Жестокие цинковые мелодии

На стройке «Мира» все шло как полагается, тихо и мирно. Строители вышли на работу. Джон Растяжка доложил мне, что они не нашли ничего, кроме жучьих обломков и раздавленных личинок. Ребята Плоскомордого бдительно дежурили на улице — в приподнятом настроении, потому что ночью отразили плохо организованный и исполненный набег, наверное, последних из Топтунов. Юных правонарушителей взяли в плен и сдали на руки гвардейцам. Еще до наступления темноты детки должны были оказаться в трудовом лагере.

Во всех остальных отношениях доклад Тарпа радовал слух. Никаких проблем в доме. Ни жуков, ни уродов. Только призраки призраков, да и тех — раз-два и обчелся. Строители до сих пор не имели ни одного повода возмущаться.

— Но музыка ночью играла, — добавил Тарп. — Только такая, типа, неспешная. Сонная. Не то громкое дерьмо. Черт, да мне она даже понравилась.

Строителей подобное положение дел явно устраивало. Поэтому двинулся я с Тинни и Паленой на судьбоносную встречу с Вейдером в хорошем настроении.

90

Гектора у дверей не оказалось. Я был разочарован. Я так расписывал его внешность Тинни и Паленой! Его замена имела сопоставимый с Гектором рост, рыжую шевелюру, избыточную мускулатуру и холодные глаза типа, соскучившегося по войне. Он запустил нас внутрь без единого слова.

Внутри имели место какие-то звон и грохот, сопровождаемые криками. Кто-то произносил напыщенный монолог. Другой голос взревел: «О нет! Нет! Ты не безумец на ступенях суда! Ты влюблен! Ты пытаешься соблазнить несоблазнимую!»

Все стало ясно, стоило нам войти в бальную залу, занимающую половину первого этажа Вейдерова дома.

В том конце ее, откуда обычно выходят слуги с блюдами и напитками, кто-то соорудил из подручных материалов небольшую сцену. В правом ее углу толпились Аликс, Бобби, Линди Занг, Касси Доуп и парень, которого я не знал. Дамы были одеты, как и положено в классических драмах, довольно легко. Торнада стояла в левом углу, и ее картонные доспехи явно мастерились на кого-то меньшего роста и размера. На голове ее красовался дурацкий шлем со здоровенными, угрожающего вида блестящими крыльями. Я даже удивился, как она ухитряется держать голову прямо. Она стояла, опираясь на копье размером с добрую оглоблю, и вид у нее был такой, словно башмаки натерли ей ноги.

Между ними сердито расхаживал по сцене Йон Сальвейшн. Он-то и кричал.

Макс, Манвил, Хитер Соумз, Гектор и еще несколько человек из прислуги составляли небольшую, восторженную аудиторию.

Тинни вскипела и зашипела, как змея.

— Какого черта? Какого черта? — Она скатилась с лестницы и, не стряхнув снег с башмаков, поспешила к сцене.

Мы с Синдж воспитанные девочки-мальчики. Мы не стали пачкать замечательного паркетного пола своими мокрыми и грязными подошвами.

Не могу сказать, чтобы это что-либо меняло.

Когда мы с Паленой догнали Тинни, та закатывала Аликс скандал из-за того, что никто не предупредил ее о репетиции. Аликс настаивала, что это никакая не репетиция, потому что сцены у них все равно пока нет. Они просто исполняют отдельные сцены из пьесы, что пишет Йон Сальвейшн. Грандиозной исторической трагедии.

Лично у меня складывалось впечатление, что Аликс просто пытается устранить актрису, способную затмить ее на подмостках.

— И потом, Тинни, ты же вечно занята. То работаешь, то пасешь Гаррета. У тебя времени не бывает. А у всех остальных есть.

Вообще-то это близко к истине. Но не то, что хотелось бы слышать Тинни.

Интересно только, откуда взялось свободное время у Торнады и Йона Сальвейшна.

Хитер подошла рассудить спорщиц. Я забрался на сцену и отволок упиравшегося Йона Сальвейшна туда, где Торнада ерзала внутри своих доспехов, пытаясь поудобнее устроить в тесной скорлупе то, чем столь щедро одарила ее природа.

— Покойник просил вас следить за Кипом и Кирой. Что случилось?

Йон Сальвейшн, усиленно вращая зрачками, пытался переложить вину на Торнаду.

Вообще имело ли смысл задавать им какие-то вопросы?

— Вы что, просто так взяли и бросили работу?

— Мы благополучно довели их до дома.

— И не дали никому знать, что дети остались без надзора?

— Нам нужно было возвращаться для работы над пьесой, — заявила Торнада. — «Раушта, королева деменинянок». Первая пьеса, которую поставят в «Мире». Йон дал мне роль богини Сидоны.

— Сидона была покровительницей деменинянок, — пояснил Прилипала. — А Раушта — их королевой. Она влюбилась в искателя приключений Лауфера. И ей пришлось убить его, чтобы доказать остальным деменинянкам, что она верна законам племени. А потом она родила двойню. Мальчика и девочку. Деменинянки убивали всех детей мужского пола. Но Раушта не стала.

Я не знал ни богини, ни королевы, ни искателя приключений, но про деменинянок, легендарных амазонок из расположенных на север от Каренты степей, слышали все. Именно они первыми приручили лошадей. В общем, мерзость на мерзости. О том, как развивались события, когда выросли близнецы, я знал и без Йона Сальвейшна.

— Возможно, Сидона тоже была королевой, но раньше, — продолжал Прилипала. — В таком случае, она скорее святая, чем богиня.

— Эти богами проклятые доспехи, — заявила Торнада, — мне сейчас все сиськи в кровь сотрут.

— К открытию пошьем костюмы лучше, — пообещал Прилипала. — Эти костюмы только для того, чтобы войти в роль. Мы ведь откроемся, правда, Гаррет?

— Не вижу, почему бы и нет.

Остальные амазонки тем временем разгуливали вокруг нас, радуя взгляд своим видом. Жаль, что Тинни пребывала в дурном расположении духа. Я бы с удовольствием посмотрел репетицию дальше, особенно если бы дамочки изобразили поединок. Легендарные деменинянки все время дрались друг с другом. Возможно, Прилипале стоило бы включить в пьесу несколько сцен с поединками.

— Вы негодяй, — сообщил я Прилипале. — Эти костюмы не оставят конкурентам вашей пьесы никаких шансов. — Если, конечно, «Мир» не подожгут какие-нибудь психи из тех, что не выносят вида частично раздетых дам. — Паленая, пошли уведем Тинни.

Макс с Манвилом направлялись наверх.

Тинни позволила увести себя со сцены, но продолжала пребывать в бешенстве. На сей раз Аликс угодила в больное место.

Макс и Манвил — люди наблюдательные: сразу заметили, что мы пришли с кучей бумаг. Они расчистили стол подальше от ярко горевшего камина и уселись друг напротив друга. Оба держались далеко не так хмуро, как я ожидал. Я разместил дам с одной из оставшихся незанятыми сторон, а сам обошел стол и сел напротив них.

— Сначала послушайте этих двоих. У них срочное дело.

Тинни уступила слово Паленой. Той удалось изложить все, не вовлекая эмоции. Тинни кивала, когда считала это уместным. По окончании доклада Паленая передала Максу копии спорных бумаг. Потом, словно спохватившись, протянула Манвилу Гилби отчет о расходах.

Первым заговорил Макс.

— Как называется, когда ты собираешься делать одно, а в результате занимаешься совсем другим?

— Прозорливость? — предположил Гилби. — Или спонтанность?

— Тинни? — спросил Макс. — Что скажет казначей компании?

Казначей компании совладал со своей злостью и сказал:

— Казначей компании признает, что она страшная разиня. Она даже не думала, что ее собственная родня может обкрадывать ее.

— Это что, семейная политика? — Гилби всем своим видом изображал сомнение.

— Нет! Нет! Я имела в виду совсем другое. Я хотела сказать, я даже в голову не брала, что кто-то из моих близких может так меня подставить.

Гилби перевел суровый взгляд на Паленую:

— Вы многому обучились в короткий срок.

Паленая подтвердила это тем, что не дала себя запугать. Она чуть склонила голову набок, скрывая смущение.

— Мистер Гаррет во многом оказал мне поддержку.

— Числится за ним такая репутация. Почему бы нам не отложить финансовые дела? Гаррет, расскажите нам, чего вам удалось добиться на стройке. Вы справились с проблемами, решения которых мы ожидали?