Страница 5 из 41
В середине 90-х у Арановича обнаружили рак. Развитию болезни во многом способствовали обстоятельства личного характера: в середине 90-х его не переизбрали председателем Правления Ленинградского отделения Союза кинематографистов. Во время того заседания кто-то из коллег бросил в лицо Арановичу публичное обвинение в развале кинематографа в Ленинграде. Вскоре после этого Аранович стал неадекватен: начал говорить бессвязно, а чуть позже перестал видеть. Его лечили сначала в родном Питере, затем отправили в Гамбург. Вернулся оттуда режиссер два месяца спустя. В аэропорту его встречали жена Тамара, коллеги по работе. Всем казалось, что худшее уже позади. Но…
Летом 1996 года Аранович вновь почувствовал себя плохо. Опять надо было лететь в Гамбург. Врачи успокаивали режиссера, что все обойдется, но сам Аранович понимал – это конец. Он продал квартиру, дачу, перевез в Гамбург (где жила единственная дочь с семьей) не только жену и свою старенькую мать, но и своего обожаемого кота Степана.
Между тем первый этап операции прошел успешно. В Питер полетела радостная весть, что Аранович скоро вернется на «Ленфильм». Но в дело вмешались непредвиденные обстоятельства. Гуляя с внуком, Аранович получил тепловой удар. Быстро поправился, но потом простудился. Снова поправился. А спустя неделю слег опять – болезнь дала осложнение на легкие. Спустя несколько дней Аранович скончался. Как пишет И. Павлова: «Все время думаю, что Семен Аранович умер от обиды. От оскорбления. От недооцененности. Ибо нет пророка в своем Отечестве. И от того, что не смог доснять фильм (он работал над картиной о войне „Agnus Dei“. – Ф. Р. ). Умер, когда понял, что уже не сможет его доснять…»
АРЕПИНА ИЯ
АРЕПИНА ИЯ (актриса театра, кино: «Большая семья» (1954), «Девушка с маяка», «Борец и клоун» (оба – 1957), «Красные листья», «Капитанская дочка», «Хождение за три моря» (все – 1958), «Под стук колес» (1959), «После бала» (1960), «Когда разводят мосты» (1963), «Мальчишки – народ хороший» (1972), «Калина красная» (1974) и др.; скончалась в начале августа 2003 года на 74-м году жизни).
Одна из самых популярных советских киноактрис конца 50-х (слава пришла к ней после исполнения роли Маши в «Капитанской дочке») с середины 60-х сниматься практически перестала. Она изредка играла на сцене Театра-студии киноактера, но в основном занималась домашними делами (воспитывала дочь от третьего брака).
Здоровье стало подводить Арепину в начале 90-х. В итоге один за другим (в 1991 и 1992 годах) у нее случилось два инфаркта. В 1994 году актриса заболела астмой. Однако, несмотря на перенесенные заболевания, Арепина прожила еще девять лет.
Арепина умерла в начале августа 2003 года. Ночью ее в очередной раз стала душить астма. Актриса долго терпела, не решаясь выйти на кухню за лекарством (не хотела будить своего трехлетнего внука). Но пойти все равно пришлось – к утру приступы стали невыносимыми. Арепина встала, сделала несколько шагов… и упала замертво от сердечного приступа. Смерть наступила мгновенно.
На похороны некогда популярной актрисы пришло чуть более десятка человек. В основном родственники и две пожилые актрисы Театра-студии киноактера. Еще при жизни Арепина хотела, чтобы ее тело кремировали, а затем либо похоронили на родине, в мордовском городе Ардатове, либо развеяли прах над морем. Но ее дочь Лада решила, что удобнее всего для родственников покойной и поклонников ее таланта будет похоронить Арепину в Москве. Свой последний приют актриса обрела на Николо-Архангельском кладбище. На надгробии выгравированы строки из поэмы М. Лермонтова «Мцыри», которую Арепина очень любила:
«Пускай в раю, в святом заоблачном краю
Твой дух найдет себе приют.
Страданье спит
В холодной вечной тишине…»
АРТАМОНОВА ИНГА
АРТАМОНОВА ИНГА (конькобежка, многократный чемпион СССР, мира и Европы; убита 4 января 1966 года в возрасте 29 лет).
Артамонову убил ее собственный супруг – спортсмен Геннадий Воронин. Повод был банальный – ревность. Случилось это вскоре после того, как Артамонова вернулась с чемпионата мира в Финляндии, где она в четвертый раз завоевала чемпионское золото.
В канун Нового 1966 года Артамонова приняла окончательное решение расстаться с Ворониным. Она собрала вещи и ушла к матери. Новый год встретила в компании со своим новым кавалером – Александром Бычковым, который был на шесть лет ее моложе. Узнав об этом, Воронин воспылал к жене дикой ревностью. На протяжении тех лет, что Воронин жил с Артамоновой, он привык к тому, что она всегда ему подчинялась, боялась его и не перечила. Видимо, он решил, что и в этот раз все будет, как прежде. Но ошибся.
4 января Воронин пришел в дом своей тещи. Далее – рассказ брата И. Артамоновой Владимира Артамонова:
«Все произошло на моих глазах.
Воронин пришел домой по обыкновению выпившим.
– Выйдем в другую комнату, поговорим, – бросил он жене. Инга встала с дивана, и они оказались обращенными лицом друг к другу… Я сидел так, что видел лишь спину Воронина.
– Ну что тебе? Говори, – сказала она.
Вдруг я увидел, как туловище Воронина отклонилось в левую сторону и чуть назад, а правая рука сделала резкое движение в направлении груди Инги.
– Вот тебе!
Инга вскрикнула:
– Ой, мама, сердце!
Не отдавая себе отчета в происшедшем, я сорвался с места и сзади обхватил Воронина. Удерживая его, я взглянул на Ингу. Она схватилась руками за левую сторону груди, потом правой рукой выдернула клинок (у ножа от сильного удара треснула рукоять и осталась в кулаке Воронина).
Инга сделала шаг к двери, мама – за ней, Воронин рванулся за ними, но я его удержал. Мы повалились на диван, потом на пол. Нельзя было допустить, чтобы он нагнал Ингу… Раз она побежала, значит, рана не так опасна, значит, будет жить…
Через несколько минут Воронин все же вырвался и зачем-то вышел на балкон (из уголовного дела я потом узнал, что незаметно для меня он подобрал с пола треснувшую деревянную ручку от ножа и бросил ее с балкона восьмого этажа в снег). Телефона у нас не было, и я бросился на улицу к автомату – вызывать милицию.
Как выяснилось позже, Инга вместе с мамой спустилась на два этажа, в квартиру, где жил врач. Инга легла на тахту, мама побежала к знакомым звонить в «Скорую». Тем временем у Инги заклокотало в груди, в горле послышался хрип, и она потеряла сознание… Ни врач, жившая в этой квартире, ни приехавшие на «Скорой» медики уже ничем не могли помочь…».
Уже буквально на следующий день после этого происшествия Москва полнилась слухами о нем. Чего только люди не говорили о смерти чемпионки: что ее убил любовник, что она покончила с собой, что ее застрелил муж, уличивший ее в лесбийской любви (по городу ходили слухи об «особенных» отношениях Артамоновой с конькобежкой Александрой Чудиной), и т. д. Официальные власти откликнулись на это событие 6 января коротким некрологом в газете «Советский спорт»: «Преждевременно и трагично оборвалась жизнь Инги Артамоновой… Выдающаяся советская спортсменка… Замечательный человек, всю свою жизнь она посвятила развитию советского спорта… В жизни Инга совершила спортивный подвиг… Ей принадлежат многие рекорды мира… Инга завоевала своими замечательными человеческими качествами, выдающимися спортивными достижениями, теплым и товарищеским отношением к людям всеобщую любовь и признательность среди широких кругов спортивной общественности как в нашей стране, так и за ее пределами…»
Между тем главный виновник происшествия – Воронин – был арестован милицией на следующий день после убийства. Началось следствие. Вот что вспоминает об этом В. Артамонов:
«Воронин врал безбожно. И что он не понимал, как это произошло; и что Инга сама пошла на нож; и что мать дернула Ингу за руку, и Инга наткнулась на острие. Придумал даже такую трогательную деталь: будто бы он взял лежавшую на диване куклу и произнес: „Вот, Инга, нам бы с тобой такого пупсика…“