Страница 7 из 19
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Нет. Осторожно, кто-то идет!
Вошли Томс и Робертс и стали мыть руки. Затем Робертс ушел давать больному наркоз. Филиппс встал и посмотрел на своего ассистента.
– Так чем закончилась пьеса? – неожиданно спросил он.
– Что? Ах да… Возвращаемся к прежнему разговору. Неопределенностью. Зритель так и остается в неведении: то ли больной умер от наркоза, то ли его прикончил хирург. Ситуация такова, что никто не может сказать определенно. Хотите проделать то же самое с министром внутренних дел, сэр? А я считал, что вы приятели.
Маска на лице хирурга съежилась, словно он улыбнулся.
– А что? Может возникнуть соблазн.
Сзади послышался шум. Филиппс обернулся и увидел, что от дверей операционной на него пристально смотрит сестра Бэнкс. За ее спиной появилась Мэриголд.
– Позвольте, – холодно произнесла она и прошла мимо.
– Вот что, старшая сестра, – отрывисто проговорил Филиппс. – Я сделал, как обычно, укол гиосцина. Но если, как предполагаю, мы обнаружим развившийся перитонит, нам… мне придется ввести сыворотку крови.
– Разумеется, я не забыла про гиосцин, сэр Джон. Раствор готов, но я заметила, вы приготовили соб-ственную инъекцию.
– Нам не потребуется ваш раствор. Я пользуюсь своими таблетками, чтобы не ошибиться в дозе. У нас все готово?
Хирург вошел в операционную.
– А я считаю, – с недовольным видом заметила Мэриголд, – что готовый раствор подходит большин-ству больных.
– Береженого, как говорится, Бог бережет, – усмехнулся доктор Томс. – Вы же знаете, старшая сестра, что гиосцин – штука весьма деликатная.
В палате потянуло тяжелыми парами эфира.
– Не понимаю, почему сэр Джон так увлекается гиосцином?
– Можно давать меньше анестезирующих препаратов, а после операции он оказывает успокаивающее действие. Я и сам приверженец гиосцина, – важно заметил Томс.
– Какова обычная доза, сэр? – внезапно спросила Бэнкс.
– От одной сотой до двух сотых грана, сестра.
– Так мало?
– Да. Не могу вам назвать минимальную смертельную дозу – она неодинаковая в разных случаях. Но четверть грана наверняка убьет любого.– Четверть грана, – задумчиво кивнула сестра Бэнкс. – Надо же!
После операции
Четверг, одиннадцатое. К вечеру
Сэр Джон ждал больного в операционной.
Старшая сестра и сестры Джейн и Бэнкс вошли вместе с Томсом. Они остановились у стола – группа одетых в халаты, лишенных всякого выражения автоматов. Все молчали. Послышался скрип колес. Появилась каталка, за которой следовали доктор Робертс и прикрепленная к сэру Дереку сестра-сиделка. Робертс держал на лице больного маску. На каталке лежал министр внутренних дел. Когда его подняли, чтобы переложить на стол, О’Каллаган внезапно быстро и невнятно заговорил:
– Не сегодня, не сегодня, не сегодня, черт возьми, ах, дьявольщина…
Медсестра ушла.
Запах эфира обволакивал стол как фимиам. Доктор Робертс подкатил ближе свое оборудование – аппарат с цилиндрическими баллонами со сжатыми газами в металлической конструкции напоминал гигантский графин. На груди больного укрепили невысокую ширму, не дающую выхода анестезирующим веществам. Томс с интересом покосился на больного и легкомысленно заметил:
– Ну и видок у него. Забавная голова. Что вы об этом думаете, Робертс? Вы ведь в этом деле дока. На днях прочитал вашу книгу. Как четко проступили черты прирожденного душевного расстройства. Его папаша, случайно, не чокнутый?
– Да, – кивнул шокированный Робертс. – Однако, мистер Томс, вряд ли по чертам лица можно выявить признаки наследственного душевного расстройства.
Сестра обложила живот больного стерильной марлей, и министр, со спрятанной за экраном головой, больше не напоминал человека. На столе находился приготовленный для операции объект, и только.
Сэр Джон взял скальпель и сделал первый разрез.
– Перитонит, как и следовало ожидать, – произнес Томс и добавил: – Ого! Перфоративный абсцесс. У этого малого весь букет.
– Отсюда приступы боли, – пробормотал Филиппс.
– Разумеется, сэр. Удивительно, что он так долго продержался. Только взгляните сюда!
– Паршиво. Черт побери, старшая сестра, вы что, оглохли? Я просил щипцы.
Слегка задетая сестра Мэриголд подчеркнуто благопристойно кашлянула. Некоторое время в операционной царило молчание. Пальцы сэра Джона продолжали действовать – нервно, пытливо, уверенно.
– Пульс слабеет, сэр Джон, – внезапно сообщил Робертс.
– Да? Томс, посмотрите-ка сюда.
– Мне не нравится его пульс.
– В чем дело, Робертс? Что с пульсом?
– Слабый. И его вид вызывает опасение. Сестра, приготовьте инъекцию камфары.
Сестра Бэнкс наполнила второй шприц и протянула врачу.
– Пожалуйста, немедленно сделайте инъекцию!
Бэнкс впрыснула камфару.
– Сыворотку, – процедил Филиппс.
– Сыворотку, сестра Харден, – вполголоса приказала старшая сестра.
Джейн подошла к столу с инструментами.
– Ну что же вы? – поторопил Филиппс.
– Сестра! – рассердился Томс. – Что вы копаетесь?
– Извините… я сейчас.
– Большой шприц, – подсказала Бэнкс.
– Да-да, – едва слышно произнесла Джейн и склонилась над столом.
Филиппс закончил зашивать разрез.
– Сестра, – проговорил Томс, – вы когда-нибудь принесете мне шприц? Что с вами такое?
На кончике его носа от волнения появилась капля. Сестра Мэриголд, заметив ее, вытерла кусочком марли.
Держа в руках лоток, Джейн приблизилась к столу. Филиппс, выпрямившись, смотрел на шов. Томс наложил повязку и сделал укол.
– Вот так, – кивнул он. – Трудный случай. Видимо, очень запущенный.
– Скорее всего, – медленно отозвался Филиппс. – Я видел его вчера вечером, но мне и в голову не пришло, что он болен. Ничего не заподозрил.
– Робертс, как его состояние? – спросил Томс.
– Не блестящее.
– Что ж, переложите в кровать, – распорядился хирург.
– И уберите этот лоток! – раздраженно воскликнул Томс стоявшей рядом Джейн.
Она посмотрела Филиппсу в лицо. Словно избегая ее взгляда, он отвернулся. Джейн направилась к столу с инструментами. Ее шаги становились все неувереннее. Она остановилась, покачнулась и упала на покрытый плитками пол.
– Господи, а с девушкой что случилось? – встревожился Томс.
Филиппс пересек операционную и посмотрел на нее.
– В обмороке, – проговорил он под маской, снял испачканные кровью перчатки, отбросил в сторону и опустился рядом с Джейн на колени.
Сестра Мэриголд, кудахтая как возмущенная наседка, позвонила в колокольчик. Бэнкс помогла Томсу накрыть больного и переложить на каталку. Робертс даже не поднял головы и, склонившись над О’Каллаганом, сосредоточенно наблюдал за его состоянием. Вошли две медсестры.
– Сестра Харден упала в обморок, – сообщила Мэриголд.
Они подняли Джейн. Та открыла глаза и посмотрела на них мутным взглядом. Обхватив Джейн с обеих сторон, сестры вывели ее из операционной.
Больного тоже увезли. Филиппс вышел мыться, вслед за ним последовал Томс.
– Итак, сэр, – весело начал ассистент, – похоже, нарушен обычный ход времен. Как правило, в нашей компании самый свирепый – вы. Но сегодня вели себя как голубок, а бедную девчушку отшлепал я. И жалею об этом. Может, ей нездоровилось во время операции?
– Вероятно. – Филиппс открыл кран.
– Раскаиваюсь. Она приятная девушка и хорошая медсестра. Внимательная. Интересно, она обручена?
– Нет.
– Неужели?
Томс помолчал, не выпуская из рук полотенце, и с любопытством посмотрел на хирурга. Сэр Джон невозмутимо и методично мыл руки.
– Незавидное занятие – оперировать друзей, – помолчав, продолжил Томс. – Тем более такого известного друга. В нашей стране достаточно радикально настроенных господ, которые нисколько бы не опечалились, если бы О’Каллаган безвременно ушел из жизни. Я заметил, сэр, вы немного волновались. Никогда раньше не случалось, чтобы у вас дрожали руки.