Слабая женщина

— Ты меня ошарашил, Боря...

Игошев с трубкой в руке ходил от плиты к холодильнику и не мог понять, что все это значит. Романчук хочет устроить мальчишник с девочками? Ну, ничего удивительного тут нет, с его-то возможностями — какие проблемы? Тем более что у него самого отношения с женой сейчас более чем прохладные. Ленка постоянно злится... И все кругом — полное дерьмо, одно только солнышко светит — Настя, но что он может предложить ей? Оставил себе на сигареты, остальные деньги отдал жене... Хотелось, конечно, купить ей многое, да как? А у Ленки на уме только одно: «Чего сидишь? Бегай, крутись, деньги зарабатывай!» И получается — он дурак, неудачник...

— Чего молчишь? Завтра подъезжай на дачу к половине десятого. С ночевкой. Я шашлыки замариную, посидим как люди, потом, если хочешь... А не хочешь — какие проблемы?

Игошев хотел, уже хотел.

— Ладно, Боря, я в принципе не против.

— Значит, договорились. Завтра вечером жду тебя. К половине десятого. Есть?

— Есть. Буду завтра. Как Лана?

— Да что Лана? Сам, наверное, видишь, у нее все в порядке, маячит на экране, бабки зарабатывает. Но больше | тратит на свой имидж. Понимаешь, да?

Игошев понимал, ох как понимал Романчука!

— Договорились, Боря. Завтра буду, — сказал Игошев.

Понял он еще и другое — на этой встрече можно будет заикнуться о своих сценариях, вдруг да Романчук поспособствует, чтобы Лана пробила их. Сам бы никогда не позвонил с такой просьбой, но если Романчук звонит и приглашает на дачу, почему бы и не намекнуть ему на это дело, пусть возьмет себе двадцать процентов авторского гонорара, как литагент, с десятисерийного фильма это совсем неплохая сумма.

Чем больше Игошев думал о завтрашней встрече, тем больше преимуществ видел в ней. А то, что там будут незнакомые дамы... Ну, пусть будут. По ходу дела решит, что с ними делать.

— Пап, куда ты будешь завтра? — спросила Настя, прибегая на кухню.

— Куда будешь? Интересное словосочетание, — улыбнулся Игошев. Подхватил девочку на руки, закружился с ней на тесной кухне. — Один приятель позвонил, попросил приехать.

— Куда?

Игошев не сомневался, что Настя обязательно скажет об этом матери, но поскольку не хотел пока раскрывать карты, чтобы Лена не приставала с вопросами, что такое случилось с Романчуком, если позвонил, да и с ним самим, согласившимся вдруг, соврал.

— Да тут недалеко, третий дом за твоим садиком. Ты скажи мне, стрекоза, ужинать будем или маму подождем?

— Конечно, подождем. Потому что я еще не наигралась, а ты сделаешь все не так вкусно, как мамуля.

— Это верно, — со вздохом согласился Игошев.

А в это время Романчук сидел в своей квартире, ожидая жену, и довольно потирал ладони. Он даже бутылку коньяку открыл, дабы не скучно было ждать. Интересную игру задумал Миша Волчонок! Главное, сам-то он ничем не рискует, а вот Орехов продемонстрирует свои истинные намерения. Это потом обязательно пригодится. И ему, и Мише, которого Орехов уже пытался внаглую убрать из фирмы, да не получилось. Но уберет, если станет хозяином фирмы, а по всем раскладам так оно и должно было случиться. Только тогда можно будет с ним разговаривать. За это следовало выпить рюмочку-другую. пусть в одиночестве, но Лана звонила, обещала скоро приехать. Ох, Лана! Вот что значит умная женщина! Он даже не поехал сегодня проверять свои аптечные киоски. Послал бухгалтера.

Джип «тойота» остановился у кирпичного двухэтажного особняка, перед ним остановился белый «мерседес», из которого вышла Оксана Орехова, решительно зашагала к мраморным ступенькам. Гувернантка сидела на заднем сиденье джипа, прижимая четырехлетнюю перепуганную девочку. Тоже открыла дверцу, неловко стала выбираться.

— Какая муха ее укусила, Саша? — негромко, чтобы, не дай Бог, не услышала хозяйка, спросил водитель. — Вся на нервах, орет, прямо как...

— Не знаю, — нейтрально ответила гувернантка. — Я в их дела не вмешиваюсь.

И правда — не вмешивалась. Воспитывала девочку, которая любила ее куда больше, чем родителей, получала за это приличные деньги. Все остальное ее не интересовало. Она уже вышла из машины, когда водитель сказал громче (Оксана вошла в дом и не могла его слышать):

— Сволочная она баба!

Ответа не последовало, и он со вздохом вытащил из машины две огромные сумки, одна с вещами Оксаны, другая с вещами девочки, гувернантка свою сумку несла сама, и поплелся за ними следом.

В доме Оксана протянула гувернантке тысячу долларов:

— Саша, составьте список продуктов, все, что нужно на ближайшую неделю вам и Феонке, Вадим сейчас поедет, забьет вам холодильник. Если останутся деньги — используйте их на занятия в фитнес-центре, ходите в кафе-мороженое, в общем, вы знаете, что делать.

— Конечно, Оксана. Полный отчет по расходам я вам предоставлю.

— Саша! За два года работы с вами я настолько привыкла к вам, что верю... больше чем всем остальным. Никаких отчетов, но, возможно, вам придется несколько дней прожить тут с ночевкой. Я не знаю, как сложатся у меня дела...

— Конечно, Оксана, конечно. Я взяла необходимые вещи.

— Ну вот и отлично. С едой на меня особо не рассчитывайте, не знаю, где и когда буду питаться.

Оксана поднялась на второй этаж, в спальню, легла на широкую кровать. Он все-таки отправил ее в почетную ссылку! И что это значит? Боится, что Богданов приготовил сюрприз в завещании? Или хочет утаить капиталы, которые перепадут ему? Если так, то, согласно контракту, ее алименты в случае развода увеличиваются. А у Богданова было много денег, очень много. Столько, что у старика поехала крыша — все есть, а приходится кушать кашку и даже на послушную секретутку только смотреть, может быть, облизывать. Козлы они самые настоящие!

А может, все дело в этой сучке, на которую Киря запал? Не случайно же бормотал: «Оля, Оля...» Только дура не поймет, что это значит! Хочет притащить ее домой? Пусть только попробует! Гад самый настоящий, импотент убогий, а как разговаривал с ней сегодня! Ладно, она потерпит, подождет, что будет после оглашения завещания. А потом выставит ему счет!

Оксана достала из сумочки мобильник, набрала номер.

— Привет, Руслан, я сегодня свободна.

— Ну и где, дорогая, только скажи, я буду.

— На Арбате, в казино. Поиграем?

— С тобой играть, слушай, одно удовольствие. Все сделаю, буду ждать, дорогая.

— В восемь вечера. Жди, понял?

— Как не понять? Приедешь — все к твоим услугам. Очень буду ждать, Оксана.

— До встречи, Руслан.

Оксана еще минут десять валялась на кровати, потом спустилась вниз. Гувернантка уже составила список, водитель уехал за покупками, а девочка теребила женщину за рукав и требовала, чтобы они пошли гулять. Оксана не возражала.

Когда Вадим привез продукты, сама запихала их в холодильник и отпустила его. Оставшись на кухне совсем одна, села на пластиковый стул новомодного дизайна, призадумалась.

Пыталась понять, что значит для нее муж, Кирилл Орехов, и скоро поняла — только деньги. Больше ничего.

В семь вечера, облачившись в белый брючный костюм, Оксана спустилась вниз, обняла дочку, хотела ее поцеловать, но та сердито оттолкнула ее:

— Отстань, я — Сашина, понятно?

Гувернантка лишь руками развела, показывая, что она тут ни при чем. Оксана улыбнулась ей — мол, все нормально — и пошла к своей машине. С одной стороны, обидно, что ребенок не признает в ней матери, а с другой — хорошо, что он в надежных, профессиональных руках. Эта сорокалетняя Саша — просто находка для нее и для девочки.

— Саш, я в Москву по делам, вернусь поздно, а может, совсем не вернусь. Так что — хозяйничайте тут.

— Не волнуйтесь, Оксана, все будет нормально.

— Когда с Феонкой вы, я никогда не волнуюсь. Пока-пока!

Теперь и здесь моросил мелкий дождь, и, перед тем как выйти из дома, Оксана раскрыла зонтик, хотя машина стояла у самого крыльца. Но нельзя же было допустить, чтобы на белом костюме оказались пятна дождевой влаги, а вдруг не успеют высохнуть за время пути?