Страница 4 из 29
Нечестный поступок капитана легко объясним. Шел он служить не в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, а просто – в Красную Армию. Первые два слова магически исчезли со штампов, бланков и печатей летом сорокового года. Далее, взвешенный им на руке, октябрьский томик заставил бойцов и командиров содрогнуться в ужасе[8]. А Саша служил в Советской армии, похожий текст он помнил почти наизусть, как и все доминанты военного коитуса.
Да, была у него пара «друзей», именно так сделавших карьеру.
Рецепт прост: к технике близко не подходить, руководить по книге и видеть одни нарушения Устава. Противопоказаний нет. Осложнения: следует часто менять места службы и избегать участков, где случайно падают кирпичи. Категорически нельзя ездить с коллективом на любую, даже очень маленькую войну. Не страховой случай.
И дальше что будете делать, молодой человек? В Москву ехать, «паровоз» себе выбирать? Панов имел ввиду не агрегат с дымом из трубы, просто настоящий попаданец обязательно должен к кому-то прибиться.
«Тук-тук! Мы к вам, товарищ Сталин, и вот по какому делу!»
Истинные герои всегда быстро всплывают вверх, к власти, орденам, премиям, признанию заслуг.
Сдался в НКВД, и везут тебя в столицу к наркому.
Пара цитат из школьного учебника истории и Лаврентий Палыч нальет рюмку чая. В ответ «пионер», встав на табуретку, начнет декламировать стихи про секрет ядерной бомбы или споет Высоцкого.
Чу! Еле слышное поскребывание в приемной возвещает о явлении перед засланцем самого товарища Сталина, желающего непременно услышать совет, какой дорогой мы пойдем в будущее.
Панов поморщился. Какая-то подозрительная, странная, очень навязчивая привычка героев сдаваться милиции.
Нет за заветной дверью ни щита, ни меча. Унесли в другое место. За НКВД в июне сорок первого числится милиция, пограничники, оперативные войска, пожарные команды, лесная охрана, обслуга лагерей и тюрем, ЗАГС и вытрезвители. Мелочь в виде Управления картографии и Управления мер и весов не в счет.
В феврале сорок первого года всесильный НКВД распилили.
Шпионами, диверсантами и прочей куда-то ползущей контрреволюцией занялся новый Комиссариат Государственной Безопасности во главе с товарищем Меркуловым. Особые отделы стали 3-м Управлением Наркомата обороны, и чекистов не спеша переаттестовывали на комиссарские звания.
Госбезопасность встретила войну, как и армия, в момент перестройки. Весной сорок первого года шел дележ совместно нажитого имущества: кадров, осведомителей, агентов, дел и подследственных. Вон, в Питере следственную часть создали лишь в апреле 41-го.
Нужную по сути реформу начали в неудачное время, и не думая о скорой войне. Уж больно разрослась контора, становясь неуправляемой.
Двадцатого июля все вернули обратно[9], но не остановились. В сорок третьем, когда на фронте окончательно устаканилось, сделали, как задумали, поделив контору-монстра на несколько эффективных (соперничающих друг с другом) спецслужб.
Не надо, даже неутомимому оптимисту лезть в органы в период бардака.
Расторопностью тут страдают, предпочитая идти проверенным следственным путем. В свежесозданной конторе товарища Меркулова, перед первым допросом можно отсидеть две-три недели, а то и несколько месяцев, ничего не ведая о происходящем в стране.
Но, что есть, то есть – никакой бюрократии!
В военной прокуратуре Панов читал дела тех лет. Тонкая папка: справка-ордер на арест, анкета арестованного, один-два протокола допроса, чаще всего составленные задним числом, решение «тройки» и справка о заочном (в особом порядке) осуждении или исполненном приговоре. Жаль, прошли мимо его глаз альбомы, с компактным изложением дела на одном форматном листе.
Про статистику пусть воюют в браузерах, строя и разрушая мемориалы.
Все, что произошло перед войной органам на пользу не пошло. Упрощенный порядок ведения следствия так снизил квалификацию людей, что фантазии в протоколах удивляли даже суровых советских прокуроров, в ужасе браковавших до половины дел, направленных из НКВД в суд.
ЦК партии тоже внезапно констатировало на секретном фронте «головокружение от успехов» и принялось думать, как, особо ничего не меняя, выправить ситуацию[10].
Панов не злобствовал и не перегибал. Он принципиально перестал читать постперестроечные фантазии, как справа, так и слева.
Гораздо лучше чистосердечные признания фальсификаторов уголовных дел, данные военному трибуналу на многочисленных закрытых процессах предвоенных лет. Если кого-то случайно застрелят или просто придушат, плакать не станут.
Его же сценария, после сдачи в органы, хватит на полсерии.
Охмурев от «фантазий» о скорой и непобедоносной войне, Ненашевым займутся «всерьез». Он провокатор, его слова идут в разрез с генеральной линией, а значит пойдет Максим «паровозиком», как очередной разоблаченный иностранный агент.
А что? Даже в исторический процесс Панов впишется. В июне 41-го, в Главном артиллерийском управлении, по ведомству которого ранее служил Ненашев, накроют очередную группу заговорщиков. Ничто не мешало органам перевыполнять закон.
Даже беседовать с учениками доктора Сербского долго не придется. Диагноз поставят быстро: вменяем, значит враг, шпион, лазутчик.
А, собственно, чему верить?
В результате любых командно-штабных учений Красная Армия образца сорок первого размажет вермахт максимум в двухмесячный срок. К слову, такое КШУ в Западном особом военном округе провели осенью сорокового. Ведя упорные оборонительные бои советские войска, отходили от рубежа к рубежу, пока не уперлись, истощив силы врага. С подходом резервов «противник» гордым ежиком вылетел с советской территории.
И плевать, что игра проходила без учета стадии приграничного сражения. В условиях задачи значилось: мы и немцы действовали с заранее отмобилизованными силами. По-русски, вся страна, нерушимой стеной, встала на отпор фашистам.
Ну, и что, сидеть и ничего не делать?
Перед глазами проплыли бережно разложенные по мешкам куски тел в вагоне-холодильнике. Разгромленная на горной дороге колонна и как-то затейливо добитые раненые. Проведенный отпуск в гиблых волховских болотах, как попытка хотя бы так отдать долг погибшему на войне деду.
А, ведь, жив пока тот агроном. В поле выходит, смотреть, как растет его пшеница. Новый сорт, долгожданный, специально выведенный для холодов. Соберет летом урожай. Как назло он отменный.
Деду Егору осталось жить два месяца, дальше в огонь Смоленского сражения. Старшего сержанта Панова, вместе с раздавленным расчетом «сорокапятки» не похоронили, там нечего было закапывать. Может лишь пару лопат в ведро, его внук видел такой вариант в командировках. Так и остался дед на смертном солдатском поле.
Саша сжал зубы и стиснул кулаки. Пока жива память, война еще не закончена.
«А ну, уймись!», — прикрикнул Панов на себя и несколько раз отжался, изгоняя из себя боль и ярость. Монотонный перестук колес постепенно успокаивал. Стук-стук.
Теперь надо выбрать путь.
Если органы закрыты, то дуй-ка ты прямиком в войска. По крайней мере, в армии, есть на кого опереться. И пролететь можно с привычным треском и свистом.
Так, сначала сделаем товарищу Ненашеву гордое и мужественное лицо настоящего, не киношного героя.
Он подошел к зеркалу и принялся корчить рожи. Панов не кривлялся, а старательно, вымерял выражения лица, заставляя его демонстрировать нужные эмоции. Лицемерие – главное оружие его времени, и, еще детскую способность умело копировать, подражать или передразнивать окружающих, не доводя их до бешенства, полковник часто использовал в карьере.
Сейчас Саша заранее собирал знакомые паззлы, заставляя, на всю катушку, выкладываться сорок три мимические мышцы. Вот так можно пафосно воскликнуть: «Великая Россия поднимается с колен». А с такой чванливой мордой хорошо слушать чужие слова: «Господин Президент! Вы сдали свою армию».
8
«Дисциплинарный устав РККА» введен приказом НКО СССР № 356 от 12.10.1940 г.
9
20 июля 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД и НКГБ объединены в единый НКВД СССР. Особые отделы на флоте подчинялись НКО до 1942 года.
10
См. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия: Постановление Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 17 ноября 1938 года» И. В. Сталин «Сочинения». Т. 14. М.: Издательство «Писатель», 1997.