Слабая женщина

— Заболтал ты меня, Андрей, своим дурацким миллионом! — раздраженно сказала она. — Смотри, что получилось! Придется спать на простыне с дыркой.

— Купим новую, — усмехнулся Игошев.

— На какие шиши? — разозлилась Лена. — Мы еще за квартиру не заплатили, а уже двенадцатое число!

— Тебе не дали зарплату в школе?

— Только обещают! А когда дадут, этих денег только на квартплату и хватит! А у тебя что? Гонораров мало, ты в последнее время все какие-то сценарии сочинял. Ну и какой толк от этих сценариев?

— Пока — никакого, — сказал Игошев. — Но все же у нас нормально. Малышка сыта, одета-обута, я обеспечиваю семью... А может, когда-нибудь и будет что-то большее. Например, позвонит Стивен Спилберг и скажет: «Андрей, я хочу купить твой замечательный сценарий и сделать классный фильм». Я скажу: «Стивен, дорогой, не возражаю. Только дай мне за это миллион и экранизируй хоть все мои сценарии сразу. Ты богатый человек, тебе это ничего не стоит, а я пишу, пишу, да так и не выбрался из дерьма...» Он поймет родную творческую душу и даст мне миллион.

— Что-то долго он не звонит! — презрительно усмехнулась Лена.

— Наверное, занят, съемки, проекты, презентации... — сказал Игошев и вышел из кухни.

* * *

Сидя в старом скрипучем кресле, Игошев поймал себя на мысли, что все покупки, которые они с Леной собирались сделать на воображаемый миллион долларов, не радуют его. Даже если б миллион оказался настоящим — никакого удовольствия от этих денег нет. И главное, неясно, что делать дальше? Сценарии сочинять не нужно, сиди себе, пей каждый день джин с тоником. Но это же конец!

То ли дело раньше было! До сих пор помнит, как в 89-м стоял в очереди за водкой, чтобы отпраздновать свое восемнадцатилетие. Три часа простоял в толпе, а когда подобрался к прилавку, там драка случилась. Старушка рвалась без очереди, причитая: «У нас поминки, пустите, люди добрые...» А ее стали отталкивать крепкие мужики. «Поминки не свадьба, могут подождать!» Мерзкая сцена. Но он все-таки принес домой две бутылки водки, родители смотрели как на героя... того времени. Стол они накрыли вполне приличный, колбасу покупали в кооперативном магазине... В общем, полное совершеннолетие отметили, как полагается.

Теперь и колбаса, и карбонад лежат в холодильнике постоянно, а радости от этого почему-то нет. Появились новые люди, которые денег не считают, которые почему-то стали олигархами. Нефть, газ продают... Раньше было — «Все вокруг колхозное, все вокруг мое»... А теперь? Где его доля нефти, его доля газа? Нет ее. Говорят, гражданин Израиля приватизировал литфондовскую поликлинику, теперь там все за деньги. И он, член Союза писателей, не может пойти в свою поликлинику.

А дачами, квартирами, машинами, шубами — кого сейчас удивишь? Тесть, который был важной шишкой в Госстрахе, а теперь стал нищим пенсионером, лишь презрительно хмыкнет: мол, везет дуракам... Ну и зачем он нужен, этот миллион?

Игошев вернулся на кухню и решительно сказал жене:

— Лена, миллион долларов нам не нужен. Он лишает нас всяких стимулов к существованию. Это деградация и конец.

— Ну и что? — спросила Лена.

— А ничего. Если позвонит Стивен Спилберг, скажи, что меня нет дома. Пусть экранизирует американских писателей.

— Ладно, скажу, — усмехнулась Лена, выключила утюг и обняла мужа. — Андрей, помимо виртуального миллиона, у нас есть живые, реальные ценности, верно?

— Конечно. Это ты.

— И ты.

— Ну вот и будем жить ими, да?

— Прямо сейчас? Настя смотрит телевизор в своей комнате...

— Ты — мой миллион, Ленка... — пробормотал Игошев, целуя жену. — А другого мне и не нужно.

Глава 2

Богданов не решился назвать свою фирму «Фарма-Бог», прибавив к медицинскому термину первые три буквы своей фамилии, к старости стал суеверен и осторожен, а ну, как Он есть и обидится за такую наглость? Уж лучше чуток изменить, чтобы и похоже на фамилию, и солидно звучало. Так и сделал, получилось «ФармаБосс».

Кирилл Орехов сидел в своем кабинете, просматривал последние сведения, предоставленные менеджерами фирмы. Прибыль снижается, но это нормальное явление для этого времени года. Трехэтажный офис фирмы в Садовом переулке неподалеку от Старого Арбата был оборудован по последнему слову техники. В кабинете Орехова жужжал кондиционер, а за дверью сидела красивая секретарша, которая всегда могла принести в кабинет горячий кофе и которую всегда можно было трахнуть, потому что была блондинкой. Но в последнее время не хотелось, надоела уже.

Телефонный звонок вывел его из состояния задумчивого равновесия, которое возникло после минувшей ночи. Жена не могла возбудить его, потому как была не натуральной блондинкой. Очень переживала по этому поводу, он, как мог, успокаивал ее. Об этом и думал теперь.

— Киря, привет, это Макс, — послышался в трубке взволнованный голос. — Вчера твой босс был у нас. Понимаешь, он как-то странно ведет себя...

— В чем это выражается? — жестко спросил Орехов.

— Ну как тебе сказать... такое впечатление, что у него крыша поехала.

— Так, может, ты чего-то не то сотворил, Макс?

— Да чего «не то»? В сауне с ним были первоклассные телки, все как надо, а он... Ну, в напряге мужик, это чувствуется, ему ни телки не нужны, ни сауна...

— Ты мне конкретно скажи — в чем это выражается, Макс?

— Он считает, что океан зовет его к себе. Это все, что сказали телки. Но ты смотри там...

— Что тут странного? Старик собирается на Акулий остров, уже видит себя на белом песочке. Дал бы мне недельку отпуска, тоже бы думал, что океан зовет.

— Да? Ладно, я тебе сказал, а ты думай.

— Ну спасибо, родной, будем посмотреть, как говорят наши друзья. Лады, я твой должник.

— О себе подумай, Киря. У него ведь есть телка, а он к нам заглядывает. Не все я понимаю тут.

— Понял, Макс, спасибо.

Орехов положил трубку, задумался. Да он и сам замечал в последнее время, что босс как-то странно себя ведет. Но босс он и есть босс. Другое дело, что будет после него? Вот об этом и следовало призадуматься.

Звонок селектора вывел его из состояния глубокой задумчивости. Сучка Ира велела прийти к боссу. Он ее терпеть не мог. Во-первых, потому что была шатенкой, а во-вторых, что спала с боссом и своими тупыми мозгами влияла на его решения. Такую телку он не хотел и за просто так, а терпеть ее в форме дубликата босса — и подавно. Однако ж приходилось терпеть. А что поделаешь?

— Привет, Ирочка, ты как, в норме? — спросил Орехов, входя в «предбанник» босса.

— В полном порядке, Кирилл Васильич. Идите, Илья Ильич вас ждет уже.

Орехов подумал, что, когда он возглавит фирму, ни одной шатенки тут не будет. А эту, пусть даже и перекрасится, выгонит в первую очередь.

— Спасибо, Ирочка... Ты обалденно выглядишь, — сказал он.

— Как всегда, — самодовольно усмехнулась Ира.

Орехов шагнул в кабинет босса, увидел перед собой уставшего пожилого человека. Седые волосы аккуратно прилизаны, закреплены лаком, но глаза смотрят тускло, а под ними — синеватые мешки. Эдакий уставший от жизни лорд, а ведь десять лет провел в местах, не столь отдаленных, потом десять лет воевал за право быть главным «фармакологом» Москвы, и каждый день из этих десяти лет мог стать последним. Многие дни стали последними для его врагов и конкурентов, а он выжил — старый хитрый лис. Теперь у него есть фирма, которая официально поставляет лекарства во многие московские аптеки, огромные деньги, молоденькие шлюшки, но... Нет желания пользоваться плодами своей борьбы, это Орехов чувствовал последние несколько месяцев и не мог понять: что же происходит с жестким и властным прежде боссом? Все дела спихнул на него, даже не проверяет... Может, хочет посмотреть, верен ли он ему? Верен, пока верен, комар носа не подточит в финансовых документах и в сделках не афишируемых.