Дикие карты

– Эй! – крикнул Эд. – Стой!

Фред ударил по тормозам, заглушил двигатель.

– Черт побери! – выругался он. – Что случилось?

– Давай назад! Клянусь, я только что видел парня, который катил светящийся стеклянный шар размером с Кливленд!

– Нет уж, я не поверну назад ни за какие коврижки, – отрезал Фред.

– Ха! Да брось ты! Такое не каждый день увидишь.

– Черт, Эд! В один прекрасный день из-за тебя нас прикончат!

Это оказался вовсе не стеклянный шар. Им даже не понадобилось включать фары, чтобы понять, что штуковина также не является магнитной миной. Это был круглый контейнер, который светился сам по себе, переливаясь разными цветами.

– Похож на свернувшегося в шар неонового броненосца, – заметил Фред, который успел побывать в западных штатах.

Мужчина, кативший странную штуковину, прищурился на них, ослепленный светом фар. Он был оборванный и грязный, с табачными пятнами в бороде и похожими на спутанную проволоку волосами.

– Это мое! – заявил он и выступил из-за шара, прикрывая его руками.

– Потише, старикан, – сказал Эд. – Что тут у тебя?

– Пропуск в хорошую жизнь. Вы что, из авиации?

– Еще чего! Дай-ка взглянуть.

Мужчина поднял с земли камень.

– Не подходите! Я нашел это там, где разбился самолет. Вояки отвалят кучу денег, чтобы вернуть себе свою атомную бомбу.

– Что-то не похожа эта штуковина ни на какую бомбу, – заметил Фред. – Только взгляни на надпись на боку. Она даже не на английском.

– Конечно нет! Это, наверное, какое-нибудь секретное оружие. Поэтому они его так и замаскировали.

– Кто «они»?

– Я и так рассказал вам больше, чем собирался. Проваливайте с дороги!

Эд взглянул на старого чудака.

– Ну-ка, ну-ка! Расскажи еще что-нибудь.

– Прочь с дороги, сопляк! Я как-то раз убил одного парня из-за банки мамалыги!

Фред сунул руку за борт куртки. Когда он вытащил ее, в ней был пистолет с дулом размером не меньше водосточной трубы.

– Он упал вчера ночью, – заговорил старик, вытаращив глаза. – Я даже проснулся. Зарево было – на все небо. Я сегодня весь день его искал. Думал, здесь будет полно парней из авиации и армейских тоже, но никого не было. В общем, я нашел его, когда уже почти наступил вечер. Разбитый в хлам, да. Крылья оторванные. Повсюду валяются люди, да так чудно одетые. И бабы тоже. – Он опустил глаза, и на его лице промелькнуло виноватое выражение. – В общем, все были мертвые. Самолет, наверное, реактивный был: ни пропеллеров, ничего такого я не нашел. А атомная бомба там так и валялась среди обломков. Я подумал, что авиационное начальство раскошелится, чтобы вернуть ее. Как-то раз один мой дружок нашел метеозонд, так ему за него дали целый доллар и еще четвертак. Я думаю, что эта штука в миллион раз важнее!

Фред рассмеялся.

– Доллар двадцать пять, говоришь? Даю десятку.

– Я могу получить миллион!

Он взвел курок.

– Пятьдесят, – сказал старик.

– Двадцать.

– Это нечестно. Но... согласен.

– Что ты собираешься делать с этой штуковиной? – спросил Эд.

– Отвезем ее к доктору Тоду, – пожал плечами Фред. – Он разберется. У него башка варит что надо.

– А вдруг это и вправду атомная бомба?

– Вряд ли на атомных бомбах делают распылительные насадки. Да и старикан дело говорил. Если бы вояки потеряли атомную бомбу, здесь их уже было бы полным-полно. Черт побери, да их вообще взрывали всего пять раз. Значит, бомб не может быть больше дюжины, и я предпочитаю верить, что этим ребятам известно, где они хранятся.

– Ну, это точно не мина, – сказал Эд. – Тогда что же это?

– Не все ли равно. Если за нее можно получить денег, доктор Тод с нами поделится. Он честный мужик.

– Для жулика, – заметил Эд.

Они хохотали и хохотали, да так, что не могли остановиться, а странная штука гремела в кузове самосвала.

Полицейские привели рыжеволосого человека в его кабинет и представили их друг другу.

– Прошу вас, присаживайтесь, доктор, – сказал А. Э., раскуривая трубку.

Рыжеволосый, казалось, чувствовал себя немного не в своей тарелке – впрочем, могло ли быть иначе после двухдневного допроса в армейской разведке?

– Мне рассказали о том, что произошло в Уайт-Сэндзе. Вы не пожелали разговаривать ни с кем, кроме меня, – сказал А. Э. – Насколько я понял, вам ввели пентотал натрия, но препарат не оказал на вас никакого действия?

– Я опьянел, – сказал человек, чьи волосы при таком освещении казались желто-оранжевыми.

– Но не заговорили?

– Я говорил, но не то, что они хотели услышать.

– Весьма необычно.

– Химия крови.

А. Э. вздохнул и посмотрел в окно своего кабинета в Принстоне.

– Что ж, хорошо. Я выслушаю вашу историю. Поверить не обещаю, но выслушать – выслушаю.

– Ладно, – сказал человек и набрал полную грудь воздуха. – Тогда начнем.

Он заговорил, сначала медленно, тщательно подбирая слова, потом все более и более уверенно. Чем быстрее звучала его речь, тем явственней проступал в ней акцент, происхождение которого А. Э. никак не мог определить.

Так, наверное, мог изъясняться обитатель острова Фиджи, учившийся английскому у шведа. А. Э. еще дважды набивал свою трубку, потом набил в третий да так и оставил ее незажженной. Он сидел, чуть подавшись вперед, и время от времени кивал, а его седые волосы в послеполуденном свете окружали голову сияющим нимбом.

Наконец посетитель закончил.

А. Э. вспомнил о своей трубке, нашел спичку, зажег ее. Когда он закинул руки за голову, то обнаружилось, что на левом рукаве свитера – как раз на локте – имеется небольшая дырочка.

– Этому никто никогда не поверит, – сказал он.

– И пусть не верят, лишь бы только что-нибудь делали! – сказал человек. – Лишь бы ее вернули мне.

А. Э. взглянул на него.

– Если бы вам поверили, последствия этой истории затмили бы причину, по которой вы прилетели сюда. Если вы понимаете, что я имею в виду.

– Так что мы можем сделать? Если бы мой корабль был исправен, я сам начал бы поиски. Но корабль не может летать, поэтому я сделал то, что показалось мне наиболее разумным в такой ситуации. Приземлился там, где меня точно должны были заметить, и попросил о встрече с вами. Возможно, другие ученые, исследовательские институты...

А. Э. рассмеялся.

– Простите меня. Вы не отдаете себе отчета в том, как здесь делаются подобные дела. Нам понадобится армия. Собственно, армия и правительство и так будут участвовать в этом деле, поэтому нам необходимо сделать так, чтобы они с самого начала участвовали в нем на наших условиях. Проблема в том, что нам придется придумать какую-то историю, которая показалась бы им правдоподобной, но в то же время заставила бы их действовать. Я поговорю о вас с военными, потом позвоню кое-каким моим друзьям. Мы только что закончили тяжелейшую мировую войну, так что многое могло ускользнуть от внимания или просто потеряться в суматохе.

Возможно, нам удастся организовать кое-что прямо отсюда. Вот только лучше делать все это из телефонной будки. Военные будут рядом с нами, поэтому мне придется говорить очень тихо. Скажите-ка, – он потянулся за лежавшей на верху захламленного книжного шкафа шляпой, – вы любите мороженое?

– Это лактоза и сахар, которые смешали в определенной пропорции и дали застыть при температуре чуть ниже точки замерзания воды?

– Уверяю вас, – усмехнулся А. Э., – это куда вкуснее, чем может показаться из вашего определения, и притом отлично освежает.

Они вышли из кабинета рука об руку.

Джетбой похлопал свой самолет по исцарапанному боку. Он стоял в ангаре № 23. Из своего закутка, на ходу вытирая руки о промасленную ветошь, вышел Линк.

– Эй, как все прошло? – поинтересовался он.

– Прекрасно. Они хотят издать мои мемуары. Сказали, что они будут бестселлером весеннего сезона, если я успею вовремя их закончить.