Страница 8 из 14
В сентябре 1904 года Корнилов был назначен штаб-офицером при управлении 1-й стрелковой бригады Сводно-стрелкового корпуса, с которой и вступил в Маньчжурию.
Корпус прибыл на фронт в конце 1904 года. Бригада Корнилова участвовала в боях при Сандепу и генеральной битве под Мукденом в январе – феврале 1905 года.Боевое крещение Лавра Георгиевича состоялось под Сандепу. Эта операция была разработана командующим 2-й маньчжурской армией генерал-адъютантом Оскар-Фердинандом Гриппенбергом. План операции был подготовлен в расчете на переход в наступление всех трех русских армий, находившихся в распоряжении главнокомандующего – генерал-адъютанта А. Н. Куропаткина. Но пассивное руководство действиями русских армий генералом Куропаткиным, который не решился не только ввести полностью в дело 1-ю и 3-ю армию, но и в самый ответственный момент остановил наступление 2-й армии, обратило почти выигранное русскими войсками сражение в поражение.
Медаль в память русско-японской войны 1904–1905 гг.
Грамотным и отважным военачальником подполковник Корнилов проявил себя в битве под Мукденом. В жестоких, кровопролитных атаках, по свидетельству сослуживцев, Лавр Георгиевич был в первых рядах. При атаке у деревни Вазые 25 февраля 1905 года Корнилову пришлось заменить растерявшегося командира бригады. Большая часть бригады, считавшаяся погибшей, с честью вышла из безнадежного положения, вынеся большое количество раненых. В своем докладе Корнилов указывал, что «1, 2 и 3-й полки, несмотря на крайнее утомление, большие потери, понесенные в предшествующих боях, недостаток в офицерах… и, наконец, несмотря на панику, охватившую части разных полков, отходивших по этой же дороге, держались на занятой позиции с непоколебимою твердостью под убийственным огнем пулеметов, шимоз и пехоты противника, ясно осознавая необходимость держаться для спасения других». За этот подвиг Корнилов получил орден Георгия 4-й степени и был произведен в полковники. Нужно отметить, что в то время полковничий чин давал его обладателю права потомственного дворянства, этот статус офицер Корнилов заслужил далеко не сразу.
Накануне большой войны
Вернувшись из Маньчжурии, Корнилов был назначен делопроизводителем 1-го отделения 2-го оберквартирмейстера Главного управления Генерального штаба, отвечавшего за разведывательную службу в южных округах. В этой должности он предпринял ряд инспекционных поездок на Кавказ и в Туркестан. Опираясь на приобретенный опыт, Корнилов добился реорганизации курсов восточных языков в Ташкенте для «обеспечения округа строевыми офицерами, знающими главнейшие языки туземного населения края и соседних стран».
В это время изменились и условия жизни семьи Лавра Георгиевича. Семья проживала в собственной квартире, не особенно экономила в средствах. Подрастали дети – дочь Наташа, сыновья Дима и Юрий.
Появление на свет первого сына принесло огромную радость Лавру и Таисии. Но вдруг последовал тяжелый удар. Накануне 1907 года Дмитрий вдруг заболел менингитом и умер. По словам сестры, «брат дни и ночи не отходил от больного ребенка; он был неутешен в своем горе; привязанность к Диме у него доходила до обожания».
Неприятности преследовали семью Корниловых. В том же 1906 году скончался отец Лавра Георгиевича. В то время его родители проживали в своем доме в Кокпехтах, который в 1902 году помог приобрести им сын. Все последующие годы Корнилов постоянно материально помогал родителям. И вот отца не стало. После его кончины в Петербург переехала мать Лавра Георгиевича, не видевшая его 15 лет. Но столичная суета оказалась для нее слишком тяжелой после тихого уклада провинциальной жизни. Недолго погостив в столице, она снова вернулась в Кокпекты, где и скончалась в 1909 году.
Л. Г. Корнилов в русской миссии в Китае (1907 г.).
Семейные заботы требовали времени. Постоянные, длительные командировки лишь иногда позволяли Лавру Георгиевичу быть в семейном кругу. В эти дни он помогал маленькой Наташе с математикой и французским языком.
Жена стойко переносила все невзгоды офицерской жизни. По воспоминаниям сестры Лавра Георгиевича, Таисия «всю свою жизнь приспособила к укладу натуры брата. Все хозяйственные заботы лежали исключительно на ней». Но сам Корнилов, по ее мнению, «не мог сократить ради семьи свою широкую, могучую натуру… не мог отказаться от государственной работы, родина для него была выше семьи».
Чуть больше года продолжался «петербургский период» в жизни Корнилова. Штабная служба Лавра Георгиевича явно тяготила, и он подал «дерзкий» рапорт о том, что «вследствие отсутствия работы он не считает свое дальнейшее пребывание в Управлении Генерального штаба полезным для родины и просит дать ему другое назначение». «Дерзость» полковнику простили и, согласно предписанию 1-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба генерал-майора М. В. Алексеева, полковника Корнилова с января 1907 года направили военным агентом в Пекин.В то время в Китае шли серьезные реформы, в результате которых эта страна все решительнее заявляла о себе в Азии. В книге «Вооруженные силы Китая» Л. Г. Корнилов отмечал, что военно-экономический потенциал страны еще далеко не использован, а людские резервы огромны: «Будучи еще слишком молодой и находясь в периоде своего формирования, армия Китая обнаруживает еще много недостатков, но… представляет уже серьезную боевую силу, с существованием которой приходится считаться как с вероятным противником».
Л. Г. Корнилов среди представителей дипломатических миссий. Китай (1907 г.)
Но и на этот раз не обошлось без скандала. В Пекине вспыхнул конфликт Корнилова с чиновниками Министерства иностранных дел. Первый секретарь посольства Б. К. Арсеньев обвинил военного агента в отсутствии информации о работе разведки в Китае, самоуправстве и нарушениях дипломатического этикета. Корнилов заявил о невозможности согласовывать каждый шаг с вышестоящими инстанциями и намерении работать самостоятельно. Таким образом, повторился конфликт, подобный кашгарскому. Но на этот раз Корнилов продолжил службу в Пекине, а Арсеньев был отозван из Китая в Россию.
Летом 1910 года, сдав должность военного агента, Корнилов по собственной инициативе поехал в Россию через Монголию и Восточный Туркестан. Общая протяженность такого маршрута достигала 6 тысяч верст. В пути следования опытный взгляд разведчика отметил слабость китайских гарнизонов на юго-восточной границе России и враждебное отношение монгольских князей к китайским чиновникам. Поехал самостоятельно он еще и потому, что этот путь проходил через знакомые Кашгар и Зайсан, где Корнилов надеялся повстречаться с родными.В декабре 1910 года Корнилов вернулся в Петербург, где получил назначение на должность командира 8-го пехотного Эстляндского полка. Этот полк входил в состав Варшавского военного округа и прикрывал крепость Новогеоргиевск. Но и в этой должности Лавр Георгиевич проработал не долго. В Генеральном штабе за ним закрепился авторитет знатока азиатского региона. Поэтому командующий Заамурским округом пограничной стражи генерал-лейтенант Е. И. Мартынов (сослуживец еще по русско-японской войне) предложил Корнилову генерал-майорскую должность с жалованьем в 14 тысяч рублей в год в Корпусе пограничной стражи, которая в то время состояла в ведении Министерства финансов.
Полковник Л. Г. Корнилов во время поездки в Китай (1907 г.).
Он согласился и был переведен в Заамурский округ пограничной стражи с назначением командиром 2-го отряда, состоявшего из двух пехотных и трех конных полков. Казалось, уйдут в прошлое бесконечные командировки и явится, наконец, семейный покой и служебная стабильность. 26 декабря 1911 года Л. Г. Корнилов был произведен в генерал-майоры и отправился в Харбин. «Я прокомандовал Отрядом, что соответствует дивизии, почти два года, – писал он позднее сестре, – и чувствовал себя отлично: обстановка самая военная, отряд большой – пять полков военного состава, в том числе три конных, хорошее содержание и отличная квартира».