Легенды Приграничья (сборник)

Все случилось в 4-30 утра, по гринвичскому и корабельному времени. Я принял вахту от молодого Уэлби, третьего пилота, и только успел растянуться в кресле пилота, потягивая горячий сладкий чай. На экранах — ничего, что представляло бы хоть какой-нибудь интерес, только различные данные, какие обычно выдают приборы. Роусон, старший кадет и мой младший напарник по вахте, совершал обход и готовился отчитаться об увиденном.

Он быстро вернулся назад, но не для того чтобы сообщить: все, мол, в порядке. И выглядел жутко расстроенным.

— Что такое? — спросил я.

— Там Минни, сэр.

— И что с ней? Она не должна была приносить котят; еще рано. Предыдущие еще только открыли глаза.

— Она… мертва.

— Что? Мертва? Минни мертва?

— Да, сэр. Вы же знаете этот маленький закоулок, ведущий в бельевой отсек, где стоит коробка для Минни и котят? Я заглянул туда, чтобы поговорить с ней, и нашел ее мертвой.

— Кто же это сделал? Если я найду этого…

— Не думаю, что это сделал кто-то, сэр; нет никаких следов. Все выглядит так, будто она сражалась с кем-то или с чем-то, пытаясь спасти котят.

— А они в порядке?

— Да.

Я допил чай, набил и поджег трубку. И внезапно вспомнил Трейнера и его абсурдную историю насчет неизвестной марсианской болезни. Это меня напугало.

— Роусон, отправляйтесь в каюту и как следует вымойте руки — просто выскребите их щеткой. Вы же, небось, прикасались к бедной животине. Потом пойдите к врачу и, передав ему мои извинения, попросите осмотреть тело. Я позову старика.

Капитан Гейл проснулся практически мгновенно, когда я позвонил ему:

— Да? — раздался раздраженный хриплый голос. — Да? Что случилось, Вест?

Я рассказал ему.

Он не тратил времени на расспросы типа: какого черта я бужу его среди ночи по поводу мертвой кошки. Только сообщил, что прибудет на капитанский мостик немедленно.

И точно, он был у меня через пару секунд, едва успевший запахнуться в халат. Придвинул кресло для себя. Сказал, чтобы я продолжал курить. Достал табак и набил собственную трубку, зажег ее, и тогда я рассказал ему обо всем.

— Вы были правы, — произнес он. — Неважно, какова причина смерти, мы не можем больше идти на риск. Одно известно точно — Латимер умер таким же образом. К несчастью, было подозрение в нечестной игре, поэтому вскрытие не производилось. Даже при таких условиях, я думаю, что полиция напрасно не провела тщательного расследования. Латимер умер, а теперь и Минни…

Зазвучал сигнал, и старик сам снял трубку:

— Да, доктор? Ни одной отметины, говорите? Ладно, проведите вскрытие, найдите, в чем там дело, если сможете. — Положив трубку, он спросил полушутя-полусерьезно: — У нас есть египтяне среди персонала или пассажиров? Не хватало еще, чтобы кто-нибудь начал возражать против этого вскрытия!

Примерно в 6-30 на мостике появился врач:

— Я не ветеринар, но думаю, что в состоянии выяснить, отчего погибло животное, — заявил он. — Так вот, в случае с Минни я этого не смог. Она просто перестала дышать. Я даже сбрил шерсть. В основании правого уха есть маленькая дырочка, но нет ни припухлости, ни изменения цвета.

— Яд? — спросил старик.

— Может быть, вполне может быть. Но симптомов явно недостаточно. И, к несчастью, у меня нет настоящей лаборатории для исследования…

— Возвращаясь к этой точке — она ведь могла просто поцарапаться, — предположил я.

— Пожалуй, могла, — согласился врач.

— Пропустите ее через мусороперерабатывающее устройство, — сказал Старик.

— Лучше уж сохранить ее в замораживающей камере для мяса, — предложил врач.

— Не стоит, — возразил капитан. — Если дело в какой-то загадочной болезни, в ее теле могут сохраняться бактерии…

Врач побледнел:

— А я разрезал ее тело.

Мы со стариком переглянулись. Старик глубоко затянулся трубкой, а затем вынул ее изо рта. Он сказал:

— Мои извинения, доктор, мне следовало подумать об этом. Но мы не уверены, болезнь ли это. И уж точно, за все годы, проведенные на Марсе, все местные болезни побеждены. И какой должен быть сильный вирус, чтобы просочиться сквозь запечатанный саркофаг Латимера. Ведь никто из прикасавшихся к ящику не заболел.

— Никто, — подтвердил я.

— Даже при таких условиях мы предадим тело космосу, — заявил капитан Гейл. — Можете считать меня старомодным — но я не могу представить себе тело кошки с содранной кожей, подвергнутое вивисекции, пусть даже это и Минни — замороженное среди мясных туш, приготовленных в пищу. Более того, у нас есть котята. Если мать страдала редким заболеванием, странно, что они не заразились. А если заразились, то погибнут раньше, чем любой из людей. Так что, доктор, отныне вы старший наблюдатель за котятами. Заботьтесь о детишках Минни, как о своих собственных. Если кто-то из них протянет ноги, дайте мне знать в первую очередь.

— А вы не думаете, сэр, что нам следует избавиться от тела Латимера? — задал я вопрос.

— Нет. Пожалуйста, не забывайте, мистер Вест, что нам заплатили определенную сумму за транспортировку тела Латимера. Мы — вернее, вы — написали расписку. Если мы выбросим тело за борт, и они спросят о причине, мы скажем: «Знаете, наша кошка умерла!» Здорово, не правда ли?

— Всеобщее Среднее? — пробормотал я.

— Я так и вижу, как Ллойд оплачивает эти затраты, и больше ни на что не остается. Нет, мистер Вест, оставьте эту идею с избавлением от тела.

— Думаю, вы правы, — подхватил врач. — К тому же усыпляющий газ убивает любой известный тип микроорганизмов, и это доказано.

Он с облегчением посмотрел на лот, а я сказал еле слышно:

— Каждый известный тип…

— Зайдете ко мне после завтрака, — приказал Старик офицеру медицины. — И захватите ваш докторский чемоданчик.

Кеннеди зашел после ланча пропустить стаканчик:

— Знаете, у нас, работников прессы, особенно развито шестое чувство. Тревога нарастает, и я это ощущаю всей кожей. Где, кстати, очаровательная кошечка и ее очаровательные котятки?

— Спит в одном из коридоров, — солгал я. — Молодой Роусон делал обход утром и нечаянно на нее наступил.

— Надеюсь, не насмерть.

— В этом случае нет.

— А котята?

— За ним присматривает врач.

— Я напал на след, — заявил Кеннеди. — Можно нам с вами прогуляться в грузовой отсек?

— Сейчас неподходящий день и час для инспекций, — и вдруг я осознал, что Кеннеди был чертовски серьезен и чем-то напуган не на шутку. Его рука, держащая стакан, мелко дрожала, и это напомнило мне дрожание стальных пружин.

— Капсулы времени, — внезапно воскликнул Кеннеди. — Вы никогда не слышали о них? Их находят во всех разрушенных городах, полагая, что их разбрасывали с той же целью, как мы оставляем повсюду рулоны микропленки, газетные вырезки и тому подобное. А те, которые удалось открыть, не содержат ничего, кроме пыли. Латимер настаивал: все это из-за неисправности при изготовлении. Рядом с телом Латимера нашли две половинки капсулы, и я слышал — внутри была только пыль…

— И ее выдуло ветром.

— Может быть. Но готов голову дать на отсечение, Вест, что, пойди мы с вами сейчас на корму и открой ящик, мы не найдем там останков Латимера.

— Чушь.

— Вовсе не чушь. Вы читали «Спящие города». И знаете, в чем убеждает нас Латимер: древние марсиане больше похожи на членистоногих, чем на млекопитающих, и жили в некоем симбиозе с песчаными вепрями…

— Все это теории, — протянул я. — Ни малейших доказательств.

— Я вам солгал, когда сказал, что напал на след. У меня больше, чем просто след, — Он постучал левой рукой по маленькой репортерской камере, которую всегда носил на правом запястье. — Моя «Бетси» всегда наготове. Ведь никогда не знаешь, что тебя ждет, не так ли? И прошлой ночью, мне кажется, я что-то видел — что-то светилось в коридоре возле моей комнаты. Я слегка хлопнул по руке и сделал снимок. — Он вытащил из кармана коробочку и достал маленький снимок. Из другого кармана — увеличительное стекло. — Здесь нет возможностей для увеличения. Но посмотрите.