Затерянный остров

Однако радиолог не собирался обращать посетителя в бегство. Ободренный, Уильям сбивчиво пробормотал что-то насчет геологической коллекции и, вытащив образец, спросил, нельзя ли его проверить в лаборатории.

— Похоже на смоляную обманку, — кивнул специалист, осматривая камень. Он говорил слегка утомленно, подобную манеру держаться Уильям уже замечал у настоящих ученых — странную смесь рассеянности и настороженного любопытства. — Сейчас выясним. Пойдемте, сами посмотрите.

— Спасибо! Я и не ожидал такой любезности.

— Не за что. К нам часто приходят. Сюда, пожалуйста.

Они поднялись на лифте, прошли несколько коридоров, преодолели пару лестничных пролетов и наконец очутились в небольшой комнатушке под самой крышей.

— Приходится забираться подальше от радиационного фона внизу, — пояснил провожатый.

— Понятно, — вежливо кивнул Уильям.

Радиолог вынул из деревянного футляра какой-то приборчик и ловко собрал его на столе отточенными, словно у циркового фокусника, движениями. Прибор оказался на удивление маленьким: белый металлический цилиндр с направленным внутрь него окуляром и мощной подсветкой.

— Вот так все и происходит, — объяснил радиолог. — Загляните внутрь. Видите золотой листок?

Уильям заглянул и увидел тоненькую золотую ленточку, висящую на фоне подсвеченной шкалы. Вот эта тонюсенькая золотая пленка, которую можно сдуть одним выдохом и раздавить движением пальца, сейчас установит, что такое Затерянный остров — скучная серая скала или сокровищница, перед которой меркнет даже пещера Али-Бабы. Колдовство, не иначе.

— Сейчас мы ее зарядим, — продолжал ученый голосом скучающего, но любящего дядюшки и пару раз ткнул цилиндр каким-то звонким инструментиком. Золотая ленточка тут же натянулась. — Теперь, если положить вот в этот лоток обычный образец — кварц, скажем, золотая пластинка даже не дрогнет. Но если поднести к ней радий или урановую руду — смоляную обманку или карнотит, она заметно отреагирует. Ваш образец внутрь не поместится, поэтому мы положим его сверху. А теперь смотрите.

— И? — выдохнул Уильям. Сердце вдруг перестало помещаться в груди. Давно он не чувствовал такого напряжения.

Радиолог выпрямился, пропуская Уильяма к окуляру.

— Взгляните сами.

Уильям взглянул. Золотая полоска вынесла вердикт.

— Выходит, это действительно урановая руда? — воскликнул Уильям.

— Вне всякого сомнения. — Радиолог улыбнулся, наблюдая вполне понятный ему восторг геолога-любителя, и, отдав образец, принялся разбирать прибор. — Электроскопы не врут, даром что портативные.

— Так это электроскоп? — спросил Уильям. — И его, наверное, можно использовать где угодно? Возить с собой, я имею в виду.

— Да, вполне. Вот этот я как раз и вожу. В больницах, например, постоянно теряют радий — вопиющая халатность, но случается сплошь и рядом. Тогда они посылают за мной, и с помощью прибора я его нахожу. Иногда в корзинах с бельем для стирки. Напоминает игру в «горячо-холодно».

— А они… — Уильям замялся. — Продаются?

— Конечно, — рассмеялся радиолог. — Только зачем вам прибор ради одного образца? Вы же не собираетесь на разведку урановой руды?

— Да вроде нет, — осторожно произнес Уильям. — Просто подумал, ведь наверняка урановую руду много кто ищет?

— Конечно. По всему миру. И не находят — такая вот незадача. Если кто-то вдруг наткнется на богатые залежи — как у бельгийцев в Конго, — цена радия сразу же упадет. Как мы этого ждем! Радий баснословно дорог, все исследования буксуют из-за высоченной цены. Сюда, пожалуйста.

Они спускались по лестнице. В кармане пальто Уильяма лежал кусок настоящей смоляной обманки с Затерянного острова. В мыслях царила кутерьма, как на воскресной ярмарке — крутились карусели и рассыпались фейерверки, отчего голова шла слегка кругом.

— А откуда у вас этот образец? — полюбопытствовал радиолог.

— От дядюшки достался, — как можно небрежнее ответил Уильям.

— Наверное, из богемских рудников. Вот здесь спуститесь. — Радиолог показал на лифт. — Эх, порадовали бы меня, сказали, что у вас целые залежи этого добра!.. — засмеялся он. — Что ж, хорошего дня.

Возвращаясь в приемную за саквояжем, Уильям снова прошел между швейцарами и снова поймал на себе подозрительные взгляды, но на этот раз даже бровью не повел. Он знал то, что Институту радия неведомо. До приезда он не строил никаких определенных планов на будущее — кроме того, чтобы тотчас же вернуться в Бантингем и навсегда выкинуть из головы Затерянный остров, если принадлежность образца к урановой руде не подтвердится. Однако чемодан Уильям на всякий случай прихватил, и теперь у него зрел план. Первым делом — найти коммандера Айвибриджа, владеющего координатами долготы. П.Т. Райли из Сан-Франциско и широта подождут. С Райдинг-Хаус-стрит Уильям поехал прямиком в гостиницу, оставил за собой номер и отправился на поиски справочника «Кто есть кто».

2

— Могу я видеть коммандера Айвибриджа? — осведомился Уильям.

— По деловому вопросу, сэр? — спросил швейцар.

— Э-э… да, по деловому.

— Вам назначено, сэр?

— Нет, боюсь, что нет.

— Тогда вам сначала к секретарю. — Швейцар приоткрыл дверь, пропуская Уильяма. — Сюда, сэр.

Он провел Уильяма в небольшую комнатку на втором этаже, почти целиком заваленную газетными вырезками. Бумажки устилали стол, погребая под собой пишущую машинку и телефон; громоздились кипами в проволочных корзинах на полу и просто валялись на ковре. Посреди этой печатной вакханалии восседала высокая стройная девушка с бледным лицом в форме сердечка, блестящими темными волосами и огромными фиалковыми глазами с поволокой. Она курила сигарету в длиннющем алом мундштуке.

— К коммандеру по деловому вопросу, мисс, — объявил провожатый и закрыл за Уильямом дверь.

Девушка поднялась с кресла, раскручиваясь, словно змея, и посмотрела на Уильяма свысока.

— Здравствуйте, — пропела она со сладкой улыбкой.

— Э-э, добрый день. — Уильям снова почувствовал себя не в своей тарелке, но ничего поделать не мог.

— Присаживайтесь, — мурлыкнула девушка. — Прошу вас.

Уильям уселся и, подняв голову, посмотрел в огромные фиалковые глаза.

— Моя фамилия Дерсли, — начал он неуверенно. — Коммандер Айвибридж меня вряд ли знает…

Девушка стряхнула пепел и снова свернулась в кресле.

— Конечно. Коммандер ведь не может знать всех и каждого — это его все знают.

— Да, действительно, — кивнул Уильям, недоумевая, почему все должны знать коммандера.

Девушка склонила голову набок и посмотрела на посетителя, как на щенка, только что научившегося прыгать через обруч.

— Точно! Можете ничего не говорить, вы насчет Лиги имперского единства, да? Вы звонили утром, я узнала ваш голос.

Она так гордилась своей проницательностью, что Уильяму стоило немалого мужества отрицать принадлежность к Лиге имперского единства.

— Подождите, — перебила его девушка. — Ну конечно! Как глупо, разумеется, это никакая не Лига. Вы из Малайских штатов и хотите обсудить с коммандером программу развития рыболовства. Рыболовства, да? — уточнила она, сияя улыбкой. — Или растениеводства?

— Не знаю. Это тоже не я. Я совсем по другому вопросу. В двух словах сложно…

На сей раз, отставив сигаретный мундштук, она не раскручивалась, а выстрелила из кресла, будто пружина, и в глазах ее читался написанный черным по фиалковому смертельный приговор.

— Вы из округа коммандера! А ведь коммандер настоятельно просил — я сама отсылала заметку в «Хемптон кроникл» — никому из округа не приезжать. Его сейчас нельзя беспокоить. В следующую субботу он сам появится в Хемптоне и все объяснит. Так что… — Девушка горестно улыбнулась краешком губ.

— Нет-нет, я совсем не за этим, — запротестовал Уильям, намеренный наконец изложить цель визита. — У меня совершенно личное дело, никак не связанное ни с политикой, ни с чем таким.

— О, тогда извините. — Секретарь стекла в кресло, вернув сладкую улыбку.