Плач в ночи

— Шлюха. Убийца. Убирайся из постели Каролины. Убирайся немедленно.

Дженни с грохотом опустила трубку. «О боже, помоги мне». Она прижала ладони к щекам, чувствуя, как дергается в нервном тике глаз. «О боже».

Зазвонил телефон. «Не сниму трубку. Не сниму».

Четыре звонка, пять, шесть. Телефон умолк. Снова зазвонил. «Эрих», — подумала она. Уже одиннадцатый час. Дженни схватила трубку.

— Дженни, — обеспокоенно позвал Эрих, — в чем дело? Я позвонил несколько минут назад, а линия была занята. Потом никто не взял трубку. Что случилось? Кто звонил?

— Не знаю. Просто голос, — ее собственный голос был на грани истерики.

— Ты вроде расстроена. Кто бы там ни звонил, что он тебе сказал?

— Я... не разобрала слова.

Дженни не могла рассказать ему.

— Ясно. — После долгого молчания Эрих покорно произнес: — Сейчас мы не станем это обсуждать.

— То есть как это - не станем? — Потрясенная Дженни расслышала визгливые нотки в собственном голосе. Она говорит точь-в-точь как звонивший. — Я хочу обсудить это. Послушай, что мне сказали.

Всхлипывая, она повторила ему разговор.

— Кто мог меня так обвинить? Кто меня так сильно ненавидит?

— Родная, пожалуйста, успокойся.

— Эрих, кто?

— Милая, подумай. Конечно же, Руни.

— Но почему?Я нравлюсь Руни.

— Возможно, ты ей нравишься, но Каролину она любила.Она хочет вернуть Каролину, а когда на Руни находит, она считает тебя самозванкой. Дорогая, я тебя предупреждал насчет нее. Дженни, не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо. Я о тебе позабочусь. Я всегда буду заботиться о тебе.

В какой-то момент этой долгой, бессонной ночи у Дженни начались боли. Возникла резь в животе, а потом боль то отпускала, то возобновлялась. В восемь часов Дженни позвонила доктору Элмендорфу.

— Вам лучше приехать, — сказал он.

Клайд ранним утром отправился на аукцион скотa и забрал Руни с собой, Просить Джо подвезти ее Дженни не решалась. На ферме было еще полдюжины мужчин - работники, которые приезжали утром, а вечером отправлялись по домам. Дженни знала их в лицо и по именам, но Эрих всегда предупреждал ее «не сближаться» с ними.

Дженни не хотелось просить об услуге кого-то из них. Позвонив Марку, она все объяснила.

— Ты не мог бы?..

— Без проблем, — тут же ответил Марк. — Если ты не против подождать до конца рабочего дня, тогда я отвезу тебя обратно. Или, еще лучше, мой папа отвезет. Он только приехал из Флориды. Почти все лето проведет со мной.

Люк Гарретт, отец Марка. Дженни не терпелось познакомиться с ним.

Марк заехал за ней в четверть десятого. Утро было теплое, с легким туманом. День будет жарким. Подойдя к шкафу, Дженни поняла, что вся новая одежда, которую Эрих купил ей после свадьбы, была для прохладной погоды. Пришлось перевернуть вверх дном шкаф, чтобы найти летний хлопковый костюм, купленный в прошлом году в Нью-Йорке. Одевшись, она вновь ощутила себя собой. Платье-костюм в розовую клетку было от «Альберта Капраро», она купила его на сезонной распродаже. Мягкая широкая юбка лишь немного жала в талии, а блузон скрывал худобу.

Автомобилем Марка оказался «крайслер»-универсал. На заднем сиденье - брошенная сумка, рядом - несколько книг. В машине царил уютный беспорядок.

Впервые Дженни очутилась по-настоящему наедине с Марком. «Наверняка животные инстинктивно чувствуют, что если он рядом, то все станет лучше», — подумала она и сказала ему об этом.

Марк взглянул на нее:

— Хотелось бы верить. И, надеюсь, Элмендорф оказывает на тебя такое же влияние. Он хороший врач, Дженни. Можешь доверять ему.

— Я доверяю.

Они ехали по раскисшей дороге, ведущей мимо фермы к Грэнит-Плейс. «Акры земли Крюгеров, — размышляла Дженни. — Пасущиеся стада. Призовой скот Крюгеров. А я и в самом деле воображала симпатичный фермерский дом и несколько кукурузных полей. Я ничего не понимала».

— Не знаю, слышала ли ты о том, что Джо переезжает обратно к матери, — промолвил Марк.

— Эрих рассказал.

— Так лучше для него. Мод - умная женщина. Эта семья грешит алкоголизмом. А Джо она станет держать в ежовых рукавицах.

— Я думала, ее брат начал пить из-за того несчастного случая.

— Не знаю. Я слышал, как отец обсуждал это с Джоном Крюгером. Джон всегда говорил, что в тот день Джош Бразерс выпил. Может, несчастный случай был для него отмазкой, чтобы перестать скрывать пьянство.

— Простит ли меня когда-нибудь Эрих за все эти сплетни? Они убивают наш брак.

Дженни сама не ожидала, что задаст этот вопрос. Он прозвучал сухо и безжизненно. Осмелится ли она рассказать Марку о телефонном звонке и о том, как отозвался на это Эрих?

— Дженни...

Помолчав, Марк заговорил. Дженни уже заметила, что, когда Марк особенно сосредотачивался на своих словах, его голос становится ниже.

— Дженни, я не могу тебе описать, насколько другим человеком Эрих стал с того дня, как вернулся сюда после знакомства с тобой. Он всегда был одиночкой. Проводил уйму времени в той хижине. Теперь мы, конечно, понимаем, из-за чего. Но все равно... представь. Сомневаюсь, что, когда Эрих был ребенком, Джон Крюгер хотя бы раз поцеловал его. А Каролина была из тех людей, кто сгребает тебя в охапку, обнимает, когда ты заходишь, ерошит тебе волосы, когда говорит с тобой. Здешние люди не такие. Мы не проявляем эмоции внешне. Как ты знаешь, Каролина была наполовину итальянкой. Помню, отец поддразнивал ее за эту средиземноморскую теплоту. Можешь представить, каково было Эриху, когда она собралась бросить его? Неудивительно, что он так расстроился из-за твоего бывшего мужа. Дай ему время. Сплетни утихнут. Людям будет что помусолить к следующему месяцу.

— По твоим словам, все так легко выходит.

— Нелегко, но не так плохо, как ты думаешь.

Марк высадил ее у приемной врача.

— Я посижу здесь, почитаю. Ты наверняка не очень долго там пробудешь.

Акушер без обиняков заявил:

— У вас были ложные схватки, а на данном этапе мне это определенно не нравится. Вы не перенапрягались?

— Нет.

— Вы похудели еще больше.

— Мне кусок в горло не лезет.

— Ради ребенка вы должны постараться. Солодовое молоко, мороженое - набейте чем-нибудь желудок. И как можно меньше времени проводите на ногах. Вас что-то беспокоит?

«Да, доктор, — хотелось ей сказать. — Я беспокоюсь, потому что не знаю, кто названивает мне в отсутствие мужа. Душевное здоровье Руни хуже, чем я думаю? А как насчет Мод? Она обижена на Крюгеров, а особенно на меня. Кому, как не ей, знать, когда Эрих в отъезде?»

— Вас что-то беспокоит, миссис Крюгер? — повторил Элмендорф.

— В общем, нет.

Дженни передала Марку слова врача. Марк сидел, закинув руку на спинку сиденья. «Он такой большой, — подумала она. — Такой всепоглощающе, уютно мужественный». Дженни не могла представить его, охваченного гневом. Ожидая ее, он читал, а теперь бросил книгу на заднее сиденье и завел машину.

— Дженни, у тебя нет подруги, кузины или еще кого-нибудь, кто мог бы приехать сюда и побыть с тобой пару месяцев? Такое впечатление, что тебе здесь одиноко. Думаю, это помогло бы тебе отвлечься.

«Фрэн», — подумала Дженни. Ей страстно хотелось, чтобы Фрэн приехала в гости. Дженни припомнила, как веселились они по вечерам, когда подруга во всех подробностях рассказывала о своем последнем бойфренде. Но Эрих ее не переносил. Он запретил жене приглашать Фрэн. Дженни вспомнила и о других своих друзьях. Никто из них не мог потратить почти четыреста долларов, чтобы на выходные слетать в гости. У всех работа и семья.

— Нет, — отозвалась Дженни. — У меня нет никого, кто мог бы приехать.

Ферма Гарреттов находилась на севере Грэнит-Плейс.

— По сравнению с Эрихом мы - мелкая сошка, — говорил Марк. — У нас шестьсот сорок акров. Моя клиника прямо на этом участке.

Дом на ферме был таким, каким Дженни представлялся дом Эриха. Большой, белый, с черными ставнями и широким крыльцом.