Решение

Однако тут Джоанна разрядила обстановку, громко рассмеявшись, Артур присоединился к ней через секунду, и мэр, похоже, сообразил, что сегодня боги к нему снисходительны. Сделав в сторону сына отчаянный жест, долженствующий означать «вали отсюда, придурок», он тоже подхихикнул, утирая платком, больше похожим на небольшую простыню, вспотевший лоб. Непутевое чадо моментально просекло ситуацию и испарилось, что делало честь его умственным способностям, и через семнадцать с половиной секунд веселье начало затихать. Не тот был повод, чтобы уделять ему времени сверх необходимого минимума.

— А он у вас мальчик ничего, забавный, — улыбнулся, отсмеявшись, Артур.

— Забавный. — Мэр посерьезнел. — Совсем от рук отбился. Три дочки — и вот этот оболтус. В детстве порол мало, а сейчас уже поздно.

— А вы его на годик в свой же легион определите. И отправьте на самую дальнюю заставу, — серьезно посоветовал Артур. — Там и жизни мужской попробует, и дурь у него из головы быстро выбьют. Особенно если командиру намекнуть, чтобы не жалел новобранца.

— Думаете, мне эта мысль в голову не приходила? — устало махнул рукой мэр. — Да жена всю плешь проела — любимое дитя и все такое.

— Если действительно хотите это сделать, сошлитесь на меня. Скажите честно — сынок обидел высокое начальство из самой столицы…

— А он действительно вас обидел? — на всякий случай осторожно спросил мэр.

— Нет, конечно, я на мелкую шпану не обижаюсь, — отмахнулся Артур. — Но жена-то ваша этого не знает. Вот и скажете, что, дабы уберечь его от гнева заезжей сволочи, вы сына прячете. Впрочем, не хотите — смотрите сами. Просто если мальчика не угомонить, то однажды он нарвется на кого-то по-настоящему серьезного и обидчивого.

— Это да. — Мэр вздохнул. — Ладно, может, так и сделаю.

— Ну и ладушки, — рассмеялся киборг. — А теперь давайте вернемся к нашим баранам…

Карина

Карина медленно ходила взад-вперед по комнате.

Хотелось метаться и молотить кулаками в стены, но она сдерживалась — все же дворец, пусть и малый, это место, населенное куда плотнее ее собственного замка. И, что главное, здесь все чужие. Доверять она могла разве что Дие, и то с большой осторожностью — мало ли, вдруг уже исхитрились девчонку обработать. Умельцы, говорят, встречаются разные, и при короле их наверняка хватает. Да и того же Джарефа взять — к нему даже Артур, непобедимый и практически неуязвимый гомункулус, относится крайне осторожно. А ведь есть еще и маги с приставкой «архи» и без нее. Последних тут вообще хоть пруд пруди, и, как подозревала Карина, неожиданный финт ушами, который выкинул Артур, не в последнюю очередь был связан с его нежеланием драться против такого количества противников. Толпой ведь задавят. А может, и не задавят — предела сил Артура Карина так и не узнала. Но в любом случае даже если бы он победил, то спутниц ему при этом защитить было бы очень сложно. Не мог рациональный киборг об этом не подумать, вот и выкрутился, но расхлебывать-то ей! Конечно, в какой-то степени все для ее же блага, но саму Карину о том, хочет ли она таких подарков, кто-нибудь спросил?

Хотя, надо признать, изящно у него получилось. Выдал Джарефу расклад сил, предупредил, что церемониться не будет, и предложил решить проблему к обоюдному согласию. То есть поженить Карину и наследника престола и на этом факте прекратить вражду. Как он тогда сказал? «„Ромео и Джульетта“ — история про дураков и снобов, которые не смогли воспользоваться удачным поводом, чтобы прекратить никому не нужную войну. Давай не будем уподобляться». Джареф, похоже, тоже вынашивал подобную идею и согласился сразу. Ну а для гарантии Артур его пугнул тем, что «если датчики корабля зафиксируют, что герцогиня мертва, то реактор автоматически пойдет вразнос, и сам понимаешь, чем это кончится». Джареф, похоже, все прекрасно осознавал, так что теперь Карина находилась во дворце в статусе невесты. Год назад это показалось бы ей удачей. Сейчас же, увы, скорее наоборот.

Во-первых, она уже привыкла к самостоятельности. Научилась принимать решения, отвечать за них — и ей это нравилось. Здесь же Карину сразу поставили перед фактом: ее задача в свежеиспеченной семье — рожать детей и не путаться под ногами. Кого-то роль ходячего инкубатора, возможно, и устроила бы — но не ее.

Во-вторых, ей не нравился жених. Вот не нравился — и все тут, она даже не могла понять из-за чего. Вроде бы внешне — абсолютно нормальный, ничего выдающегося, конечно, мимо такого на улице пройдешь и глазом не зацепишься, но и неприятного в нем ничего не было. А вот Артур, уж теперь-то стоило бы самой себе признаться честно, нравился. Да и надежнее рядом с ним было, чем даже за дворцовыми стенами. Особенно за дворцовыми стенами, чего уж там. А раз так, киборга требовалось, как говорят селяне, за узду и в стойло. И то, что малолетняя ведьма его плотно оккупировала (а то и приворожила, надо проверить), ничего не меняло. Впрочем, она еще найдет способ ее отодвинуть.

И в-третьих, Карина просто не представляла, как можно породниться с теми, кто фактически погубил весь ее род. И ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы добраться до погребенного в недрах подвалов ее замка старого корабля. Оказалось, Джареф по какой-то причине ошибся в расчетах и думал, что корабль уже… как это… де… дез… в общем, радиации в нем больше нет. А раз так, то корабль, а с ним и целый набор возможностей, до того недоступных, будут принадлежать ему и его потомкам. Вот и полезли. Так и не добрались, кстати, зато крови пролились реки. Да наверняка отец бы отдал им эту никчемную развалюху, поговори они с ним всерьез. А они вместо этого всех убили, да еще и чужими руками, науськав барона Порфирьяна с его ушлепками. Хорошая маскировка своих истинных намерений, а барон решил не упустить выгоду. Вот только не рассчитал немного, и теперь его голова, а также головы его наследников и помощников, насаженные на пики, красовались на городской стене. Жалости Артур не знал, слишком уж он для нее был рационален, и потому одним из его условий была ликвидация этой семейки. Наверное, и правильно — тут все сразу, и месть за погибших, и устранение грядущей угрозы, поскольку люди могут годами резаться из-за какой-то чепухи, но всерьез дерутся только из-за денег. Вот таких любителей Артур и положил, раз и навсегда объяснив всем, что с ним связываться не стоит. Кстати, налаженная банковская система при этом никуда не делась, и управляющие низшего звена, разом получившие повышение и впечатленные немигающим взглядом киборга, оказались в прямом подчинении Карины. Механизм продолжал работать, и теперь главным было ему не мешать. Только вот подозревала девушка, что, как только она станет замужней женщиной, королевская семья живо наложит на эти деньги свою загребущую лапу, и это была еще одна причина для того, чтобы не желать замужества.

Увы, от нее самой теперь очень мало что зависело. Единственное, на чем девушке удалось настоять, это на том, что Артур должен обязательно присутствовать на свадьбе. Попросту говоря, он до этой свадьбы должен вернуться, и тогда, возможно, получится все переиграть. Главное — убедить его. Как? Да как угодно. Если получится, то он живо разрулит ситуацию. Решил же проблему со своей ведьмой, да так, что все содрогнулись.

Там, правда, и ситуация была проще — банальная кровная месть. Прадед Джоанны, сильный маг, в поединке прихлопнул другого мага, ну а его потомки, дождавшись удобного момента, вырезали весь род обидчиков. То, что поединок, в принципе, был честным, по всем правилам, их не остановило. Правда, и сами они понесли такие потери, что уже не оправились. Даже когда узнали, что последняя из рода жива, на серьезную операцию по устранению леди Дианы им уже не хватило сил. Так, несколько жалких попыток, слабые маги, которых ведьма схарчила и не подавилась. Ну а куда деваться? После тех потерь, которые они понесли в нелепой усобице, соседи моментально воспользовались ослаблением рода и начали откусывать как от новоприобретенных, так и исконных владений кусок за куском. Так что когда по требованию Артура главу рода и всю его верхушку обезглавили (киборг жалости не знал), выяснилась неприятная деталь: родовые земли леди Дианы уже давно принадлежат другим людям, и отдавать их никто не собирался. Даже по королевскому указу, кстати, поскольку власть его в отношении крупных землевладельцев оказалась ограниченной.