Страница 14 из 35
Но со временем он становится профессиональным танцором в паре с Бонни Гласс в кафе «Максим». После исполнения своего номера он танцевал за отдельную плату или сидел за столиками с богатыми посетительницами кафе. Репутация жиголо и любовная связь с замужней светской дамой Бианкой де Солле чуть было не привели его к тюремному заключению. Чтобы избежать этого, Родольфо за небольшую плату устроился в странствующий театр, а после окончания турне отправился в Голливуд. Здесь он изредка получал работу статиста и подрабатывал, танцуя в лос-анджелесских кафе.
Родольфо рано усвоил, что для того чтобы добиться успеха, ему необходимо выгодно подчеркивать достоинства своей внешности и фигуры, изысканно одеваться и иметь приличные манеры. Поэтому он часами репетировал перед зеркалом свой знаменитый томный взгляд, носил облегающие брюки, затягивался в корсет, гладко зачесывал волосы и в совершенстве овладел искусством кланяться и целовать руку. Его красота и манеры не могли остаться незамеченными.
Первую довольно значительную роль он получил в фильме «Замужняя девственница» (1920), после чего на него обратили внимание сценаристка Джун Мэтиз и режиссер Рекс Ингрем, работавшие в одной из могущественных голливудских кинокомпаний – «МГМ». Его пригласили на главную роль в дорогостоящем кинопроекте «Четыре всадника Апокалипсиса» (1921). Как оказалось, этот фильм, на постановку которого было затрачено 640 тыс. долларов, мог бы потерпеть провал, если бы не начинающий актер Рудольф Валентино. Гвоздем фильма стало исполняемое им танго, благодаря которому он, по меткому выражению Терри Рамсея, «сожрал четырех всадников и представил Апокалипсис в виде любовной судороги». Он буквально очаровал публику «правильными чертами лица греческого бога, томным (из-за сильной близорукости) взглядом, прилизанными, блестящими от бриолина волосами, баками, делавшими его лицо еще более тонким, экзотическим костюмом гаучо и особенно чувственностью и совершенством исполнения аргентинского танго…» Таким рисовал портрет восходящей звезды Жорж Садуль, таким он вскоре станет известен всему миру.
Блистательный дебют Валентино обеспечил фильму рекордный для немого кинематографа коммерческий успех – 4,5 млн долларов от проката. Но для Рудольфа главным было то, что его заметила и полюбила публика. Она желала вновь и вновь видеть обворожительного красавца на экране. Продюсеры не упустили этот шанс, и специально для Валентино были написаны новые сценарии. В течение двух лет он снимается в семи фильмах, где создает новый тип киногероя – экзотического «латинского любовника», рокового соблазнителя, живущего и действующего в романтическом мире чудес и приключений. Таковы его персонажи в фильмах «Покоряющая сила» (1921), «Дама с камелиями» (1921), «Шейх» (1921), «За скалами» (1922), «Моран, леди Летти» (1922), «Кровь и песок» (1922), «Молодой раджа» (1922).
Рудольф Валентино молниеносно превратился в «золотоносную жилу» для кинобизнеса. Соответственно и его гонорары резко поднялись вверх: в 1922 г. он уже получал 100 тыс. долларов за фильм. Популярность актера была ошеломляющей. Толпы зрителей, среди которых конечно же преобладали женщины, выстраивались в длинные очереди у кинотеатров. Просмотр фильмов превращался в своеобразные парады мод, зрительницы шли на них как на встречу с живым актером: в праздничных нарядах, благоухая дорогими духами и сверкая драгоценностями. Ни до, ни после Рудольфа Валентино не было у публики такого кумира, обожание которого граничило бы с массовым психозом. Зрительницы отождествляли экранного красавца с самим актером и были уверены, что он и на самом деле живет в романтическом мире, сотканном из любовных приключений. И действительно, у Рудольфа Валентино было множество любовных увлечений, пылких страстей и побед не только над женщинами, но и над мужчинами. По признанию многих современников, он оказывал поистине гипнотическое воздействие на людей. Вот как, к примеру, описывал свою первую встречу с ним его управляющий Джордж Ульман: «Сказать, что Валентино произвел на меня сильное впечатление с самого первого пожатия его мускулистой руки и с моего первого взгляда в эти загадочные глаза – значит не сказать ничего. Я был буквально ошеломлен, сбит с ног, что довольно редко случается при знакомстве между мужчинами. Будь он красивой женщиной, а я – холостяком, я бы так не удивился. Я не очень чувствителен, однако столкновение с самой сильной личностью из тех, с которыми мне приходилось встречаться, будь то мужчина или женщина, не оставило равнодушным даже меня». Подобную же мысль высказывала и голливудская кинозвезда Пола Негри: «Многим женщинам, глядя им прямо в глаза, он давал пустые обещания… Они сердцем чуяли, что это ложь, но манеры истинного джентльмена, которыми он обладал от природы, заставляли верить ему. Когда Рудольф флиртовал с женщинами, это было нечто поразительное. Он просто гипнотизировал их…»
Сам же актер, по его собственному признанию, страстно желал чистой любви, подчеркивая, что ему больше всего «нравится в женщинах Мадонна». Первой такой «мадонной» для него стала Джин Экер, восходящая звезда киностудии «МГМ». Она была красива, остроумна, держалась просто и в то же время казалась такой недоступной. Отбросив слухи о лесбийских наклонностях Джин, он женился на ней. Но брак просуществовал не более… шести часов. Этого стало достаточно, чтобы Валентино убедился в своей ошибке.
С таким же восторгом и обожанием он отнесся и к художнице по костюмам и декорациям Уинифред Хаднет, известной в мире кино как Наташа Рамбова (Рябова). «Я увидел перед собой не просто женщину, а скорее воплощение какой-то могущественной богини из прошлого». Он посвятил ей сборник своих стихов – «Грезы». Но, несмотря на пылкую страсть, «богиня» оказалась практичной современной женщиной, которая была больше озабочена карьерой блистательного мужа, нежели мыслями о семье и детях. Их брак, заключенный в 1921 г., также не принес актеру ожидаемого счастья. Рамбова авторитетно решала за него все деловые и творческие вопросы: от выбора фильмов и ролей до заключения контрактов и определения гонораров. Валентино становилось все труднее выносить командный стиль жены, и однажды он окончательно взбунтовался, выйдя из повиновения. Это касалось его участия в фильме «Шейх». Рамбова умоляла мужа не сниматься в нем, но тот настоял на своем. Фильм был снят за восемь недель в «пустыне» по соседству с Голливудом. И хотя критики называли его «унылой мелодрамой», успех у зрителей он имел еще больший, чем все предыдущие работы актера. После него мода на Рудольфа Валентино достигла апогея. Как писал Ж. Садуль, «молодежь принялась подражать этому «латинскому любовнику», приглаживая волосы с помощью брильянтина и отращивая бачки в виде «кроличьей лапки», с тщательно подстриженным кончиком в направлении скул».
Эксплуатируя успех «экзотического» «Шейха», Рудольф Валентино снялся в других костюмных мелодрамах – «Молодой раджа» (1922) и «Господин Бокэр» (1924).
В 1923 г. актер осуществил головокружительное гастрольное турне по городам Америки, Англии, Франции и Италии. Каждый вечер он танцевал танго с девушками из публики, получая 3 тыс. долларов в неделю. Турне началось в Чикаго и, как писал менеджер Валентино, «двадцать тысяч человек ждали Руди на вокзале и проводили его до гостиницы. Несмотря на внушительные наряды полиции, поклонницы сорвали с него галстук, шляпу и оторвали пуговицы с его одежды… Мы переезжали из города в город по ночам, в специальном поезде… Откуда канзасские и аризонские девушки узнавали о нашем приезде, не знаю, но они пробирались в поезд, прятались в бельевых шкафах и туалетах. Они хотели видеть или поцеловать Руди. Бедняга запирался в своем купе, а я прогонял назойливых девиц. Такая жизнь продолжалась пятьдесят четыре дня!»
В 1925 г. компания «Юнайтед Артистс» предложила Валентино контракт на миллион долларов в год, при условии, что его жена никогда не переступит порога киностудии. Рамбова самоуверенно заявила, что муж «никогда не подпишет такой контракт. Он ведь знает, что без моих советов совершенно беспомощен на съемочной площадке». Но Валентино возмущенно сказал: «Твое дело – рожать детей, а мое – сниматься в кино». Контракт был подписан, и расставание с Рамбовой стало неминуемым.