Страница 23 из 129
Однако в действительности ренегатство многих германских князей[326], вынужденный выход герцога Пармского из числа Ваших сторонников[327] по той причине, что ему пришлось заняться собственными делами, смерть герцога Мантуанского и легкомыслие вдовствующей герцогини[328], матери молодого наследника, которая, едва взяв власть в свои руки, тут же забыла обо всём, чем была обязана Франции[329], и открыто выступила против неё, кончина герцога Савойского и неблагоразумие его вдовы[330], погубившей себя из-за нежелания допустить, чтобы её спасали, – в действительности, говорю я, все эти происшествия ни в коей мере не поколебали твёрдости Вашего Величества, и если они и мешали ходу Ваших дел, то заставить Вас изменить свои планы всё равно не смогли.
Второе замечание, которое весьма необходимо сделать по этому поводу: Ваше Величество никогда не желали, дабы оградить себя от превратностей войны, подвергнуть христианский мир риску нападения со стороны Оттоманской Порты, чья вооружённая помощь Вам неоднократно предлагалась[331].
Вы знали, что, приняв подобную помощь, Вы поступите по справедливости, и, однако же, этот довод не был достаточно веским, дабы побудить Вас принять решение, чреватое опасностями для веры, хотя и выгодное для установления мира.
Пример некоторых из Ваших предшественников[332] и разных государей Австрийского дома, который особенно старается продемонстрировать священное рвение перед Господом, тогда как на самом деле проявляет оное лишь при защите собственных интересов, оказался не слишком убедительным, чтобы заставить Вас поступить в этом вопросе так же, как неоднократно поступали другие, о чём нам повествует история.
Третье обстоятельство, вызывавшее изумление в ходе этой войны, – это большое число войск и денежных средств, потребовавшихся для её ведения.
Даже величайшие государи всегда находили затруднительным ведение двух войн одновременно; и потомки едва ли поверят, что французскому государству удавалось отдельно содержать, причём исключительно на свои средства, семь армий и два флота[333], не считая сил союзников, на обеспечение которых оно выделяло немалые суммы[334].
Однако правда, что помимо мощной армии, состоявшей из 20 тыс. пехотинцев и 6-7 тыс. конников, которую Вы всегда держали наготове в Пикардии для наступления на неприятеля, в той же провинции у Вас была ещё одна армия из 12 тыс. человек пехоты и 4 тыс. всадников, призванная не допустить перехода границы врагами.
Также правда, что у Вас всегда была армия в Шампани, по численности равная пикардийской, и ещё одна такой же величины в Бургундии, и одна не менее многочисленная в Германии. И в Италии было столь же крупное войско, а также в Вальтелине. И достойно восхищения то обстоятельство, что большая часть этих сил[335] предназначалась скорее для ведения наступательных, а не оборонительных действий.
Принц Томмазо Савойский
Хотя Ваши предшественники пренебрегали морским делом до такой степени, что у Вашего покойного отца не было ни единого корабля, у Вашего Величества во время этой войны уже находилось в Средиземном море 20 галер и 20 кораблей, а также более 60 хорошо снаряжённых судов в Океане. Это не только разрушило многие замыслы врагов относительно покушения на Ваши берега, но и нанесло им столь же сокрушительный урон, какой они намеревались причинить Вам.
Кроме того, Вы ежегодно передавали голландцам 1,2 млн ливров, а иногда и больше, и более 1 млн герцогу Савойскому.
Такая же сумма шла королю шведскому.
Ландграф Гессенский получал 200 тыс. риксдалеров[336], а многие другие князья различные суммы, как того требовали обстоятельства.
Эти чрезмерные выплаты привели к тому, что в каждый год из тех пяти, в течение которых Франция вела войну[337], государственные расходы составляли свыше 60 млн[338], и тем удивительнее, что для их обеспечения не привлекались средства, предназначенные для выплаты жалованья служителям двора и чиновникам, не затрагивался доход граждан и даже не предлагалось отчуждения средств духовенства, то есть не применялось никаких чрезвычайных мер[339], к которым Ваши предшественники часто оказывались вынуждены прибегать даже во время меньших по масштабам войн.
Таким образом, расходы на протяжении этих пяти лет достигали 60 млн в год, численность пехоты, находившейся в армии и гарнизонах, равнялась 150 тыс., а численность кавалерии – более 30 тыс. Всё это явится для потомков неизбывным доказательством могущества французской державы и правильности политики Вашего Величества.
Если прибавить к вышесказанному, что различные занятия не помешали Вам в то же самое время так хорошо укрепить все границы, что они, ранее открытые со всех сторон неприятелю, сейчас приводят его в трепет, то это станет для последующих поколений ещё одним, не менее значительным, поводом для восхищения, ибо, поскольку безопасность королевства обеспечена навсегда, они получат от этого в будущем столько же пользы, сколько Ваше Величество получили её в прошлом.
Те, кто узнает из истории, какие превратности выпали на долю Вашего Величества при воплощении этих великих замыслов из-за зависти к Вашим богатствам и страха перед Вашей мощью со стороны многих иностранных государей, недостаточного усердия некоторых Ваших союзников, предательства неверных подданных, поведения Вашего брата, иной раз следовавшего дурным советам, поступков Вашей матери, постоянно находившейся под влиянием злонамеренных людей с тех пор, как она, отвергая советы Вашего Величества, стала отделять свои интересы от интересов государства, признают, что такие препятствия немало возвеличивают Вашу славу и что, взявшись за исполнение великих замыслов, великие сердца не могут быть поколеблены встреченными при этом трудностями.
А если они ещё сверх того примут во внимание природное легкомыслие нашей нации, нетерпеливость людей военных, непривычных к неизбежным тяготам воинской службы[340], и, наконец, немощность орудий, коими нужда заставила Вас пользоваться в этих случаях и среди коих я нахожусь в первых рядах, то будут вынуждены согласиться, что восполнить недостатки инструментов могло только высокое искусство Вашего Величества, выступавшего в роли художника-творца.
Наконец, если они осознают, что, преодолев все эти преграды, Вы добились заключения мира[341], при котором невыполнение обязательств некоторыми Вашими союзниками и Ваша к ним благосклонность побудили Вас к частичной уступке того, что Вы завоевали исключительно своими силами, то будет невозможно не признать, что Ваше великодушие равно Вашему могуществу и что благоразумие и благословение Божье равным образом содействовали Вашим поступкам.
Вот, Государь, каковы были доныне дела Вашего Величества[342], которые я счёл бы благополучно оконченными, если за ними последует покой, дающий Вам возможность осуществить в Вашем государстве различные полезные преобразования.
326
Саксония первой покинула шведского короля, а затем это сделали Бранденбург, ландграф Гессенский, многие ганзейские города, Вюртемберг, Парма и Мантуя – примечание кардинала Ришельё.
Ганзейские города. – т.е. города, входившие в так называемый Ганзейский союз, созданный во второй половине XIII в. северогерманскими городами и немецкими купеческими общинами за рубежом с целью защиты их торговых и политических интересов (немецкое слово «Hanse» в средние века означало «гильдия» или «объединение»). Крупнейшие из ганзейских городов – Гамбург, Бремен и Любек.
327
Герцог Пармский вступил в войну с самим Папой, вознамерившимся отнять у него владение Кастро, так как герцог задолжал папским банкирам крупные суммы денег. Противостояние продолжалось до 1644 г., когда наконец был подписан мир, по которому все владения герцога остались в неприкосновенности.
328
Герцог Мантуанский умер 21 сентября 1637 г. Опекуншей своего малолетнего сына стала его невестка, которая объявила о нейтралитете Мантуи.
329
В частности, о том, что именно Франция помогла покойному герцогу Мантуанскому отстоять свои права на герцогство.
330
Виктор Амедей, герцог Савойский, умер 8 сентября 1637 г. Его вдова, Кристина Савойская, родная сестра Людовика XIII, находилась под влиянием различных авантюристов, становившихся один за другим её фаворитами. Кроме того, её права на регентство оспаривали братья покойного герцога – Томмазо и Маурицио Савойские, сторонники Габсбургов.
Когда кардинал де Ла Валетт, назначенный командующим французскими войсками в Пьемонте вместо погибшего маршала де Креки (1638 г.), попытался получить согласие Кристины на размещение французских гарнизонов в стратегически важных крепостях герцогства Савойского, то она отказала ему в просьбе по наущению своего духовника и фаворита, иезуита отца Моно. Тот убедил её укрепить пограничные с Францией крепости и назначить в них происпански настроенных комендантов, а также удалить всех находившихся при савойском дворе французов.Ранней весной 1639 г. в Пьемонте вспыхнуло восстание, подготовленное деверями герцогини Савойской и поддержанное испанцами. 17 апреля пришедшие из Милана испанские войска осадили Турин, оборону которого возглавил кардинал де Ла Валетт. Герцогиню вывезли из города и переправили к французской границе. Туринцы открыли ворота Томмазо Савойскому вместе с испанскими войсками, а Ла Валетт укрылся с гарнизоном в цитадели Турина. Продержавшись четыре месяца, он заключил с испанцами двухмесячное перемирие с условием сдачи Турина и вывода части французских войск из Пьемонта. Во время вывода войск кардинал де Ла Валетт скоропостижно скончался (28 сентября).
Король встретился в Гренобле со своей сестрой. Кристина не желала слушать о том, чтобы Людовик занялся воспитанием своего племянника, малолетнего герцога Савойского, и об установлении французской опеки над Савойей до его совершеннолетия. Король и Ришельё указали герцогине на то, что из-за происков Томмазо и Маурицио Савойских, поддерживаемых Испанией, существует угроза утраты ею регентства, а её сыном – престола. Ришельё заявил, что Людовик XIII, желающий иметь по соседству дружественно настроенную Савойю, может сделать попытку договориться с деверями герцогини. Из-за упрямства последней переговоры в конце концов зашли в тупик. Лишь в 1640 г., взяв в апреле Касале, а 20 сентября Турин, Франция сумела изгнать испанцев из Пьемонта и установить свой протекторат над Савойей.
331
Некоторые авторы антикардинальских памфлетов утверждали, что Ришельё направил турецкому султану значительную сумму денег, чтобы тот высадил свои войска в Италии или Венгрии и тем самым отвлёк на себя часть имперской или испанской армии. Если такие переговоры и велись, то по понятной причине это происходило в глубокой тайне, и никаких достоверных сведений на сей счёт не сохранилось, кроме, пожалуй, одного предложения, сделанного морским пашой в начале 1637 г.: он предложил прислать в западную часть Средиземного моря 100 галер для поддержки «императора Франции». Чтобы не дать своим врагам повода для нападок и успокоить совесть Людовика XIII на предмет того, что его, христианнейшего короля, первый министр и князь Римско-католической Церкви мог обратиться к неверным за помощью против братьев по вере, кардинал представляет дело так, будто турки сами предлагали ему помощь, но он от неё отказался. Точно известно, что в 1635 г. кардинал направил Папе Римскому проект создания коалиции христианских государей, которая после установления мира раз и навсегда покончила бы с Турцией.
332
В частности, короля Франциска I, который заключил союз с турецким султаном против императора Карла V.
333
В 1638 г. у Франции в самом деле было целых семь армий, которые ей приходилось держать на границах и за пределами страны: в Артуа, на границе Пикардии и Шампани, на границе с Люксембургом, в Эльзасе и Рейнской области, на границе с Франш-Конте, в Северной Италии и на Пиренеях. Что касается флотов, то они находились в Атлантике и Средиземном море.
334
Некоторые данные об этом приведены ниже в самом тексте.
335
В самом начале войны, в июле 1635 г., Франция располагала войском численностью 160 тыс. человек (134 тыс. пехотинцев и 26 тыс. всадников).
336
Приведём сегодняшние эквиваленты перечисленных сумм: 1,2 млн ливров составляют около 20 млн евро, 1 млн – около 17 млн евро, 200 тыс. риксдалеров (или рейхсталеров) – около 18 млн евро.
337
См. примечания об ожидаемых сроках окончания Тридцатилетней войны.
338
т.е. более 1 млрд евро (!).
339
В действительности для изыскания средств на ведение войны правительству пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам, но иного характера. Источниками экстраординарных доходов стали создание и продажа новых должностей, выпуск рент, внутренние займы. Этот внутренний долг катастрофически рос, усугубляя и без того непростую ситуацию с финансами.
340
Кардинал следует в данном случае мнению Цезаря, который отмечал: «…насколько галлы бодро и решительно начинают войну, настолько же они слабохарактерны и нестойки в перенесении неудач» (Цезарь Гай Юлий. Галльская война. Кн. III. 19. Пер. М.М. Покровского. ).
341
Выше уже говорилось, что кардинал пишет о заключении мира в 1638 – 1639 гг. как о свершившемся факте, тогда как на самом деле война будет продолжаться ещё два десятилетия.
342
Описанием событий 1638 г. (кроме рождения дофина 5 сентября и кончины отца Жозефа 18 декабря) заканчиваются все известные рукописи «Политического завещания». Странно, что кардинал не сказал ни слова о смерти императора Фердинанда II 15 февраля 1637 г. и восшествии на императорский престол Фердинанда III. Судя по всему, глава не была доработана до конца.