Девушки с картины Ренуара

В доме Лероля, куда завсегдатаи приводят жен, а также детей, как только те вступают в отроческий возраст, Фавн, как прозвал Дебюсси Луис, постоянно подвергается искушению. Дочери Анри Лероля, наряду со всем остальным, придают очарование дому, словно они сами – музыкальные ноты или свежие цветы, внезапно распустившиеся на полотнах их отца. Это чистые юные девушки. И, более того, музыканты. Они играют на фортепиано не как хорошо воспитанные, но неловкие девушки из буржуазных семей, убивающие простенькие мелодии и вынуждающие его сбегать после того, как он слышит в их исполнении самые первые ноты «Форели» Шуберта – обязательного для всех начинающих отрывка. Сестры Лероль обладают восприимчивостью артистов и с чувством исполняют самые сложные мелодии, в том числе и его собственные. Ивонна особенно пленяет его. Он находит, что она, с отсутствующим видом, как будто витающая в облаках, похожа на Мелизанду, далекую сказочную принцессу. За роялем она неотразима. Он любит садиться рядом с ней, когда их пальцы одновременно, с одинаковым темпом, с одинаковой плавностью бегают по клавишам в атмосфере совершенной гармонии, обещающей самое чувственное счастье. Он очень хотел бы, чтобы Ивонна стала его «Девой-избранницей», и, желая ей понравиться, не знает, что придумать. В меланхолии он посвящает ей свою песню «Сады под дождем». Он дарит ей рукописную партитуру трех своих пьес для фортепиано «Образы» с надписью: «Пусть эти “Образы” будут приняты мадемуазель Ивонной Лероль с большим наслаждением, чем то, которое я испытываю, посвящая ей их. Эти отрывки не для ярко освещенных гостиных, где обычно собираются люди, не любящие музыки. Это, скорее, “Беседы” между Фортепиано и собственным Я, впрочем, не запрещается в дождливые дни добавить к ним каплю чувственности».

Кроме того, он переписывает для нее на бумажный веер, украшенный птичьими перьями, фрагменты из «Пеллеаса», когда Мелизанда появляется на террасе, на берегу моря, с цветами в руках. Здесь же он написал полные смысла слова: «Мадемуазель Ивонне Лероль на память о ее младшей сестре Мелизанде». Все понимают, что он очарован. Но даже если Анри Лероль – самый надежный друг, он не хотел бы, чтобы Дебюсси стал его зятем. Самый гениальный художник необязательно будет хорошим мужем. Поэтому Лероль настороже, однако он не запрещает своей старшей дочери флиртовать с Дебюсси за роялем, погрузившись в ласковый сон его музыки. Как писал Вилли в одной из своих газет на следующий день после исполнения Прелюдии, «Да станет Фавном тот, кто плохо об этом подумает»[11].

Глава 5

Привкус меланхолии

Но не все так весело в семье девушек, сидящих за роялем. Есть среди родственников тот, кто обладает более мрачным складом ума, чем остальные. Дядюшка Эрнест напрасно демонстрирует привязанность и ласково разговаривает с ними. Он не в состоянии скрыть, что музыка для него – голгофа.

Очень большое влияние на него оказала смерть старшего брата, умершего еще до его рождения, чье имя он носит. Эрнесту кажется, что он унаследовал память этого молодого призрака, что он живет, неся на своих плечах душу покойника. Другой его старший брат скончался в возрасте двадцати двух лет: потеря двоих детей, которых смерть унесла в цветущем возрасте, сильно омрачила атмосферу в доме, где Шоссон, оставшись единственным ребенком, рос в обстановке постоянного траура. Вдобавок в отрочестве он был потрясен тем, что обнаружил на своей ладони линию жизни, предсказывающую ему преждевременную смерть. Поэтому он спешит жить, уверенный, что его часы сочтены, и что он никогда не сможет доказать, на что способен в творчестве. Поздно начав заниматься музыкой – подчиняясь отцу, он обучался юриспруденции, – он много и тяжело работает, мешкая с завершением мелодий, существующих в его голове и сердце. Он мечтает о том, чтобы поставить свое имя под «произведением, которое обращается к душе». Шоссон – виртуозный пианист, он каждый день страстно играет Баха, Бетховена, но ощущает себя несчастным композитором, «которого разрушает неуверенность и беспокойство».

В двадцать лет он написал так и оставшийся неизданным роман под названием «Жак», в котором есть фраза, резюмирующая все его муки творчества: «К чему желание дописать “Илиаду”?» Его, не потерявшего интереса к литературе, вдохновляют поэтические произведения, он живет среди книг, которые так же важны для него, как музыка. В его библиотеке, состоящей большей частью из книг, изданных во второй половине XIX века, три тысячи томов. Все прочитаны, все с пометками, сделанными его рукой, – редкие издания Бодлера или изданные в сорока экземплярах произведения Метерлинка.

Эрнест Шоссон, среднего роста, коренастый, с высоким лбом, переходящим в очень рано облысевший череп, смотрит на жизнь так, словно видит в ней только прекрасное, чистое. Это честный и милосердный человек. Но под видом доброго отца семейства скрывается мистик. Он рьяный католик и во всем следует заветам Евангелия. Но окружающие замечают, что он часто бывает мрачен.

Вместе с тетушкой Жанной, на которой он женился в 1883 году, они составляют гармоничную пару. Они очень любят друг друга. Жанна, изящная и одухотворенная молодая женщина, – превосходный музыкант, а для него – идеальная спутница. Она любит и понимает музыку, она способна оценить все связанные с ней перипетии и мучения. После помолвки он посвятил ей симфоническую поэму опус № 5, которую назвал «Вивиана», по имени феи-защитницы[12]. Жанна поддерживает его и полностью доверяет ему. Ее красота настолько совершенна, что кажется нереальной: ее тело, лицо, ее сине-зеленые глаза, все в ней очаровательно, не говоря о ее длинных и изящных белых руках, отличительной черте всех женщин этой семьи, творящих чудеса за роялем. После свадьбы она терпеливо сосуществовала под одной крышей с родителями Шоссона, в доме номер 22 на бульваре Курсель, в особняке, построенном ее свекром.

Теперь они живут там вместе с пятью детьми: тремя девочками и двумя мальчиками (Дениз-Этьенн, Анни, Жан-Мишель-Себастьен, Марианна и Лоран), крики и шалости которых оживляют семейный очаг. Но они же добавляют забот: Анни больна чахоткой (что не помешает ей дожить до девяноста лет). Когда Шоссон у себя дома играет на фортепиано, она, больная, всегда находится рядом с ним, лежа в кровати. Летом и во время продолжительных отлучек Шоссона в деревню вместе с ним переезжает вся семья, забирая с собой гувернантку и двух или трех слуг, которые занимаются кухней, стиркой и ведением домашнего хозяйства. К ним в гости регулярно наведываются друзья и родственники.

«Вы как будто тащите на себе ношу своего счастья», – деликатно пишет ему Морис Дени. Его творчество, начиная с «Нежной песни» и заканчивая «Славословием супруге», не говоря уже о дуэте «Ночь», воспевает счастье, которое, не перестает удивлять и восхищать меланхоличного Шоссона. Письмо, написанное им Жанне и датированное 7 июня 1897 года, объясняет его потаенное чувство: «Я отлично сознаю, что все мое счастье – это ты, моя драгоценная любовь. Без тебя все самое лучшее, что меня окружает, потеряло бы свою ценность. Я не был до конца счастлив до того дня, когда узнал тебя, и с тех пор твоя чуткая нежность каждую секунду была для меня источником счастья. (…) Любовь моя, обнимаю тебя от всей души. Поцелуй от меня малышей». И подписывается: «Твой Эрнест Шоссон». Он очень счастлив в семейной жизни и внимателен к своим домочадцам, однако все время ищет одиночества, чтобы без помех предаваться творчеству.

Его главное произведение – опера «Король Артур», – отнявшая у него около десяти лет жизни (1885–1895 годы), – создавалась в отчаянии, в сомнениях и разочаровании. Он упорно трудился, без конца переделывал и беспощадно правил каждый акт, каждую сцену, страшась не добиться своей цели. «Казалось бы, я прекрасно поработал, – пишет он Пьеру де Бревилю, одному из своих друзей-композиторов. – Вы знаете, что я начал с совершенно необычайной для себя легкостью. И, продолжая гореть, я вдруг замечаю, в третьем акте должен очень многое изменить. От этого у меня отнялись руки и ноги. Понимая то, чего нельзя было оставить, я совсем не понимал, что нужно привнести». Затем тому же де Бревилю он жалуется на плачевное состояние своего произведения: «Мне остается дописать две сцены, но они так трудны, что у меня не хватает смелости взяться за них. Между тем я должен решиться, так как потратил много времени, с грехом пополам переделав весь первый акт, только что закончив его. Сомневаюсь, что это окончательный вариант. На данный момент он мне нравится, но я уже подумываю о будущих изменениях». Самые соблазнительные декорации не всегда способны отогнать черные мысли композитора. Шоссону все время представляется, что он гонится за несбыточной мечтой своего музыкального гения.

11

Перифраза известного девиза английского ордена Подвязки: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает».

12

Фея Вивиана – персонаж из легенд о рыцарях Круглого стола, хранительница меча Экскалибур.