Рассудите нас, люди

— Не я от нее ушел, — сказал я кратко.

Лиза остановила меня.

— Почему ты решил, что она от тебя ушла? Соскучилась по родным, вот и уехала. А ты сразу надумал бог знает что...

— Уехала повидать родных и вот уже неделю не возвращается, — заметил я с горькой иронией. — Да если бы она мне сказала, что соскучилась по матери и хочет ее повидать, разве я стал бы ее удерживать? Я не изверг какой-нибудь. Пожалуйста, поезжай. Нет, она отправилась к отцу за поддержкой: генерал явится сюда к нам и заберет нас обоих, несчастненьких, бедненьких, обездоленных, к себе, под свое генеральское крылышко. Вот на что она надеялась

Семен порывисто вскочил, чуть не разлил драгоценную влагу из своей стопки — так удивился.

— Неужели она за этим уехала, за поддержкой к отцу? — спросил он. — И ты обиделся? И в этом вся причина? Ну, и дурак же ты, Алешка! Сроду не видел таких дураков. Я бы не то что обижаться да переживать, я бы на твоем месте стремительно собрал все свои манатки и одним мигом умчался бы отсюда. С великим моим стремлением! Только бы меня здесь и видели! Лишь бы приняли в семью...

Я промолчал. Кроме снисходительной улыбки, он у меня сейчас ничего не вызывал.

— Что ты теряешь здесь? — продолжал он убеждать меня. — Эту конуру с промерзшим окошечком? Этот барак с топотом, с шумом, с музыкой, которая не смолкает ни днем, ни ночью? А там для тебя что? Тепло, светло и мухи не кусают. Сыт, прибран, ухожен. Что тебе еще надо? Живи и в ус не дуй. Нет, ты малость тронулся, Алеша, у тебя наверняка тут не все дома, честное слово. — Он постучал пальцем по моему лбу.

Я отвел его руку.

— Сядь. Давай лучше выпьем. Лиза, за тобой слово.

Лиза взяла рюмку, приподняла ее.

— Вроде и пить-то не за что. Радости-то немного...

— Мы за тебя выпьем, Лиза, — сказал я. — Потому что ты очень хорошая, славная, красивая и честная, в общем — замечательная.

От такого неожиданного тоста Лиза вдруг порозовела, легко коснулась ладонью виска — не произвольный и девственный жест, выдавший ее смущение.

— Ты уж скажешь, Алеша...

Семен взглянул на меня недоуменно, вопрошающе развел руками.

— Что это ты, ни с того ни с сего?.

— Так вот: захотелось и сказал. Тебе не нравится?

— Почему же, нравится, — сказал он, как-то по-новому оглядывая жену.

— Вот и выпьем за нее, за ее здоровье. Побольше бы таких женщин!

— Спасибо, — прошептала Лиза и залпом выпила рюмку. — Ты, Алеша, хороший парень...

Семен усмехнулся, на крепких его зубах сочно хрустел огурец.

— Что называется — обменялись речами...

— Закуси, Алеша. — Лиза положила на мое блюдце несколько сардин.

— Так вот, Семен, — заговорил я, — насчет того, чтобы побежать туда, где тепло и светло. Ты бы, может быть, и побежал. Наверняка побежал бы под генеральский кров — подальше от забот, от хлопот. Разные люди бывают... Я не побегу.

Семен вдруг, обидевшись, страшно заволновался, оттолкнул от себя тарелку с консервами.

— Почему это ты так обо мне думаешь? Почему ты решил, что я побегу?

— Ты сам сказал.

— Я сказал, что побежал бы на твоем месте. Что касается меня, — нужны они мне, твои тесть и теща! Я знаю, что это такое — жить под неусыпным оком тещи. Врагу своему не пожелаю. Не зашуми, не повернись, ходи на цыпочках, за стол сел не так, ботинки поставил не там, с дочерью обращаешься неласково или еще что-нибудь в этом же роде. Нет, меня туда калачом и даже пол-литром не заманишь. Из милости жить никогда не стану.

— Ну, разошелся, — сказала Лиза, с застенчивой улыбкой наблюдая за мужем. — Пришел уговаривать, а сам настраивает против. Хорош советчик.

Я обнял Семена за плечи.

— Вот ты сам и ответил на вопрос, почему я не побежал за ней. И не побегу.

— Правильно делаешь. — горячо согласился Семен. — Одобряю.

— Семен, — опять предупредила его Лиза.

Он резко обернулся к ней.

— Что Семен!.. Мало ли что мы решим, а жить-то не нам, а ему. Мучайся, но живи!.. Так по-твоему? Не стану вмешиваться в чужую жизнь, пусть сами разбираются... Налей мне. Алеша, еще. — крикнул он, поднимая стопку. — Будь здоров, братишка! Вот так и поступай — наперекор всем!

Лиза немножко захмелела; слабо улыбаясь, она сказала по-матерински, нежно глядя на мужа и как бы извиняясь за него.

— Ты гляди, шальной какой... — Я видел, что ей было приятно сидеть с нами, осознавать, что самое страшное уже позади и что покой, который водворился в ее семье, надежен и прочен. Она едва заметным движением коснулась своей груди, тугой и щедрой, и сказала. — Пойдем, Сема, Женю пора кормить...

На какую-то долю секунды имя это. Женя — самое любимое из всех имен, — вызвало в груди острое и жгучее ощущение. Я даже зажмурился...

— Подождем еще немного. — сказал Семен. — Никогда не дашь поговорить по душам...

Вернулся Петр Гордиенко. Увидев гостей, он немного стушевался.

— Здравствуй, Семен. Здравствуйте, Лиза! Вот уж не ожидал вас здесь встретить.

Что-то непривычное, неспокойное было сегодня в нем. Должно быть, все жизненно важное между ним и Еленой в этот вечер окончательно решилось.

— Выпьешь, Петр? — спросил Семен.

— Конечно, с большой охотой. — Он быстро разделся, сел к столу и пододвинул Семену граненый стакан. — Я не знаю, за что вы здесь пили, если повторюсь — не страшно. — Он был настолько оживлен и шумен, что казался под хмельком.

Я выпью за наших женщин; ни на одной земле нашей планеты нет таких, как у нас, отважных, терпеливых, прекрасных и преданных. Хочется быть таким необыкновенным, таким бесстрашным и таким умным в их глазах. Пошли меня сейчас на самое страшное и невозможное — пойду, не оглядываясь, лишь бы она проводила меня и смотрела мне вслед: умру, но сделаю, выполню! Извините, что я говорю всегда немного возвышенно — по-другому не умею.

Лиза вдруг опустила лицо в ладони и тихо, молча заплакала. Мы трое переглянулись между собой, но не сказали ей ни слова, потому что плакала она не от горя.. Мы выпили, и Семен тихонечко, точно забыв, что он не один, дотронулся до ее пробора.

Лиза приподняла голову. Глаза ее, словно промытые слезами, нестерпимо сияли. Синева их была теплая и глубокая. Она достала платочек и смахнула с ресниц слезы.

— А мы с Алешей поговорить приехали, — сказала она. — Но Сема все дело испортил...

Я невольно рассмеялся над таким наивным и забавным выводом.

— Успокойтесь, Лиза — сказал Петр с мягкой осторожностью в голосе. — Я верю, что Женя и Алеша будут вместе. Быть может, путь к этому «вместе» будет очень длинным и очень нелегким, но он все равно завершится удачей. Два хороших человека не могут не понять друг друга и жить порознь. — Петр обнял меня. — Алеша держится молодцом. Хотя, может быть, я один знаю, как ему тяжко. Через несколько дней мы уедем в Сибирь. Могу заранее сказать вам. что это не самый легкий, но и не самый худший удел в нашей жизни. Давайте еще раз выпьем по этому случаю. Алеша, достань у меня в кармане бутылочку, — сегодня какой-то особенно добрый день.

Я отыскал бутылку и поставил ее рядом с другой, уже наполовину порожней.

— Человеку необходимо помогать в жизни, — громко сказал я, стукнув стаканом о стол. — Это непреложная истина. Без помощи и участия он просто задохнется. Когда я буду сдавать в институт, то мне, я это знаю точно, Петр Гордиенко поможет готовиться к экзаменам. Трифон Будорагин помогает овладевать тайнами профессии. Я им благодарен. Эта помощь возвышает человека. Но когда иному помогают как бы легче прожить жизнь, то это уже не помощь, а обыкновенный разврат. Ни к чему культивировать иждивенческие инстинкты. Вот та правда, за которую я стою. И не станем об этом больше говорить.

— Глядите, Алеша-то у нас совсем захмелел, — сказала Лиза, она смотрела на меня с ласковым участием, — ничего, братишка, это тебе на пользу.

ЖЕНЯ- Какими словами рассказать мне о моем ужасном, ложном, отчаянном положении?.. Меня измучили одиночество и неясность. Я не знала, куда себя девать. Было такое ощущение, будто я впрыгнула в утлую лодчонку и оттолкнулась от берега. Все мои замыслы рушились. К Алеше вернуться я не могла: я была бы никчемным человечишком, если бы вернулась просто так, ни с чем. Он просто презирал бы меня. А папа все не ехал, и я изнывала от злости на него. А лодка все дальше и дальше отходила от берега, ее уносило на самую стремнину, и я готова была кричать о спасении.