Страница 51 из 254
1 квартал 1932 …… 1.328 / 55,6 — 169 / 7,1 — 2.389
2 квартал 1932 …… 3.106 / 67,9 / (330) / 7,2 / 4.574
3 квартал 1932 …… 4.333 / 63,6 — (460) / 6,8 — 6.809
4 квартал 1932 …… (5.200) / 60,5 — (635) / 7,4 — (8.600)
1 квартал 1933 …… 5.734 / 63,4 — 727 / 8,0 — 9.038
2 квартал 1933 …… 8.499 / 64,7 — 848 / 6,5 — 13.141
3 квартал 1933 …… 14.893 / 68,0 — 1.762 / 8,0 — 21.907
4 квартал 1933 …… 25.326 / 77,1 — 2.195 / 6,7 — 32.848
1.1.1934 …… 27.410 / 74,2 — 2.609 / 7,1 — 36.922
1.2.1934 …… 38.434 / 78,6 — 3.100 / 6,3 — 48.897
1.3. 1934 …… 49.130 / 80,5 — 3.855 / 6,3 — 61.062
1.4. 1934 …… 54.638 / 79,9 — 4.449 / 6,5 — 68.421
1.5.1934 …… 60.302 / 79,7 — 4.756 / 6,3 — 75.639
1.6. 1934 …… 56.724 / 80,0 — 4.319 / 6,1 — 70.936
1.7. 1934 …… 53.788 / 78,7 — 4.539 / 6,6 — 68.347
1.8. 1934 …… 51.776 / 77,6 — 4.766 / 7,1 — 66.750
1.9. 1934 …… 51.475 / 76,0 — 5.080 / 7,5 — 67.719
1.10. 1934 …… 51.459 / 76,5 — 4.859 / 7,2 — 67.294
1.11.1934 …… 49.933 / 74,9 — 4.979 / 7,5 — 66.709
1.12. 1934 …… 49.178 / 75,0 — 4.856 / 7,4 — 65. 605
1.1. 1935 …… 48.056 / 74,3 — 5.038 / 7,8 — 64.668
1 1.2.1935 …… 47.737 / 74,4 — 4.668 / 7,3 — 64.154
В табл. 12 приведены сведения на 1 июня 1934 г. о распределении занятых на Метрострое по специальностям и областям использования{823}.
4. Текучесть рабочей силы и закон о паспортах
Отличительной чертой первых пятилетних планов была высокая текучесть рабочей силы на производстве и в строительстве, которая усилилась в 1929 г., в 1930 г. достигла своего пика и в последующие несколько лет продолжала держаться на высоком уровне. По отношению к числу рабочих в середине года в крупной промышленности в 1930 г. число уволившихся составило 152,4%, а вновь принятых на работу — 176,4%{825}. Особо высокая текучесть наблюдалась в каменноугольной промышленности (в 1930 г.: 282,6% уволившихся), железорудной (293%) и пищевой (294%). Советский промышленный рабочий в течение 1929-1932 гг. в среднем пять раз менял место работы{826}.
Партия характеризовала бывших крестьян как не склонных подолгу оставаться на одном рабочем месте и заявляла о недостатке пролетарского сознания и мелкобуржуазных настроениях. Но текучесть была свойственна именно рабочим старших возрастов и базировалась на реальных производственных отношениях. Частую смену места работы следует воспринимать как средство успешного противодействия системе, объявляющей стачку преступлением и лишающей профсоюзы их основной функции поиска для рабочих лучших условий труда, дополнительных бытовых удобств или более высокой оплаты{827}. В условиях хронического дефицита рабочей силы люди почти всегда могли рассчитывать на то, что подыщут новую работу{828}. Этот образ действий в годы форсированной индустриализации был усугублен обострением жилищного кризиса, ухудшением положения со снабжением продовольствием и потребительскими товарами, а также кардинальными отличиями в уровне зарплаты на отдельных предприятиях{829}.
На стройках, которые служили промежуточными станциями для миллионов крестьянских мигрантов на пути из деревни к фабрике, текучесть кадров носила выраженный сезонный характер, который зависел не только от временной конъюнктуры строительного дела, но и определялся связью рабочих с деревней. Профсоюзная статистика 1932-1934 гг. наглядно демонстрирует, как весьма высокий показатель увольнений по этой отрасли (1932 г.: 306% в год, 1933: 292%, 1934: 231%) распределяется по отдельным отраслям (см. рис. 23): наибольшее число увольнений приходится не только на декабрь-январь, что было обычной практикой в строительстве, но и на июнь-август, т. е. на разгар строительного сезона. Это означает, что рабочие отправлялись на уборку урожая в свои села, чтобы затем (обратный приток заметен с сентября) возвратиться на стройку, хотя за 1932-1934 гг. эта тенденция заметно ослабла. Увольнения в ноябре-декабре теперь на треть происходили за счет сокращения рабочих мест или из-за окончания работ{830}.
В московской промышленности среднегодовой показатель текучести до первой пятилетки составлял менее 20% в год, в 1929 г. — 50%, 1930 г. — 150% и затем слегка снизился до 100% в 1934 г. и до 90% в 1936 г. В строительной промышленности Москвы в начале 1930-х гг. этот показатель вырос до 300%, т. е. статистически трудовой коллектив одной стройки за год обновлялся трижды{832}. Впрочем, статистики Госплана свидетельствовали, что три четверти промышленных рабочих относительно постоянно трудились на одном месте. Большую часть текучести обеспечивали рабочие оставшейся четверти, которые четырежды в год или еще чаще меняли место работы{833}.
Высокий уровень текучести рабочей силы сам по себе, впрочем, не является специфической чертой сталинизма, но проявляется и в капиталистическом хозяйстве, когда не хватает рабочей силы и у рабочих нет или почти нет возможности отстаивать свои интересы с помощью профсоюзов. Так, на заводах Форда в Детройте в 1913 г. текучесть рабочей силы достигала 370%.{834} Когда в годы Второй мировой войны американские профсоюзы кооперировались с работодателями и одновременно, благодаря производству вооружений исчезла безработица, показатель текучести рабочей силы вырос с 39% в 1939 г. до 87% в 1943 г. Аналогичная картина наблюдалась в национал-социалистической Германии, где в 1936-1939 гг. рост производства вооружений породил нехватку рабочей силы, и текучесть ее выросла на 100%. Одновременно на предприятиях понизились дисциплина и производительность труда, поскольку отсутствие представительства интересов рабочие компенсировали долгими перерывами, медленной работой и прогулами{835}.
На Метрострое в первые годы текучесть рабочей силы была громадна. На 1 января 1932 г. на Метрострое было занято 176 рабочих. До 1 октября 1932 г. было принято еще 14359 чел. Но в тот же период Метрострой покинули 9215 рабочих (63,4%). По отношению к среднему числу рабочих показатель текучести за 9 месяцев составил 346%, или 38% ежемесячно. Тем самым средняя продолжительность пребывания на стройке рабочего составляла 10 недель. На одного рабочего в среднем от момента трудоустройства и до увольнения приходилось лишь 43,5 рабочих дня{836}.
78
Квартальные данные 1932 г. приведены по состоянию на центральный месяц квартала. Недостающие данные оценены с помощью графика (см. рис. 22) и взяты в скобки.