Страница 13 из 17
И тут произошло то, к чему их тщательно готовили последнее время. Посреди комнаты стоял неимоверно толстый чеченец в странной позе: согнувшись, он держал ремень своего автомата, будто собираясь поднять его с пола. Увидев спецназовцев, чеченец улыбнулся. Из уголка его рта скатилась струйка белой жидкости.
Лейтенант Санкин, не раздумывая, вогнал в чеченца половину обоймы. Чеченец упал вперед, вытянулся, несколько раз дернулся и затих. В два прыжка Санкин подскочил к убитому и попытался вырвать автомат. Мертвый чеченец не отпускал.
- Что ты делаешь? Зачем? - прохрипел капитан Хлыбов.
- Сейчас увидишь, - ответил лейтенант.
Каблуком тяжелого ботинка Санкин несколько раз ударил по руке, державшей ремень. Раздался хруст ломаемых костей. Только после этого Санкину удалось завладеть оружием. Он передернул затвор и навел ствол на капитана Хлыбова. Сквозь запотевшие стекла противогаза ему были видны огромные, как у лошади, глаза Хлыбова.
- Ну, чего уставился? - крикнул Санкин и нажал спусковой крючок.
- Альф ... - только и успел выговорить капитан. Пули, выпущенные в упор, ложились кучно. Не сразу, но все же пробив отверстие в бронежилете, они почти навылет прошли через грудную клетку капитана. Хлыбов пытался удержаться на ногах, но рука его хватала воздух, ноги подкосились, и он упал навзничь.
Знаками Санкин приказал лейтенанту Мерзлявкину подойти ближе. Тот не реагировал: стоял, прислонившись к стене, кажется, не в силах оторвать взгляда от убитого начальника. Санкин подошел сам и сдернул с товарища противогаз.
Бессмысленный взгляд лейтенанта был направлен куда-то поверх головы Санкина: изо рта текла тоненькая жидкость белого цвета.
Лейтенант Санкин криво улыбнулся:
- Что, дружище, попал? Сам виноват: перед боем противогаз положено проверять.
Мерзлявкин пошевелил бескровными губами.
- Что, не слышу? - нагнулся к нему Санкин.
- Помоги. Это газ ... укол нужен.
- Некогда мне. Ложись-ка лучше здесь, рядом с командиром, - ответил Санкин и толкнул лейтенанта в грудь. Тот повалился на пол в полуметре от трупа Хлыбова.
- Вот так-то лучше будет, - произнес лейтенант. - Отдыхайте, а у меня дел полно ...
Санкин наклонился над телом капитана: надорвав липучки и ослабив бронежилет Хлыбова, извлек из-под него целлофановый пакет с деньгами. Пакет был в крови. Из дыры торчали испачканные кровью купюры.
- Вот сука, и тут подгадил!
Пристроив пакет на своей груди, Санкин кинул автомат чеченца рядом с хозяином и вышел из комнаты, не оглядываясь.
На лестнице Альфреда Санкина обогнал "альфовец", уже без противогаза.
- Санкин? Альфред, ты, что ли?! - весело крикнул он на ходу.
- Ну, я ...
- Снимай намордник, братан! По газу дали отбой. Классно мы чеченов порубали!
Санкин снял противогаз и устало вымолвил:
- Да, здорово получилось ...
- Э, да ты весь в крови! Рукопашная была? - с завистью спросил "альфовец".
- На засаду наскочили. Капитан Хлыбов убит, лейтенант Мерзлявкин, вроде, тоже.
- А мы без потерь обошлись. Айда со мной! Помощь нужна.
- Чего там?
- Жмуриков таскать.
- Много положили?
- Полно. Почитай всех чеченов, да и гражданских немало. Кто газом надышался, кто под горячую руку попал. По головке нас за это не погладят, - произнес альфовец, будто радуясь предстоящей выволочке. - Трупы приказано грузить в автобусы, вывозить по больницам.
- Нет, не пойду. Я свое дело сделал. Без меня обойдетесь, - буркнул Альфред Санкин.
После полуночи среди родственников заложников стали циркулировать слухи о том, что на утро готовится штурм дворца. Начальник штаба слух решительно опровергал, однако разговоры об этом не утихали.
Под утро генерал, как называла начальника штаба Людмила Владимировна, в очередной раз вышел на импровизированную сцену. Покрасневшими от бессонницы глазами он обвел присутствующих.
- Не спится, товарищи? Понимаю. Хороших новостей у меня для вас нет. Но и плохих тоже нет. А это, согласитесь, уже немало. К сожалению, кто-то продолжает распространять слух о якобы готовящемся штурме. В этой связи я уполномочен заявить: никакого штурма не будет. Для этого нет никаких предпосылок. С террористами ведутся переговоры. Есть определенная доля уверенности, что переговоры будут успешными. Мы по-прежнему делаем ставку на то, чтобы бандиты отпустили как можно больше людей.
- Не верьте ему, он всё врет! - послышался женский голос.
Все обернулись. На входе в помещение стояла новая знакомая Людмилы Владимировны - мать убитой девушки.
- Он всё врет! - громко повторила женщина. - Я своими глазами видела: спецназ пошел на штурм. Много убитых! Трупы выносят на улицу и, как дрова, кидают на мокрый асфальт.
Родственники заложников обступили начальника штаба.
- Как же так?! Зачем вы обманывали?
Кто-то крикнул:
- Да, ждите, так он и сознается! Он специально нам врал: боялись, что мы сообщим планы чеченцам ...
- Ну, зачем вы так ... - произнес генерал смущенно. Но весь его вид как бы говорил, что он удивлен, что люди ему верили до последней минуты, в то время, как должны были понимать, что главной его целью была дезинформация.
Людмила Владимировна без сил опустилась в кресло. Ее сковал ужас разочарования. Она верила своему генералу, как никому и никогда в жизни, а он предал, отнял последнюю надежду. Она полагала, что судьба ее дочери находится в сильных и надежных руках знающего человека, а оказалось, что в основе уверенности генерала лежало полное равнодушие к судьбам заложников, к судьбе ее Нины!
Кто-то крикнул:
- Нужно идти во дворец!
- Правильно! Нечего с ним разговаривать! - поддержали остальные и кинулись к выходу.
- Опомнитесь! Зачем ненужные жертвы? - кричал генерал, но его никто не слушал.
Толпа людей бежала на оцепление. Навстречу им выдвинулся офицер. В руке он держал пистолет.
- Стой! Стрелять буду! - закричал офицер и, зажмурившись от страха, выстрелил в воздух.
Но остановить толпу было уже невозможно. Не обращая внимание на выстрел, люди с ходу прорвали оцепление.
Остановились они только перед главным входом. Те, кто был впереди, заметили солдат, выносивших из дворца тела, и встали, как вкопанные, и на них натыкались бежавшие сзади.
Тяжело дыша, люди наблюдали, как выносили людей: кто перекинув тело через плечо, не обращая внимания на мотающиеся из стороны в сторону головы и руки, кто вдвоем - за ноги и за руки. Укладывали ношу на мокрый асфальт и бежали за новым грузом.
Среди родственников раздался крик, послышались рыдания - кто-то опознал родственника.
Людмила Владимировна обошла несчастных, лежавших в неестественных позах на асфальте, полусидевших у стены. Нины среди них не было.
Подкатил автобус. Его тут же начали загружать телами. Людмила Владимировна не могла оторвать глаз от девушки, усаженной у окна. Кто-то в автобусе поправил ей неестественно запрокинутую назад голову, и девушка стала выглядеть совсем как живая.
Людмилу Владимировну едва не сбил с ног военный в плащ-палатке.
- Что встала? Мертвых не видела? Путаются тут под ногами! - крикнул он ей в лицо.
В холодный, но ясный и солнечный день к воротам Хованского кладбища подъехал автобус. Следом за автобусом припарковался легковой автомобиль. Из автобуса вышла немолодая женщина в черном, с цветами в руках. К ней подошли трое мужчин с лопатами, четвертый подкатил металлическую тележку.
Через заднюю дверцу автобуса они вытащили простой гроб и, ловко установив его на тележке, покатили ровно с той скоростью, которая приличествует моменту, и, в то же время достаточно быстро, чтобы успеть к подходу следующего похоронного автобуса.
Из легкового автомобиля вышел мужчина в дорогом элегантном пальто. В руках он держал папочку, которая в его огромных руках смотрелась как-то несерьезно. Мужчина держался на некотором расстоянии от процессии - не приближаясь к ней, но и не слишком отставая.