Театр мертвецов

— Поясните, Александр Иваныч! — потребовал подполковник.

— Пожалуйста. Иван Иванович Столбиков, шестьдесят три года, подполковник милиции в отставке, возглавлял оперативный отдел в Северо-Восточном округе. Три года назад ушел на пенсию. Имеет дочь Валентину Ивановну по мужу Потапову. Валентина Потапова являлась матерью Кати Потаповой, погибшей в Сочи два года назад от руки Антона Грановского. Внучка Столбикова Катя с детства дружила с сыном Миронова Кириллом, и они собирались пожениться. Они учились в одной школе. Вот почему я не удивился, когда встретил сегодня отставного подполковника в Сбербанке рядом с домом Миронова.

— Выходит, что Столбиков… — Генерал не закончил вопроса.

— Да, Миронов мстил лжесвидетелям, а Грановского оставил своему другу Ивану, убийца его внучки понес наказание от руки деда. Ради этого события он и устроился пожарным в театр «Триумф» два года назад. Два года ожиданий, два года жизни в стенах рядом с врагом.

— Столбикова арестовать, Миронова в розыск! — стукнул кулаком по столу Черногоров.

— Не торопитесь, Виктор Николаич, — холодно ответил Трифонов. — Эти люди не подадутся в бега. Они свое сделали, и им собственная шкура не дорога. Столбиков сидит дома и ждет меня на чай. Я схожу к нему, но позже. Искать Миронова бессмысленно. Мы его не найдем, пока он не завершит свое дело до конца, а потом сам придет. Все, что мы можем сделать, это предотвратить или попытаться предотвратить следующее преступление. — Трифонов повернулся к следователю Судакову. — Давай, Борис, мчись в прокуратуру и пробивай санкцию на обыск квартиры Миронова. Нам нужно понять его направление.

— Так он вам его и расскажет! — усмехнулся Крюков.

— Миронов постоянно рисует нам стрелочки на асфальте. Эта игра в казаки-разбойники. Но мы всегда опаздываем.

— Кто же должен стать его следующей жертвой? — спросил Черногоров.

— Десятый, — ответил Трифонов.

Квартира-музей одного уголовного дела, филиал архива… Впрочем, дело еще рано отправлять в архив.

Их было четверо — Трифонов, эксперт Дегтярев, капитан Забелин, следователь Судаков. Хозяин квартиры по понятным причинам отсутствовал, но к делегации такого рода был готов и гостей ждал сюрприз. Миронов продолжал насмехаться над следствием, как неуловимый Фантомас над комиссаром Жювом в конце каждой серии. Игра продолжалась.

Дверь комнаты была раскрыта настежь, но вход перегораживала красная атласная лента. Рядом на тумбочке возле телефона стоял серебряный поднос, на котором лежали ножницы.

— Сукин сын! — пробормотал Судаков.

Трифонов поддержал настрой автора интриг, взял ножницы, разрезал ленту в двух местах и сунул лоскут в нагрудной карман. Они включили свет. Чисто, опрятно, как у хорошей домохозяйки. Посреди просторной комнаты стоял обеденный стол, накрытый белой скатертью. По центру стояла бутылка шампанского и четыре бокала, вокруг лежали разные предметы и маленький кассетный магнитофон. На стене напротив стола висела афиша с изображением человека в цилиндре, с тростью, черной накидкой с белой подкладкой и небрежно наброшенным на шею шелковым шарфом. Надпись гласила: «Последняя гастроль мага и волшебника Лебединского!»

— Руками ничего не трогать! — предупредил Дегтярев.

— Не думаю, что мы здесь затопчем чьи-нибудь следы, — заметил Трифонов. — Полагаю, мы можем подойти к столу. Искать нам ничего не придется. Все улики сданы добровольно.

Они подошли к столу. Все, что хотели, они увидели.

— Итак, Игнат Всеволодович, можете складывать по одному предмету в свой саквояж, — усмехнулся Трифонов. — Вот стеклянный пузырек из реквизиторского цеха, который впоследствии был заменен на серебряный.

— Значит, он все-таки был за кулисами? — спросил Забелин.

— Думаю, подробности нам расскажет Столбиков. Во всяком случае, я не сомневаюсь, что ворота бокового «кармана» ему открывал он. У пожарника по инструкции должны иметься ключи от всех помещений, а если вы помните, все убийства совершались в дежурство Столбикова. Может, он и подменил пугач на револьвер и пузырек тоже. Сейчас это не имеет принципиального значения. Впустив Миронова, он ушел за кулисы и встал рядом с помрежем. Миронов по сотовому телефону позвонил на вахту и попросил подозвать Столбикова, чем обеспечил ему железное алиби, а сам встал за кулисы и приготовился к выстрелу. Ушел он тем же путем, что и пришел.

— А отпечатки пальцев Бражникова? — спросил Судаков.

— Да вот они, — уверенно заявил Дегтярев.

Он взял со стола блюдце, достал пинцет и приподнял лоскуток кожи. В блюдце таких лежало несколько.

— Точно. На них нанесены папиллярные линии.

— Человеческая кожа? — удивился Забелин.

— Не сходи с ума, капитан. Тончайшая прессованная резина или пластик. Работа уникальная. У Миронова имелись в архиве отпечатки Бражникова. С них сделали клише, а потом отпрессовали на пластичный материал. Вот тут даже есть следы клея с внутренней стороны. Миронов наклеивал пальчики Бражникова на свои. Они ему не мешали в работе, а следы оставляли чужие. Мелочь, но эта самая мелочь подняла весь розыск страны на поиски беглого Бражникова. Остроумный ход, не более того, а мы на него купились. Впрочем, не все. Александр Иваныч, если мне не изменяет память, вопрос об отпечатках не поднимал, а отмалчивался. Значит, чувствовал подвох.

Дегтярев аккуратно складывал осмотренные улики в целлофановые пакеты и убирал в чемоданчик.

— А пакетик с сахаром? Что он значит? — спросил капитан.

— Знаменитый яд «разрывной алмаз», так назвали химики сок ядовитого серебряного плюща, — пояснил Трифонов. — Андрей Сергеевич даже не забыл оставить нам свою сберкнижку и пузырек с чернилами «Sheaffer», которыми писал свои романы и печально известную пьесу «Тройной капкан», потом он подарил свою ручку Колодяжному и сам же ее выкрал, чтобы подбросить под пожарную лестницу театра «Триумф». Боюсь, Костя, что отъезжавшие вишневые «Жигули» — обычное совпадение. Из арбалета стрелял Иван Столбиков. Это для нас он носил сильные очки, разыгрывая из себя полуслепого старика, а в сберкассе, где я его встретил, он заполнял бланк на получение пенсии без очков. Впрочем, из такого арбалета с великолепной оптикой и слепой не промахнется. А дверь на крышу Столбиков открыл заранее, для дураков вроде нас. Никакого молодого парня на бельэтаже не было. Вначале репетиции пожарник размотал шланги, снял наконечники, отправился на бельэтаж, открыл чемоданчик, собрал арбалет, надел на наконечник стрелы голову орла от жезла, не торопясь прицелился и поразил неподвижную мишень. И как всегда, во время убийства мы сидели в зрительном зале. Правда, он об этом мог и не знать. Мы устроились под бельэтажем, и он нас не видел, и мы его соответственно.

— Зато он точно знал, что подозрения падут на Колодяжного. Горящую путевку в турагентство сдал человек, по описанию очень похожий на Миронова. У него не хотели ее брать, мол, срок заезда завтра, кто же ее купит. Вот он и предложил позвонить одному человеку и дал номер мобильного телефона Колодяжного. Пансионат очень престижный, бархатный сезон, там отдыхает вся элита среднего достатка. Разве мог Колодяжный отказаться от такого предложения! Он же обожает находиться в центре внимания. Это еще одна стрела, попавшая точно в цель. Все рассчитывалось по секундам. А главное, Столбиков казнил убийцу своей внучки тем же орудием убийства и в то же место. Орлиный клюв скипетра размозжил голову Грановскому. Ради этого стоило выжидать своего часа два года.

— Но зачем же Миронов оставил нам пузырек с чернилами? Этим он признает, что ручка его и она подброшена. Он подставил Столбикова, дав нам в руки улику. Или хотел похвастаться, что сам писал книги за Колодяжного?

— Нет, он этим снял подозрение с невиновных, доказывая, что Колодяжный не причастен к убийству Грановского. А вот и не использованный тридцатый патрон от револьвера «таурус», послуживший образцом для отливки серебряной пули. А в этом прозрачном пакетике белый порошок — не что иное, как цианид, подсыпанный в табак, которым отравилась Хмельницкая. Думаю, эксперты подтвердят мои выводы. А вот и дубинка с электрошоком, которую Миронов опустил в ванную, где находился Костенко. Нет сомнений, Костенко сам впустил Миронова в квартиру. Они были знакомы, и, очевидно, полковник принес ему ленту для ордена. Не берусь утверждать, будто Костенко принимал гостя в ванной. Похоже, он отнес усыпленного хозяина туда на руках, если они решили обмыть ленточку, то все понятно, обычный клофелин. Медики тут же определили причину смерти от электрического тока и вскрытия не делали. Мы не знали, что было намешано в крови покойника.