Обманчивый блеск мишуры

— Мокрое? — спросил Рейберн, указывая на пятно. — Из-за снега? Он ведь выходил под снег? Хотя остальные части только… — он прикоснулся к короне из мишуры, — влажные.

— Вы хорошо рассмотрели? — поинтересовался Аллен, указывая пальцем на картонный футляр с кочергой.

— Верно, — ответил Рейберн на незаданный вопрос. — Вы чертовски правы. Похоже, у нас на руках очутилось паршивое дело.

— У вас, — поправил Аллен.

Рейберн пожал плечами и вздёрнул подбородок.

— Ладно, там выяснится. — Он бережно, словно тот был фарфоровый, положил картонный футляр на скамью. — Понадобятся анализы, сравнение. Я, пожалуй, свяжусь с нашим уголовным отделом. А пока…

Рейберн метнул на Аллена быстрый взгляд, порылся в кармане и извлёк оттуда короткую металлическую линейку, затем приподнял с её помощью прядь золотых волос.

— Посмотрите-ка. Они, конечно, мокрые, но вот здесь… Не пятно ли?

— Может быть.

— Я собираюсь чертовски…

Не закончив фразы, Рейберн зажал двумя пальцами один волосок и дёрнул. Парик покосился, корона из мишуры скатилась на стол. Рейберн выругался.

— Солидно сделано, — заметил Аллен, поправляя парик.

Рейберн накрутил волосок на линейку и на сей раз выдернул его без осложнений. Аллен немедленно достал конверт. Рейберн стряхнул туда свою добычу и спрятал конверт в карман пиджака.

— Посмотрим на одежду, — предложил Аллен. Он взялся за облачение друида и, не снимая с плечиков, повернул его обратной стороной. По середине спины тянулся шов, делящий надвое и высокий стоячий воротник. На воротнике тоже было мокрое пятно, край обтрепался.

— Разрыв, — пробормотал Рейберн. — Комнату придётся запереть.

— Да.

— Так. И что мы имеем? По-моему, совершенно очевидно, что на кочерге волос с парика и ещё нечто, чертовски напоминающее кровь. Плюс мокрое пятно на парике и на воротнике. Но это не кровь. Тогда в чем дело? Их вымыли… Чем? Водой? Тщательно промыли или застирали… Кто? Когда? Где?

— Не спешите, Джек.

— Должно быть, здесь, когда молодая леди ушла, а он остался. Если…, если только она не сделала это сама, а его оставила уже холодным. В таком случае, кто избавился от тела? Не она же? Или она?

— Вы её видели?

— Нет.

— По ней не скажешь, что она станет таскать чьё бы то ни было тело, кроме своего собственного. Зато уж его она носит, как Клеопатра. Королева Египта.

— Да? — пробормотал Рейберн. — Это факт? Ладно. Тогда перейдём к парику, бороде и прочим причиндалам. Сначала вся эта сбруя была наверху, в комнате полковника. Маульт предположительно надел все, кроме бороды, и спустился сюда, где встретился с молодой леди. Она помогла приладить бороду. Затем она идёт в гостиную, а он через эту дверь в прихожую и во двор, где его ждёт Винсент. Потом он тоже оказывается в гостиной, обходит вокруг ёлки в роли Санта-Клауса или кого ещё там, возвращается тем же путём, каким пришёл, а Винсент видит, как он входит в дом через эту самую дверь. Молодая леди снимает с него бороду и уходит. С тех пор его никто не видел. Хорошо. А что, если кто-то, кому известно, что он здесь, входит с улиoы и валит его с ног… Эй! А что там на улице? А на улице санки. И Винсент. Верно?

— Верно.

— Так? Это уже кое-что. Это уже посылка. Хотя она, конечно, может оказаться ложной. Я читал вашу книгу и знаю, как вы относитесь к поспешным выводам.

— Согласен, что это посылка.

— Тогда будем исходить из неё. Этот некто, прежде чем уйти, замечает, в каком состоянии парик, замывает пятна в этой раковине и надевает парик вместе с проклятой короной на лампу… Там мы его и нашли. Затем он уходит, забрасывает кочергу на дерево и избавляется от тела, — если, конечно, речь идёт об убийстве. Куда-то его прячет. Ну, как? Давайте. Возражайте мне. Ну!

— По-моему, дружище, это вполне обоснованное предположение.

— Да?

— Хотя и не бесспорное.

— А именно?

— Например, пол. Ковёр. Ясные следы мокрых сапог с улицы, но ничего больше. Никаких других следов. И ничего указывающего на то, что тело проволокли к двери. Предположим, его несли. Тогда где следы от двери и обратно хотя бы там, где они неизбежно перекрыли бы исходный след?

Рейберн угрюмо глянул на пёстрый ковёр, сохранивший ясные отпечатки от двери, примерил к ближайшему следу сапог и сказал:

— Тютелька в тютельку. Это уже кое-что. И сапог влажный. Сушилки здесь нет, а времени с прошлого вечера прошло, собственно говоря, не так уж много. Так что нам остаётся? Другая возможность… Он поднялся наверх, где его и стукнули.

— В парике?

— Да. Вот именно. В парике. Бог знает почему, но он был в парике и поднялся в нем наверх. И получил по голове кочергой, которая была в комнате у полковника. И…, стоп! Вот оно! Напавший выкинул кочергу из окна, потому она и застряла на дереве.

— Это возможно.

— Правда?

— А тело? Если оно мёртвое? — спросил Аллен.

— Тоже в окно? Неглупо. Только не торопите меня.

— Ни за что на свете. А парик? Был ли на трупе парик, когда тело летело из окна?

Рейберн поколебался.

— Чёртов парик! Оставим его пока. Дальше. Я знаю, что банде местных преступников велено было обыскать поместье. Хорошо. А что, если кто-то — предположим, один из них — уже спрятал тело? Чтобы не приставали? Ночью? Как, покупаете идею?

— С удовольствием. Тело спрятал, а парик, о котором мы договорились пока не упоминать, вернул в гардеробную, чтобы запутать следы.

— Неплохо получается, — скромно заметил просиявший Рейберн. — По крайней мере, смысл во всем этом есть. Прошлой ночью шёл снег, так что земля ни о чем не скажет.

— Пока снег не растает.

— Верно. Чертовски верно. — Рейберн откашлялся, помолчал и ещё раз откашлялся. — Дело, похоже, крупное. Как я уже говорил, для нашего уголовного отдела. Придётся звонить главному суперинтенданту, и, по-моему, я знаю, что он скажет. Общий розыск. Пожалуй, лучше не откладывать. Я пошёл звонить. Подождите, ладно?

— Но…

— Пожалуйста.

— Хорошо.

Рейберн отправился будить главного суперинтенданта; Аллен, мучимый дурными предчувствиями, остался созерцать гардеробную.

Вернулся Рейберн. Вид у него был несколько встрёпанный.

— Как я и думал! — выпалил он. — Он доложит начальству, а тем временем поручает вести дело мне. И прежде всего я должен организовать поисковую партию и попросить у майора Мачбенкса собак. Подождите ещё, ладно?

Аллен обещал подождать. Рейберн исчез, а Рори ещё раз осмотрел парик, выдернул волосок для себя, потрогал влажную ткань одежды и впал в задумчивость, из которой его вывело очередное возвращение Рейберна.

— Ничего хорошего, — сообщил тот. — Вооружённое ограбление. Все занимаются им. Отзовут всех, кого можно, а майор, со своей стороны, пришлёт, кого получится. Будут здесь через час. А пока…

Рейберн посмотрел на Аллена и сделал ещё одну попытку:

— Нужно опросить слуг, гостей…, всех.

— Вам придётся потрудиться.

— Шутить изволите? Да я провожусь с этим до тех пор, пока сюда не влетит разъярённый шеф и не отправит меня пинком под зад разбираться с пьяницами. Послушайте! Нам не справиться! Людей нет, а те, что есть, заняты по горло. Держу пари: меньше, чем через час, шеф свяжется с Центральным управлением.

— Он может взять ещё людей из округа.

— Он предпочтёт обратиться прямо в Скотленд-Ярд. Ну?

Аллен промолчал.

— Вы ведь знаете, к чему я веду?

— Знаю, но предпочитаю не понимать. Ситуация и так чересчур неординарна. Здесь гостит моя жена. Я, кстати, в данный момент тоже. Получается, что я — последний, кому стоит вмешиваться. Так я и дал понять Билл-Тосмену. Пусть вызывают из Ярда кого угодно, но не меня. Оставьте меня в покое. Снимите показания с моей жены — они, между прочим, пригодятся, — а затем я немедленно и с превеликой радостью увезу её. Если, конечно, не возникнет ничего непредвиденного. Увезу, и все. Кончено. А разбираться будете вы. Хотели запереть комнату? Пожалуйста. Где ключи? А, вот. Держите.