Страница 11 из 19
В стороне кучками были свалены вещи, которые успели вынести из домов. Кое-где поверх них лежали иконы. Пробегая мимо с пустым ведром, Варфоломей заметил, что одна икона лежит на земле. Остановившись, поднял её, вытер рукавом, перекрестился, бережно положил поверх вещей и побежал к реке.
Подъехавшие всадники соскочили с коней, бросили поводья мальчишкам и кинулись помогать мужикам.
Кирилл, увидев Анну среди измученных и растрёпанных женщин, подошёл к ним и с тревогой спросил:
— Все целы, не погиб ли кто?
Женщины ответили наперебой:
— Слава Богу, боярин, никто не погиб, все целы.
— Скотину выгнать успели, только вот добро погибло.
— Как это случилось? — уже более спокойно спросил Кирилл.
— Да всё мальчишки с их шалостями. Зажгли костёр на сухой навозной куче за коровником, он и загорелся, а там и коровник запылал. Так и пошло.
— Хорошо другие дома в стороне, да и вся деревня собралась огонь тушить, а то беда большая могла быть.
— Горе-то какое, боярин. Где жить теперь?
Подошёл Стефан:
— Здравствуй, отец. Что делать будем?
— Огонь затихает, на другие дома уж не перекинется, — уверенно сказал Кирилл. — Ты иди домой, собирай вещи и перенесите их к нам. Поживёте у нас. Возьми с собой Анну, Варфоломея и Петра, пусть тебе помогут. Где Козьма?
Стефан посмотрел по сторонам, увидел управляющего, который багром растаскивал горящие брёвна, и крикнул:
— Козьма!
Тот оглянулся на крик. Стефан махнул ему рукой:
— Иди сюда!
Козьма отдал багор мужику, пошёл к Кириллу. Варфоломей и Пётр, увидев отца, подбежали к нему. Кирилл, обняв их, ласково сказал:
— Здравствуйте, дети. Вижу, вы не испугались и взрослым помогаете. Похвально.
— А как же, батюшка, все должны помогать друг другу, — уверенно ответил Варфоломей.
— Я тоже помогал, — поспешно вставил Пётр.
— Молодцы вы у меня.
Подошёл Козьма.
— Ты вот что, — обратился к нему Кирилл. — Возьми дворовых, и помогите Стефану перебраться к нам. Потом перенесите вещи погорельцев в его дом, отведите туда женщин и детей.
Между тем вокруг Кирилла собрались женщины из сгоревших домов. Некоторые из них вытирали слёзы на измазанных копотью лицах. Все они с надеждой смотрели на Кирилла, а у него сердце разрывалось при виде их горя.
— Собирайте вещи, берите детей, пока будете жить в доме Стефана. Потом решим, что дальше делать. В беде не оставим.
Женщины наперебой стали благодарить Кирилла.
— Идите, идите, — прервал он их. — А мужики пусть заливают головешки, не дай Бог, ветер поднимется, пламя раздует.
Кирилл посмотрел вокруг, увидел крепкого мужика средних лет и, подзывая его жестом, крикнул:
— Иван!
Закопчённый, с опалённой бородой мужик вытер рукавом нос:
— Чего, боярин?
— Ты присмотри, чтоб нигде не осталось ни огня, ни дыма. Женщин и детей отведём в дом Стефана, они там жить будут.
— Благодарствую, боярин, за заботу о детях да жёнках наших. Тут мы всё сделаем, не сомневайся.
Кирилл взял поводья у мальчика, державшего его коня, и направился к своему дому.
Умывшись и переодевшись в чистую одежду, Кирилл наскоро перекусил и вышел проверить, как идут дела с устройством погорельцев. С ним отправились Стефан и Варфоломей.
— Иди в церковь, проси отца Михаила прийти к нам, — сказал Кирилл Варфоломею.
Около дома Стефана стояли женщины. Они ещё не успели смыть с себя копоть и помыть детей, которые цеплялись за их подолы. Самых малых женщины держали на руках.
— Как устроились, все разместились? — спросил Кирилл.
Женщины поклонились Кириллу:
— Слава Богу, боярин, все устроились. Благодарствуем за доброту твою.
— Главное, все целы, и крыша есть над головой.
— Страшно в зиму без крова остаться.
— Не печальтесь, раз мужики целы, значит, новые дома поставим. Перезимуете здесь, пропитания хватит, зимней одеждой поможем. Козьма обо всём позаботится, — ответил Кирилл.
— Спасибо, боярин, спасибо. Дай Бог тебе здоровья, — заговорили все женщины разом.
Подошли отец Михаил, Козьма и Варфоломей.
— День добрый, отче, — хором сказали женщины и поклонились.
— Какой же он сегодня добрый? Спаси и сохрани вас Господь.
— Мы тут, отче, всё что могли, сделали для погорельцев. Женщины с детьми здесь жить будут, пропитания всем хватит. Мужиков селяне к себе на прожитьё возьмут, — сказал Кирилл.
— Слава Богу, всё устроилось, — отец Михаил перекрестился. — Господь отблагодарит тебя, боярин, за доброту твою и щедрость. Зачем звал?
— Пойдём, отче, ко мне в дом, потолковать надо. А ты, Козьма, посмотри у Стефана в закромах и выдай женщинам всё, что необходимо.
— Слушаюсь, боярин, всё сделаю, — ответил Козьма.
— Стефан, пойдёшь с нами, а ты, Варфоломей, если хочешь, можешь тут помочь.
— Я, отец, останусь помогать деткам маленьким, вон их сколько, мамам одним не управиться с ними, — ответил Варфоломей серьёзно.
Глядя на него, измученные женщины улыбнулись первый раз за этот тяжёлый день.
Кирилл обнял Варфоломея:
— Ну, давай трудись. Мы пошли, а ты как захочешь, приходи.
Когда Кирилл с отцом Михаилом и Стефаном вернулись в горницу, уже были сумерки. Из спальни вышла Мария с лучиной, зажгла свечи, стоявшие в кованых подсвечниках по углам горницы.
Отец Михаил перекрестился на иконы, поклонился:
— Здравствуй, боярыня. Бог в помощь! Как здоровье?
— Благодарствую, батюшка. Слава Богу, все здоровы, — ответила Мария с поклоном. — Только вот боярин привёз вести не радостные.
— Присядь, отче, — пригласил Кирилл. — Стефан, тоже сядь, ты уже достаточно взрослый, скоро меня заменишь, так что принимай участие в решении дел семейных.
Все сели на скамейки, стоявшие вдоль стен.
— Что случилось, боярин? Поведай нам, — спросил отец Михаил.
— Плохи дела, отче, — мрачно ответил Кирилл. — Прибыл в Ростов из Владимира воевода Василий с дружиной, начал бесчинствовать, притеснять жителей. Народ ропщет, волнуется.
— Да так и до кровопролития недалеко, — заметил священник. — А что князь ростовский Константин Васильевич?
В горницу вошёл Варфоломей.
— Раз пришёл, сынок, садись и слушай, — сказал Кирилл и продолжил. — Князь Константин не желает кровь русскую проливать, войны не хочет. Пытался он говорить с воеводою, да бесполезно. Тогда по наущению ростовского епископа Антония князь Константин отправился во Владимир к великому князю Ивану Даниловичу. С ним ехали епископ Антоний, тысяцкий Протасий, Фёдор Тормасов и я. Великий Князь принял нас любезно, говорили долго. Поведал он нам, что будет решительно продолжать дело деда своего Александра Невского по объединению всех земель русских под единой властью.
— Далече зрел Великий Князь, — вставил отец Михаил.
Кирилл кивнул и продолжал:
— Князь Константин поклялся Великому Князю служить верой и правдой и на том целовал крест в присутствии епископа. А чтоб скрепить союз, Великий Князь решил выдать дочь свою за князя Константина. Воеводу Василия Великий Князь приказал из Ростова отозвать.
— И что далее?
— Великий Князь, желая расширить свои владения, передал своему младшему сыну Андрею село Радонеж, что за Владимиром. По малолетству Андрея наместником в Радонеж поставлен Терентий Ртища. И предложил Великий Князь нам переехать в тот малонаселённый край, даёт земли хорошие. Наши земли здесь оставляет за нами. Так что надо решать. Что скажешь, отец Михаил?
— А кто ещё едет в Радонеж?
— Из Ростова едут Протасий тысяцкий, Георгий — сын Протопопова со своим родом, Иван и Фёдор Тормасовы и их родственники Дюденя и Онисим.
— Я так думаю, боярин, коль то на благо княжества нашего, надо ехать. Господь поможет.
— Отец, а куда ж мы поедем? — вмешался в разговор Стефан. — Там, поди, и жить-то негде.
Кирилл внимательно посмотрел на сына:
— Завтра я собираюсь ехать в Радонеж, ты отправишься со мной. С собой возьмём Ивана, всех погорельцев, да ещё мужиков человек пять. За семьи им волноваться не придётся, они пристроены и накормлены будут, так что мужики смогут работать спокойно. Надо будет лес валить да срубы готовить. А весной избы ставить будем да землю под пашню расчищать. Потом сами туда переедем и погорельцев перевезём.