Страница 4 из 11
Монахиня Досифея
Неудивительно, что загадочная судьба дочери Елизаветы и предшествовавший ей не менее загадочный брак, в реальности которого многие историки до сих пор сомневаются, породили не только множество легенд, но и множество самозванцев обоего пола, которые выдавали себя за тайных детей императрицы Елизаветы.
Но самой известной стала, безусловно, «княжна Тараканова». Кстати, сама себя она этой фамилией не называла и, возможно, даже не знала о ее существовании.
Ее высочество Али-Эмете появилась в Париже 1772 года весьма внезапно и буквально ниоткуда. Уже позже было выяснено, что услышали об этой даме за несколько лет до этого в немецком Киле, откуда, спасаясь от кредиторов, та бежала в Берлин, а задолжав и там, перебралась сначала в Гент, а затем и в Лондон. Представлялась она то девицей Франк, то – Шель, то госпожой Тремуйль. В Париже она также сменила несколько имен и, побыв немного султаншей Али-Эмете, переименовалась в Элеонору, принцессу Азовскую, а затем и вовсе призналась, что на самом деле она принцесса Елизавета Владимирская, из богатого русского рода князей Владимирских. «Принцесса» очень живописно рассказывала, как она воспитывалась у дяди в Персии и что по достижении совершеннолетия приехала в Европу, чтобы отыскать свое наследство, находящееся в России.
Граф Валишевский описывал самозванку так: «Юна, прекрасна и удивительно грациозна. Пепельные волосы, как у Елизаветы, цвет глаз постоянно меняется – то синие, то иссиня-черные, что придает лицу некую загадочность и мечтательность. У нее благородные манеры – похоже, получила прекрасное воспитание. Выдает себя за черкешенку – точнее, так называют ее многие».
Английский посол в Париже, описывая ее в своем дневнике, давал ей на вид двадцать лет, но уже через три месяца характеризовал ее как тридцатилетнюю. Некоторые говорили, что княжна Владимирская на самом деле дочь пражского трактирщика, другие же утверждали, что она происходит из семьи нюрнбергского булочника, но все одно – простолюдинка. Вряд ли это было так: явно незаурядное образование и воспитание выдавали в этой авантюристке птицу высокого полета. Она знала множество европейских языков, но вот только с русским у нее были проблемы. Как, впрочем, и со знанием российских реалий: это ее в итоге и сгубило.
В основном она занималась тем, чем занимаются все привлекательные авантюристки, – под различными предлогами юная княжна Владимирская опустошала карманы всех своих парижских поклонников. Если у тех не было денег, то княжна не гнушалась принять ценный подарок или даже просто рекомендательное письмо. К тому же княжна одалживала деньги у всех, у кого только могла. Но лимит доверия не бесконечен, и вскоре деньги, которые ей охотно ссужали под Азовское княжество, стали требовать назад.
Красавицей заинтересовалась полиция, и оказаться бы ей во французской тюрьме, когда бы не маршал германского посольства, сгоравший от безответной любви и даже возведенный, ввиду приближающейся опасности, в ранг жениха. Он тайно вывез княжну за границу и спрятал при дворе князя Лимбург-Штирумского. Властелин небольшого германского княжества, увидев гостью, тут же потерял голову. Незадачливый жених оказался в тюрьме за некое государственное преступление, а княжна, недолго думая, отдалась обезумевшему от любви князю. Он был щедр, как всякий искренне влюбленный, – выплатил все ее долги и даже уговорил французские власти прекратить преследование.
Казалось бы, чего еще желать авантюристке?.. Но в ее жилах, видимо, кипела слишком горячая кровь, деньги и положение были для нее не самым главным в жизни. Авантюристка попыталась сбежать от пылко влюбленного князя, ссылаясь на то, что ее ждут неотложные дела в Азовском княжестве. Но тот тут же пообещал отречься от престола и последовать за ней хоть на край света. Поняв, что для расставания с князем нужен предлог посерьезней, авантюристка решила разбить ему сердце – завела себе любовника и подстроила так, чтобы князь их застал. Но это только убедило аристократа в том, что он уделял своей возлюбленной слишком мало внимания: князь тут же предложил роковой красавице руку и сердце. И, соответственно, титул княгини Лимбург-Штирумской. Но та была не готова променять всю славу, деньги и всех мужчин мира на «затрапезное» княжество. И пустила в ход свой главный козырь: призналась князю, что она на самом деле не княжна Владимирская, а дочь императрицы Елизаветы, претендентка на русский престол, которая была сослана в Сибирь, но похищена оттуда добрыми людьми и воспитана в Азове, а вот прямо сейчас должна ехать возвращать себе наследное царство. Князь поверил, растаял и отпустил возлюбленную, предварительно составив официальный документ, по которому та, в случае его преждевременной смерти, получала звание княгини Лимбург-Штирумской.
Новоявленная наследница престола в начале 1774 года выехала в Польшу, где называла себя (не потрудившись даже разобраться в перипетиях русской истории), сестрой Емельяна Пугачева, который выдавал себя за Петра III, и дочерью Елизаветы.
Но для доверчивой европейской публики сработала даже эта нехитрая легенда, и «наследнице» понесли деньги для восстановления на троне и в надежде на будущее монаршее расположение (тем более та утверждала, что с Ватиканом и османами все уже договорено).
Россия тогда и в самом деле была в сложном положении: извне ее терзали османы и поляки, изнутри – Пугачев, и самозванка сама поверила в то, что легко сможет занять русский престол. Стать русской императрицей – это был бы достойный финал ее приключений!
Она решила отправиться в Венецию, а оттуда в Константинополь (чтобы и в самом деле договориться с османами), но корабль, на котором она следовала, бурей был выброшен около Рагузы. Здесь она и прожила весь 1774 год, начав рассылать письма султану и «манифестики» – старшему брату фаворита императрицы Алексею Орлову-Чесменскому, графу Панину и прочим влиятельным лицам, – в которых она признавалась в своем царском происхождении, в том, что до девяти лет воспитывалась у матери, а затем у персидского шаха, в намерении при помощи Пугачева занять престол… К письмам она прилагала подложную копию завещания Елизаветы, в которой говорилось о правах самозванки на престол.
Поскольку морганатический брак императрицы в России секретом ни для кого не был, то Екатерина II (сама пришедшая к власти с помощью переворота и помнившая череду переворотов, предшествовавшую ее царствованию) обеспокоилась не на шутку. И тут же приказала Орлову доставить «бродяжку» в Санкт-Петербург.
Граф откликнулся на письмо самозванки и прибыл к ней в Рим (причем, для уверения в своей верноподданности, он оплатил ее многочисленные долги). Вспыхнул роман. Орлову было 38 лет, он был огромного роста, обладал необычайной силой и считался одним из самых красивых людей своего времени. Однажды он пригласил «будущую императрицу» посмотреть на маневры русской эскадры, и, как только та, абсолютно очарованная Орловым, ступила на русский корабль (по закону это территория России), так тут же была арестована, а корабль на всех парусах пошел в Петербург.
Граф Орлов считался одним из красивейших мужчин своего времени
Говорили, что Орлов и сам был не на шутку влюблен в самозванку, но чувства патриота пересилили в нем чувства любовника. Возможно, свою роль сыграло еще и то, что Орловы в это время находились в немилости.
Но судьба бывает порой коварна: героя Чесмы не спас этот «подвиг» – менее чем через год он был отправлен в отставку и всю жизнь испытывал чувство вины за свое предательство.