворенно кивнул. – Скоропалительные решения опасны. Условие второе…

И тут сталкер тоже задумался, а потом неожиданно хрипло рассмеялся.

– А больше никаких условий не будет! Только слушай и запоминай. Учись. Там, в Зоне, все по-другому. Скоро сам поймешь. А сейчас план такой. Проставляешься. Одной бутылки хватит. Под нее берешь хорошую закусь. Потом спим шесть часов и… И ночью двигаем туда, – он вздохнул, – откуда уже нет возврата. И это ты тоже запомни.

– Хорошо. А что такое «отмычка»?

Сталкеры переглянулись, потом дружно рассмеялись.

– «Отмычка», братан, это пушечное мясо Зоны. Ну… долбон, которого опытные сталкеры посылают впереди себя и который таскает за ними снаряжение. Понял?

Хомяк глянул на свой ПДА, и сталкеры словно по команде достали из нагрудных карманов сигареты.

«Цирк, – не переставал удивляться Док. – Все-то у них строго по графику и не сговариваясь. А я-то думал, что они некурящие».

– Так вот, – продолжил Хомяк, аппетитно и глубоко затянувшись. – Лично я никогда «отмычками» не пользуюсь. Такой у меня принцип. А хожу в паре с партнером. Вон с ним, с Крокодайлом. Витек к нам сейчас случайно затесался. Он-то пользуется «отмычками». Но это его право. Запомни: в Зоне никто никого ни за что не попрекает, если сталкер свято придерживается Закона – Закона Зоны. Ты его скоро изучишь. А за нарушение Закона наказание одно…

– Смерть? – осведомился Док.

Хомяк отрицательно покачал головой.

– Хуже, брат, гораздо хуже. Опала, Док. Полная опала и забвение. С философской точки зрения, конечно, та же смерть, но только медленная и мучительная. Очень медленная и мучительная, если, разумеется, опальный сталкер не пустит себе пулю в висок.

– Хорошо, это я усвоил. Только не понял, в качестве кого ты берешь меня в Зону? Если не в качестве «отмычки», то в каком? В качестве партнера?

Снова дружный и громкий смех всей троицы. У Хомяка даже слезы на глазах выступили.

– Ну, насмешил. Проси что хочешь. – Он утерся рукавом, еще раз хмыкнул. – Нет, брат, какой из тебя – пока, надеюсь, – партнер? Беру я тебя в качестве… подмастерья. Так скажем. Почему? Понравилось мне, во-первых, как ты дерешься. Меня ведь до сих пор на Зоне никто не мог уработать в рукопашке. Так, мужики?

Крокодайл и Витек важно закивали в знак согласия.

– Но не это главное, – продолжал Хомяк. – Есть в тебе некий стержень. Я еще не понял, какой, но есть. И если будешь учиться, учиться и учиться, как говорил пролетарский вождь, выйдет из тебя толковый сталкер.

– А такая штука у меня будет? – Док протянул руку и осторожно прикоснулся к прибору на запястье Хомяка.

– ПДА? Будет, конечно, только он очень дорого стоит.

– Сколько? – прищурился Док.

Деньжата у него были. Немного, правда, но за такую штуку он был готов выложить все.

– Нисколько. – Хомяк улыбнулся, показав свои резцы. – В Зоне нет денег. Там своя шкала ценностей и способы расчета. В основном это бартер. Нет, условные денежные единицы существуют – юани. Но они действительно чисто условны. Только для удобства оценки.

– Тогда… как же?

– А вот так. Чтобы получить ПДА, а он будет только твоим, персональным и уникальным, нужно взамен добыть артефакт. И не какой-нибудь простенький, из тех, что валяются под ногами, а редкий. Вроде «конденсатора», «земляного ореха», «гриба», «пупсика», «пирамиды», ну и тому подобного… Только найти и взять такой артефакт трудно, очень трудно. Но если нашел, сумел взять и донести до базы, то проходишь… как бы обряд инициации и посвящения в сталкеры. И получаешь ПДА.

– У кого получаешь?

– У торговца, который имеет на то право и у которого заключен контракт с Юриком, вернее, с Юрием Михайловичем.

– Кто такой Юрий Михайлович?

– О! Он мозг Зоны, компьютерный мозг. Царь и бог Зоны!

– Уф, как у вас все сложно, – выдохнул Док.

– Ничего, у нас и учатся очень быстро. Так, однако мы заболтались. Обед и сон. Ровно в двадцать три ноль-ноль выходим. Где воевал?

– В Чечне, в особой разведывательно-диверсионной группе спецназа ГРУ.

– О! Это хорошо. Значит, опыт есть. Первое и главное условие помнишь?

– Да.

– Тогда дуй за бутылкой и закуской. Только не жлобись, деньги тебе не скоро понадобятся. Возьми по кило шашлыка на каждого – шашлык здесь хороший, из свежатины. Огурцов, помидоров свежих. Редиски обязательно. Хлеба черного две буханки. Что не съедим – с собой возьмем.

Вышли ровно в двадцать три ноль ноль. Шли след в след. Впереди – Хомяк. Крокодайл – замыкающий. Тогда в Зону еще можно было войти и выйти через «коридоры», известные только сталкерам. Пограничники на эти хождения в то время закрывали глаза – сталкеры платили натурой: артефактами, как самыми дешевыми, так и расхожими. Но истинную цену артефактов знали только сами сталкеры. А для погранцов они составляли настоящий источник наживы.

Вот так и устроен человек – тащит в свой Мир что ни попадя. Абсолютно не задумываясь, какой бедой это грозит человечеству.

Коридор коридором, но как Хомяку удавалось уверенно и безошибочно двигаться в кромешной тьме без прибора ночного видения, Док мог только догадываться и изумляться. Через несколько лет он и сам так научился, но тогда шел слепым котенком, ориентируясь только на черное пятно спины Витька, шагавшего перед ним.