Страница 46 из 47
В эту же ночь три экипажа «ТБ-7» прошли на большой высоте над Скапа-Флоу и сбросили бомбы на английскую военно-морскую базу. Эффект чисто психологический. Надеяться попасть в цель с высоты восьми километров может только неисправимый оптимист. Но задача куда-нибудь попасть и кого-нибудь потопить перед экипажами не ставилась. Куда важнее был сам факт удара. Этим советский дальнебомбардировочный корпус заявлял: «Вам от нас никуда не скрыться. Ваш хваленый флот в досягаемости наших самолетов».
Как надеялись в штабе, противник после этой дерзкой акции усилит ПВО своей главной военно-морской базы, перебросит на север дефицитные эскадроны «Спитфайров». План Ставки предусматривал нанесение отвлекающих ударов с целью дезориентации противника. Имел значение и политический аспект бомбардировки — это был ответ на бомбардировки Берлина, Гамбурга и других немецких городов.
Англичане перешли к тактике воздушного террора. Требовалось дать им адекватный ответ. Два массированных удара по Лондону преследовали ту же цель.
Впоследствии Овсянников узнал, что командованию люфтваффе и советской военной миссии стоило немало сил убедить немецкого лидера отказаться от порочной практики ударов по городам. В свете готовящейся десантной операции куда важнее было уничтожить вражескую авиастроительную промышленность и истребительную авиацию.
Глава 19
Командир эскадрильи
Владимир Ливанов не зря с головой ушел в проблемы своей учебной, пока учебной эскадрильи. День за днем, урок за уроком, вылет за вылетом группа осваивала технику. К концу первой недели все восемь переучиваемых экипажей могли уверенно держаться в воздухе на новой машине, не говоря уже об экипаже самого Ливанова.
Прибывшие с пополнением лейтенанты Загребущий и Семипалый первое время пытались манкировать посещением тренировок, дескать, бомбардировщик мы уже освоили. Ничего подобного! Такие фокусы с Владимиром Ливановым не проходили.
— Освоили? Налет даже хороший? Будете помогать инструкторам и бомбить полигон, — заявил слегка опешившему молодняку комэск. Под таковой старший лейтенант выбил заброшенное поле в пяти километрах от аэродрома. Овсянников и Гайда прокачали вопрос по своим каналам и добились согласования с немецкой администрацией.
«ДБ-ЗФ» самолет хороший, летать на нем одно удовольствие, маневрирование, перестроения, навигацию ребята освоили быстро. Труднее было со взлетом и посадкой. В отличие от старого доброго «ДБ-3», на новом бомбардировщике взлет был самым сложным элементом полета. Нашедшие общий язык Ливанов и Кострюков решили эту проблему самым простым и результативным методом обучения — постоянными тренировками.
Все нормативы и рекомендации мирного времени заброшены к такой-то бабушке. Группа маленькая, на девять обучаемых экипажей приходится целых три самолета, бензин выделяется по первому требованию, в любом количестве. Так почему бы не гонять людей до дрожи в руках и рези в глазах? Взлет — круг над аэродромом — посадка. И так раз пять-шесть подряд, пока навыки управления самолетом не отработаются до автоматизма.
На тренировках Ливанов себя не жалел, не жалел и подчиненных. Благо условия были поистине царскими. Целых восемь инструкторов и наставников на неполную эскадрилью! Здесь не только опытного летчика, а обезьяну можно научить летать. Неудивительно, что поставленные перед эскадрильей необычайно сжатые сроки подготовки выдерживались. На восьмой день занятий группа перешла к тренировкам на полигоне. Еще раз вспоминали, как надо прицельно сбрасывать бомбы. Вникали в нюансы работы на новой машине с новым бомбардировочным прицелом.
Практиковались днем, ночные вылеты Кострюков запретил до тех пор, пока экипажи не сдадут все зачеты и не докажут, что самолет освоили. Обычно на аэродромах приходится согласовывать время тренировок, подгадывать окна между работой боевых экипажей. Здесь Ливанову повезло. Полк в основном работал ночами, и никто не мешал учебной эскадрилье гонять свои самолеты по летному полю при свете солнца.
Так наполненные хлопотами дни пролетали один за другим. Утренние построения теперь проводились все реже и реже. Подполковник Овсянников предпочитал не мучить уставших за ночь людей и переносил сбор на после ужина. Распорядок распорядком, но лучше дать людям выспаться и как следует отдохнуть. Выпускать невыспавшихся, утомленных людей на задание было бы просто преступлением.
Получилось так, что эскадрилья Ливанова разошлась в режиме дня и ночи с остальным полком. Пока ребята отсыпались после одного-двух вылетов, забыв про завтрак, учебная группа маршировала в классы или на аэродром. С однополчанами они пересекались только вечерами. Владимир по этому поводу не переживал. Работа не позволяет предаваться унынию, изгоняет дурные мысли из головы и дает смысл жизни. Так его учил в свое время батька.
Пройдет еще несколько дней, и можно будет пересаживаться на боевые самолеты. Вон они стоят в капонирах на отшибе летного поля. Двенадцать новеньких «ДБ-ЗФ» уже перегнали на аэродром. Сам Ливанов собирался пересесть на новый самолет через день. На хвосте машины механики уже нарисовали цифру «17». В полку было принято закреплять номер не за самолетом, а за экипажем. Инструкторы не возражали. Остальные ребята оставят учебные машины через три-четыре дня. Последует короткий курс ночных полетов, и можно будет ставить эскадрилью в строй, целых одиннадцать экипажей, а там уже второй поток приступает к занятиям.
Переподготовка должна идти конвейерным способом, к концу сентября полк планируют полностью оснастить новыми машинами. Таким макаром постепенно весь полк пройдет через учебку. Командование не обмануло, новые машины идут в часть одна за другой.
Полк в настоящее время мог выставить почти три десятка экипажей. Пусть с учетом молодежи, но поднять в небо и дойти до цели. А это, согласитесь, сила. Три эскадрильи «ДБ-3» могут наворотить дел. По рассказам товарищей, работают они сейчас совместно с остальными двумя полками дивизии, а то на цель идет и весь корпус. Ребята, летевшие последним эшелоном, хвалились, что на земле все залито огнем. Бомбы приходится класть в облака дыма и языки пламени.
Сегодня днем после обеда к Ливанову подошел Абрамов. Старший лейтенант как раз выходил из столовой, обсуждая с Максом Хохбауэром достоинства гуляша с картофельным пюре. Летчиков кормили по высшей норме пищевого довольствия, да так, чтоб никто не жаловался. Впрочем, человек всегда найдет к чему придраться, и командиру БАО приходилось держать снабжение под контролем. Следить за разнообразием и питательностью обедов.
Со своей задачей майор справлялся, поварам всегда доставляли свежие продукты, причем с ближайших к аэродрому ферм. Тойво Вайкулис договорился с крестьянами о поставках напрямую, минуя немецкую комендатуру. Сами французы были этому только рады, советские интенданты расплачивались за продукты сразу и по божеским ценам. То есть процентов на десять выше, чем немцы. Одного этого хватило, чтоб создать между местными крестьянами настоящую конкуренцию.
— Владимир Александрович, можно вас отвлечь на пару минут, — Абрамов, как всегда, был очень вежлив.
— Да, пожалуйста, товарищ старший политрук.
— Вы человек ответственный, политически грамотный и так вышло, что в последние дни не участвуете в боевой работе полка, — начал помполит.
— Зато мы новую технику осваиваем, — нашелся Макс, штурман сразу понял, к чему клонит Абрамов.
— Я понимаю. Дело в том, что люди в последнее время загружены по горло, интересуются только насущными проблемами. А надо бы развивать кругозор. Советский авиатор всегда отличался политической грамотностью и владением не только марксистско-ленинской теорией, но и ее практическим применением к конкретной ситуации. Так я говорю?
— Так, товарищ старший политрук, — согласился Ливанов. Эх, не отстанет от него помполит, вспомнил, черт его побери, тот разговор во время дежурства. И придумать ничего с ходу не получается.