Страница 48 из 113
— Да, — сказал он. — Имя, которое никто, однажды услышав, не забудет.
Подчиняясь команде Пертурабо, двигатели «Железной крови» полыхнули, унося корабль вглубь звездного вихря.
Нет, больше это не «звездный вихрь». Теперь его будут называть «Око Ужаса».
Они называли его Додекатеон — в честь двенадцати тиранов Олимпии. Собрания ордена каменщиков IV легиона проходили на кораблях Железных Воинов с давних времен, еще до того, как Пертурабо воссоединился со своими генетическими сынами. Ни в самом ордене, ни в его собраниях не было ничего таинственного: никакого тайного учения, никаких секретов, связанных с его деятельностью. Это было просто место для встреч строителей и воинов, где можно было обсуждать новые архитектурные проекты, моделировать прошлые битвы и предлагать новые методы ведения войны.
Сюда мог прийти любой легионер, но на практике посещать собрания ложи могли только офицеры. Кроагер, как и каждый Железный Воин, знал о существовании ордена, но раньше никогда не мог выкроить время, чтобы сходить туда самому. Теперь же, когда флот приближался к аномалии, скрывавшей оружие Ангела Экстерминатус, а он занимался тем, что заменял стершиеся зубцы на полотне цепного меча, в его оружейную пожаловали Барбан Фальк и Форрикс.
— Мог бы поручить это сервам, — заметил Форрикс.
— Предпочитаю делать сам, — ответил Кроагер.
Он сидел скрестив ноги, поверх облегающего комбинезона облаченный в тунику из стального цвета мешковины. Перед ним на промасленной ветоши лежали около сотни острых как бритва зубьев, словно выдернутых из челюстей какой-то механической акулы. Все новые, отполированные, смазанные и готовые разрывать плоть.
— У тебя есть более важные дела, — казалось, Фальк раздражен тем, что его собрат-триарх занимается такой примитивной работой.
— Например?
— Ты должен пойти с нами, — ответил Форрикс и протянул руку, чтобы забрать у товарища меч, но Кроагер резко отдернул оружие:
— Не трогай мой клинок. — Его пальцы сжались, крепче обхватывая рукоятку. — Куда мы идем?
— В Додекатеон, — пояснил Форрикс. — Пора тебя представить.
Кроагер ослабил хватку и вернул меч на стойку у стены, заполненную другими клинками, палицами и огнестрельным оружием.
— Орден каменщиков?
Форрикс кивнул, и Кроагер последовал за ними в освещенные неверным светом, пропахшие маслом коридоры «Железной крови». Некоторые были ему хорошо знакомы, в некоторых же помещениях он никогда не бывал. Они проходили через арочные галереи, где выстроились рядами артиллерийские орудия, где сотни тяжелобронированных машин были подвешены на толстых цепях к усиленным фермам потолка. Они поднимались по огромным спиралям лестниц, обвивавших колонны гудящей, обжигающей энергии, мимо сверхзащищенных магазинов, доверху забитых снарядами, шанцевым инструментом и миллионами зарядов с взрывчатыми веществами. На кораблях Железных Воинов, по сравнению с другими легионами, гораздо больше места отводилось под материальные средства обеспечения, так как их способ ведения войны подразумевал бесперебойные поставки боеприпасов большой взрывчатой силы.
Хотя в лабиринтах «Железной крови» легко было заблудиться, Кроагер знал, что они направляются в переднюю часть корабля. Высокие залы с раскаленными стенами и покрытыми конденсатом трубами сменялись все более тесными помещениями, в которых практически все пространство было занято носовыми орудийными системами: огромными трубами торпедных аппаратов и реле питания, обслуживавшими батареи крупнокалиберных орудий, установленных по обе стороны от изогнутого носового тарана.
— Ты правда никогда не был на собрании Додекатеона? — спросил Фальк.
— Никогда.
— А почему нет?
Кроагер пожал плечами.
— Всегда находились более важные занятия, чем просто разговоры о войне. Я предпочитаю готовиться к бою.
— Ты триарх, — сказал Форрикс, — и теперь для тебя разговоры о войне — часть этой подготовки.
Закругленный пандус, по которому они спускались, выходил на длинную парадную галерею со стрельчатым сводом. Железные Воины, собравшиеся в галерее, разбились на множество небольших групп: некоторые внимательно изучали подборки архитектурных планов, другие же рассматривали на гололитических экранах чертежи стен, вероятные схемы их обстрела и таблицы огня. Всего здесь было около ста воинов, кто-то в доспехах, кто-то — в кольчужных туниках.
— Все выглядит очень… непринужденно, — заметил Кроагер.
— Только на первый взгляд, — возразил Форрикс. — Уж поверь, это настоящее змеиное гнездо. Здесь заключаются и расторгаются союзы, здесь скрепляют договоры и приносят клятвы, о которых забывают еще до конца собрания, что очень полезно.
— Да какая же в этом польза.
Форрикс широко улыбнулся:
— Напротив, выгодно знать, кто кого поддерживает и кто с кем сговорился. Может пригодиться, когда будешь планировать свой боевой порядок. Когда любым трем кузницам войны приходится сражаться вместе, здоровый дух соперничества только подстегивает их. Если ты правильно оценил, насколько далеко должно зайти это соперничество, каждый из них постарается превзойти самого себя; но если ты ошибся, твоя армия будет занята не врагом, а внутренними склоками.
— Понятно, — сказал Кроагер, хотя идея стравливать кузнецов войны между собой показалась ему слишком разрушительной. — А в других легионах есть подобные ордены?
— В последнее время появились, но Додекатеон существовал еще до того, как Лоргаров мальчик на побегушках надумал заменить его собственной ложей.
— Да уж, мы его быстро спровадили, — засмеялся Фальк. — У нас есть свой орден, и другой нам не нужен.
В их сторону стали оборачиваться: новость о прибытии Трезубца распространялась среди собравшихся воинов. Додекатеон не признавал рангов и чинов, но о некоторых из них, слишком важных, нельзя было забывать даже здесь. Идущих триархов встречали вежливыми кивками; кого-то Кроагер знал, многих видел впервые, а кое-кто, кажется, был вообще не из IV легиона.
Одним из них был мечник из Детей Императора с лицом, изуродованным шрамами, тот самый, кто сопровождал Фулгрима в Кавею феррум, кто сбил Кроагера с ног. Фулгрим называл его Люцием. Воин был без своей пары мечей — на поясе висели пустые ножны, — и рука триарха потянулась к оружию прежде, чем он вспомнил, что и сам не вооружен. Люций, заметив его ярость, ухмыльнулся и небрежно отсалютовал.
— Почему этот скользкий паршивец здесь? — спросил Кроагер.
— Знак сотрудничества между легионами, — Фальк чуть ли не плевался от злости. — Мы приглашаем одного представителя из ордена Фулгрима, они берут одного из наших.
— Шпион?
— Эмиссар, — уточнил Форрикс. — Посол.
— И кто представляет нас?
Форрикс пожал плечами:
— Камнерожденный и кто-то из людей Беросса, не знаю, как его зовут.
Люций куда-то скрылся, а Кроагер заметил серебристо-белые волосы кузнеца войны Торамино — он разговаривал с бритоголовым воином, который стоял к Кроагеру спиной. Затем они оба отошли в боковую галерею, но прежде воин повернул голову, и Кроагер узнал в нем Харкора. Хотя он с настороженностью отнесся к предложению помощи от бывшего кузнеца войны, зная, что тот рано или поздно предаст его ради собственного продвижения, его все равно поразило, как быстро Харкор побежал к Торамино, чтобы похвастаться своим влиянием на нового триарха.
Возможно, на эти собрания и правда стоит ходить — чтобы оценить, когда верность сменится предательством и подлостью.
— Трезубец, — произнес голос, в котором тепла было не больше, чем в леднике. — Нечасто нам выпадает честь видеть вас здесь вместе. Значит, предстоит действительно серьезный бой.
Железный Воин в полном доспехе появился из толпы и подошел к ним. На его броне было и вороненое железо — цвет легиона, и черно-золотые шевроны, отполированные до блеска, но основным цветом был холодный оттенок слоновой кости — знак апотекария. Одна перчатка казалась больше, так как содержала инструменты целителя и хранителя мертвых; в другой воин сжимал нефритовый жезл в форме удлиненной молнии. Один конец жезла был увенчан сапфировой сферой, наполненной туманом, другой — сферой нефритовой, в которой под защитой невидимого энергетического поля плескалась какая-то жидкость.