Страница 5 из 13
В 1991 году, когда страна развалилась на полтора десятка независимых государств, наша семья вынуждена была покинуть место службы отца, славный украинский город Ивано-Франковск, и вернулась в Москву. В Первопрестольной дальнейшая карьера отца не задалась. Армия сокращалась, претерпевая болезненные реформы, с которыми полковник Образцов не был согласен. В памятном 1993-м он поставил не на те силы, оказавшись среди защитников здания Верховного Совета. Этого победители ему не простили.
Уйдя в отставку и дождавшись, когда дочь окончила школу, мой папа переехал жить на фамильную подмосковную дачу, построенную еще прадедом, и, подобно императору Диоклетиану, начал там выращивать капусту.
Мама, как жены декабристов, последовала за супругом в добровольную ссылку, оставив дочку одну в четырехкомнатной генеральской (дедовой) квартире на Тверской. Разумеется, она навещала любимое чадо не реже одного-двух раз в месяц, но в остальном я с семнадцатилетнего возраста была предоставлена самой себе. Сама выбирала вуз по окончании школы, сама в него поступила (что было весьма непросто ввиду престижности заведения и избранной специальности), сама закончила с отличием и самостоятельно пробивала себе дорогу в профессии.
Правда, завистливые «закадычные» подруги за моей спиной шептались, что здесь не обошлось без колдовства. Не зря же Маринка Образцова получила свое звучное прозвище «Ведьма». Потому что… ну, вы же понимаете…
А все из-за маминой родни.
В год Московской Олимпиады молодого капитана-пограничника перевели в Прикарпатье. К своим двадцати пяти годам парень еще не был женат, посему в благодатном краю кареоких и чернобровых красавиц тут же ринулся решать эту проблему. На одной из ивано-франковских дискотек он и познакомился как раз с такой «кареокой и чернобровой» да еще и с косой до пояса толщиной в руку.
Оксана оказалась крепким орешком, не чета пронырливым столичным девицам, мечтавшим заполучить в мужья генеральского сынка и готовым исполнить любой его каприз. Осаждать эту неприступную крепость пришлось по всем правилам стратегии и тактики: конфеты, букеты, дефицитные билеты на концерты известных артистов…
Дошло даже до исполнения ночных серенад под балконом студенческого общежития (красавица училась в мединституте).
«Тоже мне, Назарий Яремчук нашелся», – бросила красавица презрительную реплику, охлаждая восторги соседок по комнате, выскочивших на балкон послушать выступление парня.
Пригожий кудрявый исполнитель знаменитой «Червоны руты» был ее любимым певцом.
«Ой, Оксана, какая ты! – возмутились девушки-медички. – Тебя б, наверное, и сам Яремчук не растрогал».
«А вот пусть приведет его сюда, да споет с ним дуэтом, тогда и поглядим», – уподобившись своей тезке из «Ночи перед Рождеством», загадала бессердечная красотка.
«Ну, ты загнула… – приуныли ее соседки, понимая, что у капитана нет ни малейшего шанса. – Так всю жизнь в девках куковать и будешь…»
Через неделю под балконом раздалась песня, выводимая двумя мужскими голосами: неподражаемым тенором, принадлежавшим заслуженному артисту УССР, и хрипловатым баритоном молодого офицера:
Словно завороженная слушала Оксана песню о чарующей силе любви, не обращая внимания на язвительные подколки подружек. На глазах ее выступили слезы. Закутавшись в шаль, спустилась она вниз и дослушала песню уже здесь. А когда смолкли последние звуки, низко поклонилась сначала «буковинскому соловью», а затем и его напарнику.
Бравый капитан, не растерявшись, тут же предложил красавице руку и сердце, а лукаво улыбающийся артист поддержал его, выступив сватом. Разумеется, девушка согласилась.
(Потом она не раз приставала к мужу с расспросами, как ему удалось уговорить певца бросить все и приехать из соседней Черновицкой области, чтобы выступить вот с таким необычным концертом, но офицер только загадочно улыбался да посмеивался).
Повезла жениха знакомиться с родней, жившей в горах. Здесь за чаркой паленки да за горшком ароматного баноша, кукурузной каши, сваренной на сметане и приправленной овечьей брынзой и шкварками, и узнал капитан о родословной своей будущей жены. Не удивительно, что той так нравилась песня о волшебной красной мяте, найденной в горных лесах – девушка происходила из древнего рода карпатских мольфаров. Так у прикарпатских гуцулов называют наделенного сверхъестественными способностями человека, что-то наподобие гадателя, чародея или народного мага.
Как поведал Образцову его будущий тесть, Игнатий (или по-местному Гнат), мольфары бывают добрыми и злыми («Я – добрый», – отправляя в рот ложку баноша, подмигнул горный колдун). Обычно свою силу они применяют для лечения людей и управления силами природы (тучами, дождем, ветром), используя заклинания и заговоры, специальные устройства и травы. Вот и Оксана пошла в медицинский, чтобы развить свой данный природой и предками дар, поставив его, так сказать, «на научную основу».
Воспитанный в духе марксизма-ленинизма парень поначалу не поверил во все эти «сказочки». Легенды, они и есть легенды. Фольклор, часть местного колорита. Но пожив чуток у новой родни, благо начальство расщедрилось на отпуск молодожену, понял, что не все так однозначно, как это провозглашает официальная материалистическая идеология.
С утра до ночи в дом мольфара Гната шли люди то с одной, то с другой проблемой. Иные просто совета просили, вроде как у цыганки-ворожеи: стоит ли затевать то или иное дело, будет ли в нынешнем году урожай, сколько поросят принесет свиноматка и тому подобное. Кудесник выслушивал всех внимательно, попыхивая трубочкой и задавая посетителям разные встречные вопросы, а затем изрекал приговор. И редко его слова расходились с действительностью.
Но это еще не все. Мало ли на свете действительно мудрых и прозорливых людей, способных глубоко анализировать жизненные ситуации. Поразили капитана несколько случаев, когда на прием к тестю являлся кто-нибудь из местного начальства (председатель сельсовета, а то и секретарь парткома) с просьбами «пособить с погодкой». Ну, там дождь льет, не переставая, что для Прикарпатья не в диковинку, а пора урожай убирать. Или наоборот солнце жарит немилосердно, грозя сжечь все на корню.
«Что ж он, тучи руками разгонять будет? – хмыкал про себя капитан. – Или приманивать их, как голодную собачонку?»
Гнат, словно читая его мысли, хитро косился на зятя, а потом исчезал, неведомо куда, на пару дней, возвращаясь неизменно каким-то больным и изможденным. Удивительно, но после таких отлучек погода менялась, как по заказу. Проливной дождь сменялся погожим деньком, а жара – обильными осадками. Совпадения?
Не в силах принять новое знание, молодой человек искал поддержки у Оксаны. Та чаще отнекивалась, сверкая карими глазищами. Но иногда, сжалившись над его муками, рассказывала о своих предках, говоря, что сила, которой обладает ее отец, ничто по сравнению с теми способностями, которыми владели их пращуры. Вот те действительно многое умели. И звезды с луной могли с неба украсть, и мертвецов оживлять, и камни силой взгляда передвигать.
«Сказки!» – обижался Образцов.
«Ну да, ну да…», – соглашалась с ним чернобровая, щелкая пальцами и зажигая невесть откуда взявшимся на ее ладони огоньком сигаретку, которую муж как раз собирался прикурить.
У офицера только челюсть от изумления падала.
«А еще что можешь?!» – спрашивал в азарте.
«Что ж я тебе, фокусы показывать нанималась?» – отбривала супруга, без помощи рук швыряя в него маленький камешек.
Потирая пальцами ушибленный лоб, капитан только вздыхал.