Страница 7 из 250
— Хорошо, давайте решать. Виктор Александрович, сколько мы можем потратить до конца года?
— 20 миллиардов свободно, — быстро ответил Герасимов, видимо, он был заранее готов к такой постановке вопроса, — и еще столько же в первом квартале 99-го. Если наши генералы не ошибутся с прогнозом на ход войны, мы компенсируем расходы только за счет биржевой игры.
— Со своей стороны добавлю, — взял слово председатель КГБ, — Югославия может потратить на оружие 10–15 миллиардов рублей единым платежом и выплатить по кредитной линии еще 50–70 в течение десяти лет.
— Это хорошо, от этих цифр прошу и танцевать. Сколько и чего мы должны поставить сербам?
— Этого нам хватит, — быстро ответил Андреев, бросив короткий взгляд на Семенова, — мы можем в течение четырех месяцев построить гибкую эшелонированную систему ПВО, способную действовать против самых современных средств нападения. И усилить ее активными средствами для контрудара.
— А это еще зачем? — поинтересовался министр иностранных дел.
Маршал Семенов искоса посмотрел на вопрошавшего и невозмутимо ответил:
— Глухая оборона — это заранее проигранное сражение. Выиграть можно только активными действиями. Лишь бы сербы не потопили атомный авианосец, — добавил он потише, — замучаемся реакторы со дна доставать, и «Гринпис» нас с дерьмом смешает.
— Наш Генштаб уже составил список, — продолжил Андреев и, водрузив на нос очки, начал зачитывать с бумаги: — Наземная ПВО будет строиться на основе мобильных дивизионов «Буков» и «Квадратов», на предполагаемых направлениях ударов и для защиты стратегических объектов развернем 20 дивизионов «С-300ПС» и модернизированные «С-75». Непосредственное прикрытие войск и ближнюю ПВО объектов возьмут на себя «Тунгуски» и «Панцири», не менее двухсот машин. Все наличные «С-125» с новыми головками самонаведения разместим в первом эшелоне в Черногории и вдоль Боснийской границы. Для воздушного прикрытия необходимо поставить 50–60 «МиГ-29СМ», кроме того, желательно иметь хотя бы одну полнокровную эскадрилью «Су-27».
— А тяжелые перехватчики? — задал вопрос Трубников.
— Нет смысла. Наши «МиГ-31» не имеют существенного преимущества на ограниченных театрах военных действий, это машины для больших пространств, над Сербией им будет тесно.
Продолжаю. Необходимо развернуть 2–3 основных и резервные пункты космической связи. Естественно, усилить нашу орбитальную группировку. Нам необходимо до конца года запустить еще не менее восьми спутников оптической и радиолокационной разведки. Этим мы полностью завершим работы по системе «Легенда» и модернизацию ГЛОНАСС. Естественно, надо поставить мобильные радарные посты и оборудование для постов наблюдения. Активные действия против НАТО должны быть сведены к авиационным ударам по аэродромам и базам снабжения и к ракетным атакам на авианосные ударные группы в Адриатике. Кроме того, желательна активизация армии Сербской Краины и боснийских сербов. Для воздушных ударов подойдут имеющиеся у Югославии штурмовики, мы их усилим полком «МиГ-23МЛД» и поставим новые авиационные ракеты.
— Старые машины, можно дать и больше, — заметил Старо, до этого не принимавший участия в разговоре. Его работа начнется после совещания. Организация межведомственного взаимодействия — это тоже искусство, требующее недюжинных способностей.
— Да, старые, но новые стоят дорого, и их мало, а при нормальной организации дела пригодятся и старики. Тем более что у нас в наличии всего двенадцать полков «МиГ-23МЛД», остальные еще проходят модернизацию. Да и слишком много — тоже плохо. У нас и с первоначальным планом намечается дефицит летчиков и наземного персонала, придется привлекать добровольцев. Но вернемся к нашим янки. Для удара по кораблям применим наземные батареи «Прогресс», 12 машин с боекомплектом, две ракеты на установку, и новые «Яхонты», всего 8 комплексов с боекомплектом по четыре ракеты.
— Заодно испытаем их в реальном бою, — заметил Кондратенко, — а то поставщики слишком их разрекламировали.
— Комплексы береговой обороны разместим в Черногории, и при благоприятной обстановке для атаки на корабли можем применить самолеты. Разумеется, необходима поставка авиационных ракет, скорее всего «Х-31А». Ну, и обеспечить надежную защиту и маскировку батарей до их применения.
— Как вы собираетесь обеспечить доставку оружия и снаряжения?
— Это мой вопрос, — прозвучал голос Рычкова. — В обмен на некоторое повышение квот на импорт сельхозпродукции Румыния закроет глаза на наши нарушения эмбарго против Югославии. Подарим им десяток «КамАЗов», купим пару эшелонов помидоров, и они пропустят даже атомную боеголовку.
— Не забывайте, что противник в ближайшее время усилит давление на Румынию, особенно во время визита Милошевича в Москву.
— После революции 89-го у них полная свобода предпринимательства, а бизнес причудливо переплетается с государственной службой, — брезгливо усмехнулся Трубачев. — У нас прикормлены несколько политиков и министров. Они отработают свои деньги.
— У румынских нефтяников сильное лобби в правительстве, — добавил Рычков, — а контракт на реконструкцию нефтяных терминалов и нефтеперегонного завода в Констанце выиграла «Сибнефть».
В глазах слушателей мелькнуло понимание. Получение такого контракта в стране третьего мира, да и в большинстве развитых стран, возможно только с помощью значительного отката. А значит, многие крупные чиновники имеют свой интерес и сделают все, что могут, и чуть-чуть больше, лишь бы сделка не провалилась. Такая схема работы с иностранными заказчиками не афишировалась, но и не возбранялась. Все равно все дополнительные расходы закладывались в стоимость работ и ложились на плечи заказчика.
— Хорошо, это ваш вопрос, Вячеслав Иванович и Антон Васильевич. — Верховный быстро вернул разговор к обсуждаемой теме. — Товарищ Семенов, вы говорили о добровольцах?
— Да, нам необходимо привлечь русских специалистов, летчиков, техников, зенитчиков, офицеров технической разведки.
— На сегодняшний день у нас в Сербии и Боснии около семи тысяч «туристов», — заметил Трубачев, — но это большей частью пехота и танкисты.
— Ваш контингент?
— Нет, что вы! На самом деле добровольцы. Мы просто ведем негласный учет и рекомендуем ребятам получать двойное гражданство. Но для реализации плана наших военных надо немедленно начать набор людей на полуофициальной основе.
— Мы готовы уже завтра провести работу среди молодых офицеров и сверхсрочников, — вставил слово маршал Семенов, — нужно только принципиальное согласие Совета Безопасности, а вербовку и отбор проведем сами.
— Хорошо, что вам еще необходимо?
— У меня целый список: топливо, боеприпасы, ремонтное снаряжение, техника, тягачи, медицинское обеспечение, всего и не перечислишь. Но большую часть груза можно перебросить по каналам МЧС, как гуманитарную помощь.
— Что скажет флот? — дав людям выговориться и обсудить общие контуры плана, Арсений Степанович резко перешел к жесткому деловому стилю проведения совещания, быстро замкнув контур управления на себя.
— Сейчас мы держим в Средиземном море два ракетных крейсера, авианесущий крейсер, восемь эсминцев, двенадцать БПК и СПК и четыре десантных корабля. Я планирую после первых демаршей НАТО усилить эскадру авианосцем «Кузнецов», артиллерийским крейсером «Рюрик», дюжиной эсминцев и БПК плюс суда обеспечения.
— Как отреагируют янкесы?
— Плохо отреагируют, Арсений Степанович, беситься будут. Я еще планирую в феврале — марте следующего года провести масштабные учения в Северной Атлантике и у Окинавы. Плюс усилим активность подлодок. Им понравится.
— А я, со своей стороны, привлеку к учениям авиацию, — добавил Андреев, — пусть амеры рвутся на три части: и за нашими учениями следят, и войну ведут. Пусть гадают: вдруг мы под шумок тоже ударим.
— Помнится, в бюджете расходы на такие учения не предусмотрены, но мы что-нибудь придумаем, — хмыкнул Шумилов, одновременно соглашаясь с предложением и в то же время напоминая генералам, что вопросы финансирования решает именно он, и никто другой. Семенов только пожал плечами. Ну, не получилось, и ладно.