Идеальное вторжение

Вы идите с Блейзом по кораблю, и высокие своды теряются где-то над головой в недосягаемой темноте.

– Даже не верится, что здесь все жители нашего города! – слышишь ты голос Рендера.

– Подожди, – говоришь Блейзу и пытаешься пробраться сквозь толпы людей к бывшему мужу Эйлин. Рендер видит тебя и театрально кривится.

– Значит, ты тоже здесь, – говорит он и тяжело вздыхает.

– Давай не будем, – начинаешь ты.

– Не будем что? – спрашивает он. – Драться на саблях или читать стихи на арабском?

– Я не ищу ссоры. Я ищу Эйлин, – говоришь ты. Он смеется.

– Так она и от тебя сбежала?

– Не от него, а от меня, – говорит Блейз, влезая в разговор. Рендер пожимает ему руку, вглядывается в его голубые глаза.

– Так ты и она…

– Нет, – улыбается Блейз и рассказывает о студентке, которая хотела написать о твоей шизофрении. – Она, кстати, тоже должна быть где-то здесь.

– А имя? – спрашивает Рендер.

– Черт ее знает! – Блейз чешет затылок. – Хоть убей, не помню. – Он смотрит на тебя и спрашивает: не помнишь ли ты.

– Нет, – говоришь ты и уже Рендеру. – Эйлин не звонила тебе? – Он улыбается.

– А если и звонила… то, что?

– Я просто хочу ее найти, – объясняешь ты.

– Может, она этого не хочет.

– Так ты знаешь, где она, или нет?

– У матери.

– Черт!

– Да, уж. Действительно: черт! – Рендер смеется. – Сомневаюсь, что тебе удастся найти ее здесь.

– Найду, – обещаешь ты.

– Жрать охота, – говорит Блейз. Рендер протягивает ему шоколадку. Блейз срывает с нее обертку и спрашивает: «Интересно здесь можно мусорить или нет?». Ты пожимаешь плечами. – Ну, если что, то это не я. – Блейз бросает на пол обертку. Засовывает в рот шоколадку и жует. Ты смотришь на его ставшие коричневыми зубы и думаешь о том, что будет потом.

– А вот это уже хороший вопрос, – соглашается Рендер. Блейз перестает жевать и говорит с набитым ртом, что нужно было оставить шоколадку на черный день.

– Считай, что он уже наступил, – говоришь ты и оглядываешься по сторонам, пытаясь отыскать знакомые лица.

– Пойду, поищу своих, – говорит Рендер. Ты останавливаешь его и говоришь, что вам лучше держаться вместе. – Еще чего! – Рендер высвобождает свою руку и уходит.

– Никуда он не денется, – говорит тебе Блейз. – Да и на кой черт он нам нужен?! Пойдем, найдем Сэнди и Карвина. Рендер прав. Сейчас лучше держаться со своими.

Время. Часы показывают поздний вечер, когда вы выходите на опушку лиственного леса.

– Это что? Настоящее? – спрашивает Блейз и щипает себя за руку.

– Думаю, не стоит делать поспешных выводов, – отвечает Сэнди, сжимая руку Карвина, который уже готов броситься к хрустальному озеру и утолить жажду.

– Да пустите же меня! – кричит женщина в короткой юбке. Ее худые ноги рассекают водную гладь. Она радуется, как ребенок. Белая блузка намокает, прилипает к телу. Пара рыжеволосых ребятишек бегут к озеру, наполняя повисшую тишину звонким смехом. Кто-то находит в лесу ягоды. Кому-то удается поймать пару пушистых зверюшек.

– Вы же не съедите их?! – возмущается Сэнди.

– Еще как съедим! – заверяет ее толстый мужчина.

– Знаешь, – говорит тебе Блейз, глотая слюни, рожденные сладким запахом жарящегося мяса, – пожалуй, нам тоже стоит пойти в лес и поймать кого-нибудь.

– Лучше уж ягоды! – говорит Сэнди.

– Никто ничего здесь есть не будет! – кричит Рендер. – Вы что, забыли, где мы?! – Гудение людей смолкает. – Что это за место? Что это за корабль? И что это за лес? – Ты смотришь на Рендера и признаешь, что у него врожденные ораторские способности. Люди слушают его. Люди готовы идти за ним. Даже Мейнос – мэр вашего города, который вы оставили в прошлом, не изъявляет желания занять свое прежнее место. – Что будет завтра, когда мы разграбим этот лес? – спрашивает людей Рендер. – Что будет, когда не останется ни зверей, ни ягод?

– Нужно проголосовать, – говорит Блейз.

– Проголосовать за что? – спрашивает его Рендер.

– За то, кто будет решать, что нам делать дальше.

– Никто ничего не будет решать в одиночку, – говорит Рендер. – Нас здесь много и каждое мнение имеет значение.

– Ну, тогда я за то, чтобы сначала поесть, а потом уже решать все остальное, – говорит Блейз и поднимает руку.

– Я, пожалуй, с тобой, – говорит Карвин.

– А я против, – Сэнди смотрит на супруга и пожимает плечами.

– Я тоже против, – говорит Рендер. Две сотни рук поднимаются вверх.

– Я посчитаю, – говорит Дейдра. Она ходит между людей, терпеливо исполняя свою обязанность. – С перевесом в двести голосов победили Рендер и Сэнди, – объявляет Дейдра спустя почти час.

– Так есть, значит, не будем?! – сокрушается Блейз. – Но ведь здесь не все жители города. Может, вернуться и спросить мнение остальных?

– Решение принято, – говорит Рендер. – Сначала разберемся, что это за корабль, а уже потом будем решать, что делать дальше.

Помнишь? Однажды вы с Эйлин взяли палатку и отправились в лес. Вдвоем. Только ты и она. Солнце согревало землю. В кронах пели птицы. Вы установили палатку, побродили по лесу и позавтракали. «Я хочу, чтобы ты почитал мне стихи, – сказала Эйлин, а ты сказал ей, что она не понимает по-арабски. – Ну, и что! – она беззаботно улыбнулась. – Зато мне нравится, как они звучат». А после вы лежали на расстеленной поверх зеленой травы скатерти, и Эйлин рассказывала тебе про свое детство. «Есть некоторые вещи, которые мне очень дороги, – сказала она. – Маленькие, ничего не значащие вещи». – Она покраснела и сказала, что Рендер всегда смеялся, когда она рассказывала ему об этом. «Я не буду», – пообещал ты. «Еще как будешь!» – сказала она, и вы лежали на скатерти и смеялись до слез. После обеда вы снова бродили по лесу и мечтали повстречать оленя. Но вместо оленя вы увидели лишь зайца, да и тот мелькнул в кустах своим коротким хвостом и исчез. Вот и весь день. День, который завершился ночью и небольшим костром. Вы лежали с Эйлин, обнимая друг друга, и молча смотрели на небо. «Хочешь, я расскажу тебе о созвездиях?» – спросил ты. «Хочу увидеть, как падает звезда», – сказала Эйлин. Ты сказал ей, что звезды не падают, а она сказала, что знает, но ей все равно. Вы занимались любовью, и ты смотрел ей в глаза. Смотрел и видел, как в них отражаются далекие звезды. И ночь заполняла тишину шорохами своей бесконечной жизни, пряча ваши тяжелые дыхания в своей непроглядной плоти…

Сейчас все было иначе. Свет померк, но ночь все равно осталась ненастоящей. Искусственной. Ты лежишь на спине и слушаешь, как смеется Блейз.

– Что тут смешного? – спрашиваешь ты, жалея, что рассказал ему об Эйлин, палатке, костре…

– Извини! – говорит Блейз, продолжая смеяться. – Я просто вспомнил, как однажды комары искусали мне всю задницу после подобного, и я несколько дней вообще сидеть не мог!

– Я мог, – говоришь ты.

– Наверно торопился! – хватается за живот Блейз. – Прости! Я не хотел тебя обижать.

– Да ничего. – Ты ждешь, когда он успокоится, спрашиваешь о запланированном походе на завтрашний день.

– Не знаю, – говорит Блейз. – Но мне интересно.

– Я имею в виду не интерес, – говоришь ты. – Это может быть опасным, а кроме тебя я больше никого не знаю из добровольцев.

– Не думаю, что это будет опасным, – говорит Блейз. – Ну, а если что, то держись рядом. Кто не побежит, тому и можно доверять. Понимаешь?

– Понимаю, – отвечаешь ты. Древние битвы всплывают в памяти звоном клинков. Пустыня наполнена криками. Ветер выбивает из глаз слезы. Черный жеребец под тобой недовольно фыркает. Сабля, которую держишь в руке, блестит, отражая лучи беспощадного солнца. Песчаный бархан уходит круто вниз, где идет сражение. Фонтаны крови брызжут в раскаленный воздух. Конь снова фыркает. Слышишь короткий приказ по-арабски. Пришпориваешь коня и мчишься в низ, в пекло смерти…