Страница 6 из 9
ДBE ЖЕНЫ
Ох и славные ж девчата, Настоящие друзья — Наша Ната из санбата И радистка Шаргия. Кинут на руки шинели: — Ой ты, матушка моя, Нам шинели надоели. Шел бы, парень, к нам в мужья! Был я хлопец деревенский — Очень молод и несмел. От причуды этой женской Заикался и краснел. Извиненья слал культурно Под прицелом старшины. И куда такому дурню Две красавицы жены?! — Вы, девчонки, как хотите, Наше дело — сторона. Шутки в шубках не шутите — Над землей гремит война. Кто с ружьем, кто с пушкой дружен. А подружки за свое. Нарекли солдата мужем, Перештопали белье. Напевали, хорошея, Про вишневый цвет зари. И таскал на тонкой шее На троих я сухари. О хозяйстве небогатом С этих пор не забывал: Три семейных автомата Драил, диски набивал. Даже щеткой из овчины Чистил обувь для подруг, Как порядочный мужчина И внимательный супруг. …На пол в хате, сном сраженный, Взвод валился наповал. С двух сторон ютились жены, Посередке — я вздыхал. Шелестел под плащ — палаткой — Был ни мертвый, ни живой. Ветерком дышала Натка, Шаргия — ковыль — травой. Спали женушки — голубки Под глухой метельный звон, И до утренней побудки Сторожил я этот сон. А потом под Белостоком В разомкнувшемся строю Натку ранило жестоко И порушило семью. Я шептал: — Не плачь, голуба! — Докторов на помощь звал. В холодеющие губы В первый раз поцеловал. Не сберег… А Шарги вскоре, Под салют победных гроз, Вышла замуж за майора, Не шутейно, а всерьез! И вернулся я до хаты Над серебряным Донцом Вроде парнем неженатым, А по честности — вдовцом. Ох и славные ж девчата, Совесть, молодость моя, — Были Ната из санбата И радистка Шаргия.КАВКАЗСКИЙ ПЕРЕВАЛ
На Кавказском лесном перевале Бой кровавый в скалах не стихал: Егеря обгорелые брали Наш кремневый крутой перевал. Били густо из ружей и пушек С той и этой слепой стороны, В рукопашной калечили души — Егеря и Отчизны сыны. И штыки у стрелков поломались, И патроны в обоймах сожглись… Кто остался в живых — Сосчитались, По своим сторонам разошлись! От пальбы — и косуль, и оленей В той поре отворачивал страх, Беспризорные хищные тени Раздвигали кусты на горах… Одинаково — белые кости И германцев, и наших славян Обнажились в корнях жимолости, Уложились в сыпучий курган. А над ним колыхаются ели И в иголках стоят три сосны, — В память горной свинцовой метели Беспощадно глухой старины! И каштаны, и спелые груши Опадают в траву среди скал… И свои, и германские души Стерегут голубой перевал. А на гребне казбекских кордонов — Снег и лед, и реликтовый лес Заметают надежды тевтонов… И восходит цветок эдельвейс.СИНИЦА
Мы возвращались в дальний тыл, Солдаты армии Чуйкова, По следу грома боевого, По свежей памяти могил. Кругом зеленая трава Покрыла щели и бойницы, Где светлогрудая синица В стволе орудия жила. Был полдень солнцем осиян, Во все концы — земля большая Дышала силой урожая В нее заброшенных семян. По флангу нашего полка Земля атакою примята. Из жерла пушки синичата Все просят, просят червячка. Синице этой повезло: Где ни кустарника, ни дуба, Дыра в тяжелой пушке Круппа — Как настоящее дупло! Металл добыт в коре земной… Природа мудро порешила: Коль смерть несет он и могилы, — Пусть будет прежнею землей. Звенела птица: «Тень да тень», Взлетев на ржавый пушки хобот, Солдат на родину торопит Веселый, белобровый день.