Источник соблазнов

– Да. Ты видел его?

– Не знаю…

– Уолли, а где ты был, когда видел у родника эту женщину.

Указательным пальцем Уолли чертил на пластиковой поверхности стола липкие круги. Он делал это с преувеличенным отвращением и явно без всякого интереса.

– А сам ты войти не мог. Правда ведь?

Левой рукой Уолли достал из-за пазухи несколько входных жетонов и выложил их на стол.

– Ты был сегодня утром возле родника?

Уолли пронзительно вскрикнул.

– Ничего не выйдет, – предупредила Дженни. – Теперь от него больше ничего не добиться. Он звереет. Может случиться приступ. Не надо. Прошу вас.

– Хорошо, – уступил Аллейн. – Пусть ест свое мороженое.

– Успокойся, Уолли. Все в порядке. – Дженни погладила его по руке. – Видишь, все в порядке.

Он недоверчиво покосился на нее и тут же давно знакомым жестом протянул свои руки.

– Только не это! – прошептала Дженни. – Уолли, не показывай мне свои руки.

2

Уолли прикончил очередную порцию, и они вышли из чайной во внутренний двор. Аллейн внимательно приглядывался к застиранному белью, вывешенному на проволоке. По двору расхаживала растрепанная женщина. Она окинула вошедших затуманенным взором.

– Служебное, – с трудом выговорила она. – Вы не имеете права сюда входить.

– Извините, миссис Триэрн, – сказала Дженни. – Мы заблудились.

Из-за их спин появился Триэрн.

– Молчи, женщина, – велел он жене, взял ее руку и подтолкнул в сторону дома.

– Вот калитка, – буркнул он Аллейну. – Сюда.

Аллейн подошел к проволоке, на которой сушилось белье. С колышка свисал свободный конец со свежим срезом.

– Не могли бы вы одолжить мне с ярд вот такой проволоки? – спросил он Триэрна. – У меня бампер на машине отлетает.

– Нету лишней. Самому нужно. Все равно она старая и вам не сгодится. Вот калитка.

Они вышли.

– Вы думаете, это та самая проволока, из которой сделали ловушку? – поинтересовался Кумб.

– Безусловно. Но я подозреваю, что здесь такой пользуются все. Она старая, но откусили от нее недавно. Ловушка сохранилась?

– Да.

– На чем она крепилась?

– На железных кольях. Такие используют здесь для просушки сетей.

Пэтрик с безразличным видом сидел в ялике.

– Это было так любезно с вашей стороны, – сказал Аллейн Дженни на прощание. – Я вам больше чем обязан.

– Я чувствовала себя ужасно. Мистер Аллейн, он не способен отвечать за свои поступки. Вы видели, что он из себя представляет.

– Вы думаете, это он в тот вечер швырял камнями в мисс Эмили?

– Да, – со страданьем в голосе ответила девушка.

– Я тоже так думаю.

– Но больше он ничего не делал. Я в этом убеждена.

– Возможно, вы правы. Кстати, буду благодарен, если все это останется между нами. Идет?

– Да, – не сразу ответила она. – Конечно, если вы просите.

– Да, вот еще что: у вас нет никаких предположений насчет того, кто была эта Зеленая Дама?

У Дженни был растерянный вид.

– Нет. Никаких. Я как-то даже об этом забыла. Может, ее и вовсе не существовало?

– А что об по этому поводу говорит юный Триэрн?

Дженни поморщилась:

– Только то, что она была очень красива и ее волосы блестели под солнцем. И будто она сказала, что все его бородавки исчезнут.

– А сам он мог такое сочинить?

– Не думаю. Но главное в том, что этот мальчик необычайно правдив. Он никогда не лжет. Никогда.

– Это очень ценное качество и редкое. А теперь идите и успокойте вашего воздыхателя.

– Ни за что на свете. Сам успокоится, – весело сказала Дженни, и Аллейн понял по ее тону, что она вовсе не сердится на Пэтрика. Он смотрел, как девушка садилась в ялик, и тот отчалил от берега и поплыл в открытое море. Дженни помахала Аллейну рукой. Ее каштановые волосы блестели на солнце.

– Славная девчонка, – отметил Кумб. – Добились чего от парнишки?

– Он, можно сказать, признался нам, что в тот вечер швырялся камнями в мисс Прайд и что его папаша велел ему держать язык за зубами. Говорит только, будто видел, как мисс Прайд ушла, а через некоторое время вернулась. Но, судя по всему, это уже была не она, а мисс Кост.

– Вот видите! – удовлетворенно воскликнул Кумб.

– Как вы помните, доктор Мэйн видел Уолли бегущим по дороге в сторону родника. Было примерно без двадцати пяти восемь. Мисс Прайд видела его тоже приблизительно в это же время. В гостиницу мисс Прайд возвратилась без пяти восемь. С мисс Кост она по дороге не встретилась. Семичасовая служба окончилась, скажем, без десяти восемь – это мы точно выясним у священника, – выходит, около восьми часов мисс Кост была только у насыпи…

– А мисс Прайд к тому времени уже была в гостинице, – добавил Кумб.

– Примерно в четверть девятого мисс Кост дошла до родника, а я обнаружил ее тело в десять минут десятого.

– Между половиной восьмого и четвертью девятого у парнишки было более чем достаточно времени, чтобы войти за ограждение и спрятаться за валуном.

– А зачем? Он ведь видел, как мисс Прайд уходила. С чего бы он стал ждать, когда она вернется?

– Ну, просто оттого, что он туп как ложка.

– Значит, по глупости? Но пригласи мы его в свидетели, и мы будем выглядеть не умнее. Если даже парень и замешан в чем-то, доказать это мы сможем только лишь при помощи фактов. К примеру, таких, как четкие отпечатки его подошв за валуном.

– Вы ведь видели землю. Настоящее месиво. Как будто… Теперь, когда я вспоминаю, мне кажется, будто там специально постарались.

– Вы правы. За валуном и там, откуда отломили камень. Вы заметили, что с краю лежит плоский голыш с грязным ребром? Им и могли уничтожить следы.

Аллейн взглянул на часы. Было двенадцать. Он предложил Кумбу вернуться в деревню и навестить священника. Начался прилив, и им пришлось воспользоваться шлюпкой. У мола стояла машина Аллейна. В багажнике лежал его чемодан. Если бы не это убийство, он бы уже был на полпути к Трой.

Дом священника находился между небольшой церквушкой в норманнском стиле и лечебницей доктора Мэйна – опрятный домик в позднегеоргианском стиле.

– Когда-то здесь был бедный приход, – пояснил Кумб, – но при том обороте, какой приняли события за последние два года, дела подокрепли. Прежде всего, священнику повысили жалование. Большинство понимает, что своим нынешним благосостоянием они обязаны святой родниковой водичке, и поэтому на пожертвование не скупятся. Вы бы удивились, узнав, какие суммы отваливают в реставрационный фонд церкви.

Миссис Кастерс пропалывала грядки перед домом. На ней было зеленое льняное платье, светло-пепельные волосы густым ореолом окружали ее голову. Она энергично пожала Аллейну руку, сказав при этом, что догадывается о цели визита и что ее муж пребывает в страшном смятении.

– Он у себя в кабинете, – указала она на одно из окон второго этажа.

– Мне бы хотелось, если можно, побеседовать и с вами, – проговорил Аллейн. – Мы пытаемся установить, где побывала утром мисс Кост.

– О господи! Да, да, понимаю.

Она подтвердила рассказ доктора Мэйна. Мисс Кост присутствовала на семичасовой службе, и они с ней встретились у ворот.

– Бедняжка была очень расстроена из-за моего ожерелья, – пояснила миссис Кастерс.

– Вашего ожерелья?

– Да. Хотя оно на самом деле старое и камни не драгоценные. Я не хотела его давать, но она так просила, потому что ожерелье сверкает на солнце. И вот, ее распрекрасная Сисси ухитрилась уронить его при первом же раскате грома. Я сказала, что ожерелье можно поискать потом или же послать за ним ту же Сисси. Но нет, бедняга хотела найти его сама. Она была такая, как говорится, суетливая. Вечно куда-то спешила… Мне хотелось зайти в церковь и помолиться. К тому же на улице лило как из ведра. А мисс Кост увидела доктора Мэйна и загорелась любопытством, неужто миссис Трэтевей и на этот раз разрешилась близнецами. После службы я видела, как она первая ринулась под дождь. Ужас, а? Эйдриен! Можно тебя на минутку?