Страница 27 из 91
Вернувшись, Вареник нашел Урсулу в компании бутылки отборного французского коньяка «Remy Martin».
«Черт его знает, во сколько мне обойдется эта остановка в «Оазисе Грез», на которую меня соблазнил этот Чарльз-Чирилло… До грез ли мне будет, когда подадут счет за все выпитое и съеденное?!»
Размышления разведчика прервал вопль восторга блондинки:
— Джон, ты вернулся как раз вовремя!
— Почему?
— Сейчас все купальщики станут выбираться из бассейна, чтобы отправиться на полдник… Но перед этим они сначала пойдут в душ, чтобы смыть с тела соленый раствор…
— Ну и что?
— Как, то есть, что? Они же будут туда и обратно дефилировать прямо мимо нас… голыми! Уж если под одеждой можно что-то скрыть, какой-то природный или приобретенный дефект, то уж теперь все знаменитости будут перед тобой как на ладони…
Ты такого насмотришься, такие подробности узнаешь бесплатно, которые в другом случае не смог бы ни за какие деньги! Смотри-смотри, начинается!
Действительно, из бассейна, отряхиваясь и отплевываясь, стали выбираться мужчины и женщины, до этого скрытые густым туманом испарений.
«Вот она немецкая пунктуальность — все по минутам! Полдник — это святое, значит, следует прервать даже водные процедуры и… водные секс-игрища… Впрочем, Чарльз-Чирилло говорил, что здесь не только немцы, больше иностранцев… Ну что ж, посмотрим, возможно, сумею набрать материала в рубрику «Капитал — его препохабие»…
— Ага, вот и первая парочка, смотри, Джон!
По бортику бассейна неторопливо шествовали в обнимку две обнаженные женщины. Если бы у них не было рук, которыми они буквально обвивали друг друга; можно было подумать, что сразу две Венеры Милосские покинули свои пьедесталы в Лувре и забрались в немецкую глубинку, чтобы в филиале Мертвого моря смыть пыль веков.
Хороши и, главное, весьма рельефны были обе, но более колоритно выглядела та, что постарше. Огромные, словно воздушные шары, груди, ноги, больше похожие на лошадиные ляжки, и под стать им мясистые ягодицы… Но удивительное дело: на телесах этих — ни одной морщинки! Легкая, пружинистая походка свидетельствовала, что женщины неутомимо занимаются на всяких тренажерах в гимнастических залах.
— Судя по их походке, они — спортсменки… — задумчиво произнес Вареник. — Хотя та, что постарше, скорее всего, уже бывшая… Ей, мне кажется, уже за сорок…
— Джон, ты — очень наблюдательный парень! — Урсула обняла собеседника за шею и влепила ему такой засос в губы, что у Вареника замельтешили мухи перед глазами. — Ты — просто душка, Джон! Как ты догадался, что они — спортсменки?
— Да очень просто. Такие ляжки бывают только у лыжниц или у женщин, кто очень долго занимался конькобежным спортом или фигурным катанием…
— А вот и не угадал, они — теннисистки! Та, что постарше, — это известная на всю Америку Билли Джин Кинг… Неужели ты не узнал ее? Это она лет десять назад обыграла непобедимого Бобби Ригса, вызвав его на поединок… Представляешь, женщина одолела мужчину на корте. Впрочем, ничего удивительного, ведь она — «активная» лесбиянка, так что тоже — мужчина…
— А что, среди них есть «активные» и «пассивные»?
— Джон, ты меня удивляешь! Среди жриц «розовой» любви, так же как и среди приверженцев любви «голубой», обязательно кто-то выполняет женскую — пассивную роль, а кто-то — активную, то есть мужскую…
— Так, значит, эта Билли Джин — «активная» лесбиянка? — Урсула настороженно посмотрела на Вареника.
Он перехватил ее взгляд и сразу сообразил, что допустил промашку. Нашелся:
— Ты знаешь, я долгое время жил вдали от Штатов… Сначала воевал во Вьетнаме, потом работал в Юго-Восточной Азии, затем перебрался в Европу… Я совсем не читаю американскую прессу, мне кажется, что я по-немецки уже говорю лучше, чем по-английски… Может, потому я и прозевал все эти скандальные сплетни…
— Какие сплетни, Джон! Это — истина! Перед тобой сейчас супружеская пара, где роль мужа играет Кинг, а рядом с нею — ее супруга, восходящая звезда мирового тенниса Амели Морисмо… Ходят слухи, что сам папа римский благословил их брак… А ты говоришь, сплетни!
Вареник разлил коньяк по бокалам и незаметно включил диктофон.
— Послушай, Урсула, а как, по-твоему, они доходят до жизни такой?
— До благословения папы римского?
— Нет-нет, как они становятся лесбиянками? Я в этом вопросе абсолютный профан, просвети, может, когда-нибудь пригодится, чтобы сделать о них репортаж…
— Считай, дорогой мой, что тебе повезло… Я в свое время тоже играла роль «пассивной» лесбиянки. Да-да, только не смотри на меня такими удивленными глазами! Твоя покорная слуга вынужденно играла в «розовую» любовь, была на содержании у одной теннисистки, «активной» лесбиянки… Это было по молодости и продолжалось очень недолго… Я тогда ушла из семьи и мне очень нужны были деньги, а вообще-то я предпочитаю таких мальчиков-херувимчиков, как ты, с таким обволакивающе-гипнотическим взором, с такими кудряшками… Давай выпьем за тебя, а потом я тебе все-все расскажу!
Вареник попытался было просто пригубить и уже отставил свой бокал, но Урсула запротестовала:
— Так, мой дорогой, за себя не пьют — только до дна!
Разведчику пришлось подчиниться. Урсула залпом махнула свой бокал так лихо, будто в нем был не коньяк, а морс. Тут же вновь наполнила бокалы и закурила сигарету.
— А до лесбийской любви теннисистки доходят не от хорошей жизни… Как они сами объясняют, им приходится «пахать» на корте с утра до вечера, а остальное время они проводят в разъездах, колесят по странам и континентам, чтобы зарабатывать себе на жизнь… «Розовые» девушки, а все они действительно девственницы, так оправдывают положение, в которое попали: мол, тренировки и соревнования каждый день, вокруг одни и те же лица, ведь круг общения «леди корта» весьма ограничен — к ним даже специальную охрану приставляют, чтобы они силы на мужчин не тратили… Вот они и начинают потихоньку, втайне от тренера и антрепренера, заниматься однополой любовью… Природа-матушка берет свое, ты ж понимаешь, потребность в сексуальной жизни все равно существует, куда от нее денешься… А потом, со временем, они втягиваются настолько в это дело, что мужчина им уже не нужен. Более того, многие из этих теннисисток становятся настоящими феминистками, ярыми мужененавистницами! Эти доводят себя до того, что один только запах мужского пота может вызвать у них рвотную реакцию и аллергический приступ…
Ты знаешь, Джон, некоторые именитые теннисистки так уже обнаглели, что молоденькие кудесницы ракетки рискуют стать их жертвами если не на корте, то в раздевалке… Да-да, эти «розовые» заматеревшие волчицы могут запросто… изнасиловать понравившуюся девочку-спортсменку прямо в раздевалке или в душе! Но это — в худшем случае. В лучшем — они неделями и месяцами добиваются их благосклонности… Иногда даже проигрывают им, чтобы вступить в любовную связь… Ну конечно, проигрывают не по-крупному, не на решающих турнирах, а так, на второстепенных… Ну а затем, в знак благодарности, требуют ночи любви. Потом — больше и больше. Так и обращают девчонок, начинающих мастеров теннисной ракетки, в свою «розовую» веру…
— Что, неужели действительно так свирепствуют?
— Не удивляйся… Ты хоть и провел столько времени вне цивилизованного мира, но, конечно, не мог не слышать имени знаменитой теннисистки Мартины Навратиловой, не так ли?
— Она из Чехословакии?
— Ну да, оттуда! Была… Потом перебралась к вам в Штаты… На ее счету, кстати, еще больше побед, чем у Кинг. Только призовыми наградами она заработала двадцать миллионов долларов, представляешь! Так вот, перебравшись в США, Навратилова первым делом совратила бывшую победительницу конкурса «Мисс Техас» Джуди Нильсен… А вообще, говорят, что на счету Навратиловой более пятидесяти любовниц! И все — девственницы…
— Почему? — спросил Вареник, и рука его непроизвольно потянулась к бокалу с коньяком. Урсула схватила свой. Чокнулись. Опять выпили до дна.