Страница 2 из 9
На ней были изображены те, для кого она все это делала. Ее мать — мягкий, сосредоточенный взгляд, но внутри — стальное ядро, точно такое же, как у Бриз. И сестра Саммер, нежная, как цветущий луг, с широко расставленными, такими ранимыми глазами. Ее тело было болезненно искривлено.
Все, что делала Бриз, она делала ради них. Она собиралась вытянуть из могучей компании Себа Дарка последние несколько тысяч, а затем исчезнуть точно так же, как она делала уже много раз… Но сначала она должна была взять деньги, а затем успеть сбежать прежде, чем ее босс с такими жестокими глазами на самом деле начнет что-то подозревать.
Глава 2
— Эй, мисс Монаган! — лицо охранника засветилось, как будто он ждал ее прихода. — Возвращаетесь в офис, чтобы опять работать допоздна? Знаете, вы слишком много времени отдаете этой компании. Вам надо пойти куда-нибудь развлечься вместо того, чтобы горбатиться тут за столом почти до утра.
— Вы еще никому не сказали, что я возвращаюсь по вечерам, правда, Рональд? Если кто-то узнает, что я не смогла закончить работу в течение дня, они подумают, что я некомпетентна. Это ведь наша маленькая тайна, верно?
— Конечно, мисс Монаган, ни одной живой душе!
Ей нравилась радостная улыбка Рональда. Если бы только она могла нормально попрощаться с ним! Но это означало бы раскрыть всю игру. Ворам, как и нищим, выбирать не приходится.
Двери лифта с шипением распахнулись. Лучше всего офисы смотрелись именно в это время — пустые, тихие, безопасные. Шикарный ковер заглушал стук ее каблучков. Она контролировала ситуацию. До тех пор, пока не дошла до того места, где сегодня днем стоял Себ Дарк, упершись в нее своим загадочным, непроницаемым взглядом. Она задрожала. Никогда нельзя было понять, о чем думает этот человек. Если бы он не казался настолько угрожающим, она, возможно, нашла бы его острые, высокие скулы весьма интригующими, волнистые золотистые волосы привлекательными, а широкие плечи — достойными женских фантазий. Бриз отбросила эти несвоевременные мысли — у нее была работа, которую следовало выполнить, работа, требующая от нее полной сосредоточенности.
Бриз села за стол и включила компьютер. Ей понадобилось довольно много времени, чтобы взломать хорошо защищенную бухгалтерскую систему. После этого пришлось кропотливо искать все бездействующие счета и перепрограммировать их так, чтобы поступающие на них деньги уходили на созданный ею промежуточный счет. Постепенно, потратив несколько месяцев, она осуществила свой план. Подобные инвестиционные компании ежедневно имели дело с миллионами и скрывали наличные, которые утекали по сети. Такому умному бухгалтеру, как она, нужно было всего лишь поискать эти кармашки с денежками и цапнуть их. Секрет заключался в том, чтобы не жадничать. Взять то, о чем позабыли, и сделать это своим. Сегодня вечером она собиралась выкачать зарезервированные деньги, перевести их на свой тайный оффшорный счет и скрыть все свидетельства своей незаконной деятельности. Она была очень довольна своим планом — это было творение гения. Практически невыявляемое.
Ей потребовалось два часа, чтобы выбрать все до последнего пенни, проверить и дважды перепроверить, все ли ее следы были заметены. И, наконец, ввести червя в систему учета, который стер бы все доказательства ее преступления с жесткого диска фирмы, скрывая ее действия так, как будто она повернула время вспять и ничего никогда не происходило. У нее затекли плечи, спина закаменела от напряжения. Вдруг она услышала, как в дальнем конце коридора открылись двери. Кого, черт возьми, могло принести в такое время? Она не слышала шагов — никто, кроме нее, не приходил сюда этим вечером, а сейчас дело шло к полуночи. Кто бы ни открыл ту дверь, он должен был находиться здесь все время. Желчь рванулась к горлу, вызвав сильный приступ тошноты. Она быстро выключила компьютер, схватила сумку и поднялась из-за стола, когда внезапно ручка на двери ее кабинета щелкнула и повернулась. В ночной тишине офиса этот звук прозвучал, как выстрел.
Себастьян Дарк заполнил собой весь дверной проем — сильное, мускулистое мужское тело перекрыло доступ свету, льющемуся из коридора. Она физически, как удар кулаком по груди, ощутила угрозу в его голосе.
— Похоже, вы страдаете от сильной бессонницы, госпожа Монаган!
— Я… — она пыталась взять себя в руки, но мысли бешено метались у нее в голове. — Мне нужно было закончить квартальный отчет. Я закончила и уже собиралась уходить. — Она послала ему одну из своих самых сногсшибательных улыбок и поняла, что пропала.
— Я так не думаю, госпожа Монаган. — Он приподнял одну бровь и посмотрел ей прямо в глаза. Она пыталась вдохнуть, но ей показалось, что в комнате внезапно кончился кислород. Спасения не было. Она впилась в него глазами.
— Пустите меня. Я хочу уйти.
— Вы никуда не уйдете. Если, конечно, не хотите попасть в тюрьму.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Она выплюнула эти слова, как загнанная в угол гремучая змея, готовая броситься на врага. Она отлично знала, что нападение — лучшая форма защиты. Это срабатывало в детстве, когда она защищала сестру от издевавшихся над ней хулиганов. Бриз вернула ему надменный взгляд — сейчас она вся, от макушки до пяток, была настоящей Снежной королевой. Она выберется из создавшейся ситуации, это просто необходимо, ведь ее мать и сестра зависят от нее. Они — единственное, что имеет значение в этом дрянном чертовом мире.
— Вы отлично понимаете, что я имею в виду. — Он вошел в комнату и резко захлопнул за собой дверь. — Вы умная женщина. И к тому же весьма привлекательная. Это отличная дымовая завеса — вы заставляете людей сосредоточиваться на вашей внешности, чтобы отвлечь их от того, что находится под ней, под всей этой косметикой и обтягивающей одеждой. Вы так же умны, как самый лучший из моих служащих, и я это знаю, несмотря на то что вы отлично спрятали свою гениальность. Дело в том, что я все время задавался вопросом — на что же вы тратите свой ум? Я всегда подозревал, что у вас есть второе дно, скрытый план. Я наблюдал за вами. И теперь поймал вас.
Он блефовал. Он понятия не имел, чем она тут занималась, более того, ей уже удалось спрятать все концы. Он опоздал буквально на пять минут. Бриз выпятила грудь и подошла к краю стола. Она не боялась его, несмотря на жестокие искры, сверкающие в его пристальном взгляде. Он был для нее лишь инструментом, позволяющим получить то, что ей было необходимо, — деньги, на которые будут жить два человека, чьи жизни зависели от нее, единственные, кого она когда-либо любила. Тем не менее ее руки оставили неприятные пятна пота на столе.
— Вы ничего не сможете доказать. — Ей пришлось сильно напрячь и вытянуть шею, чтобы при своем росте в сто пятьдесят семь сантиметров вглядеться в его серые с серебристыми искорками глаза, взгляд которых, казалось, проникал в самую душу.
— Возможно, нет, а возможно, да. — Фраза повисла в воздухе. Он играл с нею, как кошка с мышкой.
— Если вы не сдвинетесь в сторону и не пропустите меня, я закричу и позову на помощь.
— Вот как? — уголок его рта дернулся в кривой усмешке. Похоже, он счел это забавным. Он явно наслаждался игрой. В эту секунду она почти презирала его.
— Я закричу, что вы меня насилуете. Я порву на себе одежду, расцарапаю лицо и пройдусь ногтями по вашей свежевыстиранной белой рубашке. Так что оставьте меня в покое!
Она двинулась вперед, намереваясь пройти мимо него, и тогда он схватил ее за руку. В его взгляде смешались самые разные чувства. Среди них явно проглядывало презрение, но было и что-то еще. Что именно? Желание? Раньше она никогда не замечала у него ничего подобного и даже ощущала к нему крошечную каплю уважения, поскольку он был единственным мужчиной в здании, который не пожирал глазами блондинистую секс-бомбу — образ, на создание которого она потратила столько усилий. Ей казалось, что он был роботом, машиной для создания денег, лишенной интереса к противоположному полу, а оказалось, что здесь было даже нечто большее, чем просто вспышка страсти. Это был спящий вулкан. Ей не понравилось ни то, ни другое. Его пристальный взгляд прошелся по ее груди, задержавшись на жарко запылавшей коже. Затем он дерзко поднял руку и провел ею по блузке, от груди вниз. Когда рука Себастьяна огибала ее грудь, она почувствовала, что у него очень твердые пальцы, а ладонь совсем холодная. Ее сердце предательски заколотилось, оно забилось так неистово, что ей пришлось признать — помимо обуревавшего ее гнева, она ощутила и некий всплеск влечения.