Слабая женщина

— Черт возьми!

— Что-то не так? — спросила Ира.

— Вернется Романчук, поеду домой, что-то не нравится мне здесь. Помирюсь с женой... Но я же выпил! Если остановят — у меня и сотни нет, чтобы дать гаишникам.

— Я тебя не воодушевила на сексуальный подвиг? — грустно усмехнулась девушка.

Теперь она нравилась ему, действительно очень симпатичная девушка, но... Сомнения — они, как снежная лавина, зародились и помчались вниз, все расширяясь, заполняя пространство души. И вот уже ни о чем нельзя думать, кроме как о грустной жене и любимой дочурке.

— Ты отличная девчонка, Ира, но понимаешь...

— Конечно, ты тоже хороший человек, Андрей. Я тоже не хочу тут оставаться, поедем вместе, подбросишь меня. Если тормознут гаишники, я заплачу.

— Да? Ну, ты просто молодец, Иринка. А сама-то зачем приехала, если... если Романчук тебя не интересует?

— Да Миша попросил, сказал, так надо.

— Какой Миша?

— Волчонок, в смысле — Волченков, начальник охраны фирмы.

— Он часто тебя просит о таких услугах?

— Ох, Андрей... Мне сейчас и жить негде, понимаешь? Жила у Богданова, а там сейчас все опечатано. Позвонила Борьке, так он не разрешил мне пожить на даче. А дома мать с отчимом в однокомнатной квартире. Миша приютил меня, поддержал. Один только и оказался нормальный, остальные чертом смотрят, считают, это я угробила Богданова.

Игошев встал, подошел к девушке, сидящей в другом кресле, ласково погладил по голове, чмокнул в щеку.

— Извини, Ира. Был бы я главным редактором — взял бы тебя в свою газету. И писать бы научил. Да нет у меня газеты... — сказал он, возвращаясь в свое кресло.

— Вот так оно и бывает — хороший человек, но сам безработный. — Она внимательно посмотрела на него, улыбнулась. — Да к тому же и женатый.

На веранде послышались тяжелые шаги.

— Что-то быстро он вернулся, — сказал Игошев, запоздало понимая, что шагают несколько человек.

— И машины не слышно было...

Дверь распахнулась, в гостиную вошли двое крепких парней в кожаных куртках.

— Ничего себе — Людка... — пробормотал Игошев, приподнимаясь, но тяжелая оплеуха снова опустила его в кресло.

— Ну, значит, такие дела, козел, — сказал тот, который ударил. — Гони бабки, которые должен Орехову.

— Ка... какие бабки?

— За лекарства, которые взял и не расплатился!

— Вы, наверное, к Романчуку? — понял Игошев. — Ребята, я вам сейчас все объясню...

— Мы решим дело по-хорошему или будем придуряться?! — заорал парень. — Тебе что непонятно, козел?! Орехову нужны бабки, ты обещал их вернуть сегодня, в одиннадцать. Орехов послал меня. Бабки — и я ухожу.

Игошев теперь только понял, что все это было подстроено Романчуком. Ждал «гостей», вот и пригласил его, чтобы непрошеные гости приняли его за хозяина. Поэтому и уехал на чужой машине. Ну и гад же он, Романчук этот!

— Это не Борис Романчук, — решительно сказала Ира.

— Заткни бабу, Филя!

Второй сильно ударил девушку по лицу, кресло опрокинулось, Ира свалилась на пол, вскочила на ноги.

— Ах ты скотина! — завизжала она. — Да я тебе за это!..

Но второй удар отбросил ее метра на три, к чугунной решетке камина. Нагнувшись, бандит хлестко ударил ее в третий раз.

— Не смейте трогать девушку! — возмущенно крикнул Игошев и тут же получил сам.

— Бабки где? В последний раз спрашиваю!

— Тебе же сказано — я не Романчук. Могу документы... — Игошев тяжело вздохнул, вспомнив, что права остались в машине, в «бардачке».

— Влад, чё за дела? — недоуменно спросил Филя. — Ты хоть фотку хозяина видел?

— На хрена? Тачка во дворе чья? Его. Других нету. Блондин, чего тут думать? Придуряется, падла. Ждал Орехова для базара, а бабок нет. Ну, значит, нужно растолковать, что если должен — плати.

— Скоты! Свиньи! — завопила Ира.

Филя замахнулся ногой, но не решился ударить.

— Да приглуши ты телку! — приказал Влад.

Филя придавил огромными лапами тело девушки к паркету, потом зажал рот, другой рукой достал из кармана катушку скотча, стал заматывать нижнюю часть лица Иры.

— Не трогайте девушку! — крикнул Игошев.

Махнул ногой, но получил сильный удар в солнечное сплетение. Радужные круги замелькали перед глазами, дыхание перехватило.

— Ну, значит, будем учить, — сказал Влад.

Лена с ужасом слушала крики, доносящиеся из дома. Девушка визжала, муж орал, и грабители (она не сомневалась, что это грабители) тоже орали. Сжимала в руках толстую палку, но что сделаешь, если по двору гуляет бандит с пистолетом? Правда, чтобы не быть заметным — двор перед домом был освещен окнами веранды, на которой горел свет, — он держался в тени, ходил с торца дома, сначала на другом конце, а потом позади дома вышел к другому торцу, где за кустами жасмина стояла Лена. Бродил совсем рядом и в любой момент мог обнаружить ее. Пистолет сунул за пояс.

Кошмар, да и только. Что-то нужно было делать, но что? Лена тихо опустилась на корточки, нашарила камешек, выпрямилась. Будь что будет, но если какие-то подонки измываются над ее Андреем, она не может стоять и слушать его крики. Пусть даже... Ну ладно, об этом после можно будет поговорить.

Бандит подошел совсем близко, уставился на кусты, за которыми стояла Лена. Каких-то пара метров отделяли их. У нее и сердце замерло. Неужели заметил? Но нет, повернулся, посмотрел на машину Романчука, стоящую у веранды. Она бросила камень за дом, попала в фундамент. Этот щелчок не остался без внимания, бандит, стоящий спиной к ней, резко повернул голову к задней части дома, и тогда Лена сделала шаг вперед и со всей силы опустила дубину на его голову. Показалось — что-то даже хрястнуло. Бандит как подкошенный рухнул на землю, мордой в грязь. Лена еще раз огрела его дубиной по спине на всякий случай, а потом просунула руку между ним и землей, нашарила и вытащила из-за пояса пистолет.

Как им пользоваться — непонятно. То есть понятно, нужно направить на других бандитов и, если что, нажать на спусковой крючок. А если он на предохранителе? Где этот чертов предохранитель? Она толкнула ногой бесчувственное тело — никакой реакции. Ну и не надо. Бросила палку и, сжимая в руке пистолет, подошла к веранде. Там было светлее, осмотрела оружие — да, были на нем какие-то рычажки, но куда их нажимать, чтобы снять с предохранителя, кто ж его знает? Решила оставить все как есть. Там, в доме, их двое, но у нее пистолет, и там же Андрей с девицей, может, и получится психическая атака.

Она глубоко вздохнула, осторожно поднялась по ступенькам, резко толкнула дверь и побежала в комнату, из которой слышались стоны.

— На пол! Руки за голову! Мордой вниз! — истошно завопила она, переводя ствол пистолета с одной бандита на другого.

— Ты кто такая? — изумился Влад. У него за поясом тоже был пистолет, но как его достанешь, если на тебя в упор смотрит ствол и баба истерично вопит что-то!

Он шагнул в сторону, но Игошев успел выставить ногу и резко толкнул Влада. Тот грохнулся на пол, откатился в сторону, оказавшись рядом с Филей, который заматывал скотчем лицо Иры.

— Не двигаться! Лежать! — вопила Лена. — Убью обоих, и даже не подумаю!

Пока он не видел ее, решила проверить оружие, приподняла ствол и, зажмурившись, нажала на спусковой крючок. Грохот выстрела испугал ее саму, пуля застряла в бревнах стены. Бандиты вдавили свои тела в блестящий паркет, но Влад уже опустил руку на живот и сжал рукоятку пистолета за поясом. Игошев вскочил с кресла и сильным ударом ноги заставил его разжать пальцы. Второй удар, по ребрам, вызвал мучительный стон здоровяка. Он уже не думал о пистолете, а Игошев все бил и бил его ногами. За себя, за Иру, за... все, что было плохого в его жизни. Когда Влад замер, раскинув руки, резко перевернул его на спину, выдернул из-за пояса пистолет, направил его на Филю.

— Лена, держи на мушке этого козла, если что — стреляй! — И направил дуло на Филю: — А ну, сучонок, размотай скотч! И не вздумай дернуться, я тебя, падлу!..