Хрустальное озеро

Он считал своего будущего тестя Фингерса О’Коннора трудным человеком, а его жену — невыносимо суетливой. Многое из того, что происходило здесь в последнее время, сбивало его с толку. Вроде поведения братьев Мэри-Полы, двух хамоватых юнцов, буквально помешанных на Лох-Глассе. Они рвались поскорее уехать из Лондона, чтобы успеть на какой-то праздник в ЦГЛ.

Льюис много раз бывал в Лох-Глассе, но никакой гостиницы там не видел, кроме старой развалюхи, в которую было страшно входить. Однако О’Конноры-младшие говорили, что георгианские фасады и старомодное очарование таких особняков способны привлечь в Ирландию больше туристов, чем современные здания из стекла и бетона. Конечно, Льюис не мог с этим согласиться, потому что его будущее было связано именно с таким железобетонным красавцем, управление которым хотел поручить ему в качестве свадебного подарка Фингерс О’Коннор.

Льюис нашел в Дублине своих старых знакомых. Правда, он всегда умел уходить от вопросов о себе. Чаще всего при помощи унылого смешка: «Не хочу надоедать вам рассказом о своих ошибках. Лучше расскажите о себе. Как идут дела?»

Шафера он нашел без труда. Человека, с которым занимался розничной торговлей много лет назад. Представительного и лишенного воображения. Гарри Нолан наверняка думал, что Льюис Грей правильно поступил, вернувшись в Ирландию. Вполне разумно соблазнить двадцативосьмилетнюю старую деву, дочь богатого владельца нескольких гостиниц, чтобы получить пост управляющего в качестве платы за то, что он сделал ее честной женщиной.

У Гарри было много достоинств; как и Льюис, он больше любил слушать, чем говорить. Он был женат, но объяснил Льюису, что его жена не любит бывать на людях, а потому лучше обойтись без нее.

Гарри заверял друга, что Ирландия изменилась. Бизнес есть бизнес, и люди используют возможности, которые им предоставляются. Взять хоть их самих. Когда-то они вместе торговали дамским бельем, а теперь Льюис будет управлять гостиницей. Сам Гарри управлял большим магазином на Графтон-стрит и добился видного общественного положения. Нет, с Гарри он не ошибся. В вечер накануне свадьбы они выпили всего по два бокала. Оба сомневались, что после попойки будут хорошо выглядеть, а потому мальчишник прошел скромно.

Льюис смотрел из окна гостиницы на дублинские крыши, стараясь не думать о Лене. Где она сейчас? Она заверила его, что все понимает. Так почему ему не дает покоя мысль о том, что с тех пор ее нет ни на работе, ни дома?

Он еще раз позвонил Айви. Постарался изменить голос, назвался чужим именем, но понял, что Айви его раскусила.

— Меня интересует, где находится миссис Грей. Я много раз пытался дозвониться ей на работу, — сказал он.

— Миссис Грей уехала, — похоронным тоном ответила Айви. — Никто не знает куда и почему. Так что ничем не могу вам помочь.

Погода стояла холодная, но хорошая. Когда Гарри Нолан и Льюис Грей подъехали к университетской церкви в Сент-Стивенс-Грине, выглянуло зимнее солнце. Уличное движение по субботам было не таким оживленным, но пассажиры автобусов выгибали шеи, пытаясь рассмотреть, кто собирается у церкви, в которой венчаются только богачи.

— Через час все закончится, и мы будем сидеть в «Расселле», налегая на джин с тоником, — бодро произнес Гарри.

Льюис осмотрелся по сторонам. Сегодня он сильно нервничал. Чем дальше в лес, тем больше дров… Выяснилось, что брат Мэри-Полы Майкл собирается жениться на этой хорошенькой Клио, дочери лох-гласского врача. Человека, которого Лена хорошо знала. Конечно, напомнил он себе, для всех Элен Макмагон давно умерла. Даже если он сам во всеуслышание заявит, что много лет жил с ней, ему никто не поверит.

И тут, стоя на солнце, Льюис увидел женщину, женщину в темных очках, так напоминавшую Лену, что ему стало плохо.

— У тебя есть чем подкрепиться? — спросил он Гарри.

— А как же! Фляжка бренди всегда при мне. Только давай сначала зайдем в ризницу.

Фингерс О’Коннор помог дочери выйти из длинного лимузина. Все остальные уже были в церкви.

— Ты замечательно выглядишь, Мэри-Пола, — отметил Фингерс. — Надеюсь, он не будет тебя обижать.

— Папа, никто другой мне не нужен, — ответила дочь.

— Ну, раз так… — не слишком уверенно произнес он.

— Я не выгляжу толстой, нет?

— Конечно, нет. Посмотри, как все тобой восхищаются.

Прохожие останавливались и улыбались невесте. Некоторые даже вошли в церковь, чтобы посмотреть на церемонию из задних рядов.

Кит закрыла лицо руками, делая вид, что молится. Она надела дождевик с поясом, клетчатую косынку и была уверена, что не выделяется среди остальных. Все были слишком заняты ритуалом… те, кто пришел на него посмотреть. Но она не молилась, а сквозь пальцы осматривала зал. Тут были пожилые люди с четками, молча, но серьезно разговаривавшие с Богом и Его Матерью. Была пара студентов, убивавших время перед ленчем на Графтон-стрит, пара бродяг: мужчина в обвисшем пальто и женщина с пятью бумажными пакетами…

И тут она заметила фигуру за исповедальней. Женщину в длинной темной шерстяной юбке и красивом жакете военного стиля. На ней были платок и темные очки, но когда женщина сняла их, Кит увидела нарядную шляпу с пером. Такая шляпа стоила намного дороже, чем головной убор любого из участников этой немногочисленной, но роскошной свадьбы. Женщина выпрямилась и собралась присоединиться к гостям. Она хотела сесть со стороны жениха.

Лена сделала именно то, чего Кит боялась больше всего и молила Небо, чтобы этого не случилось. Приехала в Дублин и решила сорвать свадьбу Льюиса Грея. Потерять последнее, что у нее оставалось. Свое достоинство, анонимность и, возможно, свободу. Напасть на жениха или невесту. Кит заметила ее безумный взгляд. Лена не понимала, что делает, и могла просидеть в тюрьме не только эту ночь, но и всю оставшуюся жизнь.

Отец провел невесту по проходу и передал ее с рук на руки широко улыбавшемуся Льюису.

Кит видела этого человека только однажды, но вспомнила его улыбку. Вспомнила слова Клио о том, как Льюис Грей действовал на женщин. Заставлял их почувствовать, что в другой обстановке он мог бы в них влюбиться. Льюис стоял перед всеми как красивый актер, готовящийся произнести монолог из пьесы. И тут Кит осенило: этот человек был и всю жизнь будет актером. Он не стоит и мизинца ее матери. Она не должна потерять все из-за него.

Кит бросилась на другую половину церкви. К счастью, они находились слишком далеко от всех участников церемонии, кроме молившихся и зевак Лена успела сделать лишь несколько шагов по проходу, когда дочь схватила ее за руку.

— Что? — стремительно обернулась она.

— Я с тобой! — прошипела Кит.

— Уходи отсюда.

— Мама, делай что хочешь, но я пойду с тобой, — прошептала Кит. — Если ты утонешь, то потянешь за собой и меня.

— Кит, оставь меня. Оставь! Это не имеет к тебе никакого отношения.

Они боролись в темноте церкви, стараясь не привлечь к себе внимание остальных.

— Я не шучу, — сказала Кит. — Если у тебя есть нож или пистолет, я пойду с тобой, и нас арестуют вместе.

— Не говори глупостей. Ничего такого у меня нет.

— Неважно. Что бы ты ни задумала, я буду рядом.

Тут ризничий и двое мальчиков-певчих заметили что-то неладное и уставились на них, но никто из гостей не обернулся.

— Можешь не сомневаться, я это сделаю, — заявила Кит.

— Хочешь испортить себе жизнь? — Глаза Лены расширились от страха.

— Ничего я не хочу. Это ты хочешь.

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Кит почувствовала, что рука Лены расслабилась и опустилась.

— Мама, пойдем со мной.

— Не называй меня мамой, — попросила Лена.

Ее дыхание выровнялось. Все постепенно возвращалось на свои места. Если Лена согласится снова уйти в подполье, катастрофы не случится.

Кит вытащила мать на улицу, где холодный ветер гнал по мостовой обрывки бумаг из мусорных баков. Скоро жених и невеста выйдут из храма, и люди станут обсыпать их конфетти. К тому времени нужно быть отсюда как можно дальше.