Страница 4 из 6
– Ладно, Цыпа, можешь его съесть, если так хочется.
– Правда? – не верит своим ушам Цыпа и поскорее откусывает побольше, пока я не передумала.
– Тогда возьми вот этот, Элли, – говорит отец, протягивая мне новый, только что приготовленный сэндвич.
– На самом деле я не голодная, – говорю я. – И вообще, что-то меня затошнило. От запаха жареного, наверное. Пойду лучше к себе.
– Что с тобой, Элли? Выглядишь неважно. Надеюсь, ты не заболела? – забеспокоился отец.
Я поднимаюсь к себе наверх. Мой желудок сводит от голода, а от разнесшегося по дому густого аромата текут слюнки.
Мне так хочется сэндвича с беконом. Один-то можно…
Нет. Вспомни свинью. Большую жирную свинью.
У себя в комнате я рисую собственный портрет в виде хрюшки. И еще целую серию портретов необъятной Элли в виде различных животных. Элли – щекастый бородавочник. Элли – пузатый носорог. Элли – тучный тюлень.
Внизу звонит телефон. Отец снимает трубку и зовет меня. Это Надин.
У меня совершенно нет настроения с ней разговаривать.
– Скажи, что я плохо себя чувствую. И перезвоню позже.
Отец что-то бормочет в трубку, а потом снова кричит мне:
– Она хочет зайти тебя проведать. Можно?
– Нет!
Я несусь вниз и в последний момент успеваю вырвать у отца трубку:
– Надин?
– О, Элли! Что с тобой? Почему ты сбежала? – В трубке слышен уличный гул – должно быть, она еще не дома.
– Прости. Наверное, вирус подхватила. Тошнота накатила.
– Точно? Я тебя ничем не обидела?
– Нет-нет, что ты.
– Магда сказала, что ты расстроилась из-за конкурса. Потому что до него ты была в порядке.
– Ерунда, – поспешно отвечаю я. – Магда все выдумывает. Дай-ка ей трубку.
– Не могу. Мы уже расстались. В «Газировке» мы познакомились с парнями, и они предложили нам прогуляться, но я не захотела, а Магда согласилась.
– Могу себе представить.
– Можно я зайду к тебе? Знаю, тебе нездоровится, но ты можешь просто лежать в кровати и ничего не делать.
– Ну ладно, – сдаюсь я.
– Мне позарез нужен твой совет. Тот парень, ну, фотограф из «Спайси», помнишь, он сказал, что с такими данными у меня неплохие шансы пройти в следующий тур и что скорее всего они скоро со мной свяжутся и пригласят на настоящую фотосессию в студии, а я понятия не имею, что мне туда надеть – обычные джинсы или вырядиться пошикарнее? И что делать с косметикой? Может, попросить Магду, чтобы она меня накрасила? Она же у нас эксперт. А волосы? Как думаешь, стоит подрезать кончики? Эй, Элли? Ты меня слушаешь?
– М-м-м, Надин, мне и вправду нездоровится. Знаешь что, лучше не приезжай сегодня. Перезвоню тебе завтра. Пока.
Все, не могу больше слушать Надин ни секунды. Устроила переполох на пустом месте. Этот фотограф небось всем подряд говорил одно и то же. Там было полно красоток почище Надин. Ее точно не выберут. Ей ни за что не стать девчонкой с обложки «Спайси».
Господи, да что это со мной? Надин же моя лучшая подруга. Я хочу, чтобы ее выбрали.
Нет, не хочу.
Хочу и не хочу одновременно.
Чувствую, что зеленею от зависти, и ненавижу себя за это.
Медленно плетусь обратно в свою комнату, будто движения мои сковывает опутавшая меня склизкая зеленая тина. Меня больше не тянет рисовать собственные портреты, и я ищу, что бы мне почитать. Миссис Мэдли, наша учительница по английскому, задала прочитать за рождественские каникулы «Джейн Эйр». Все долго возмущались и говорили, что такой толстенный и занудный томище им не одолеть. Я тоже повозмущалась за компанию. Хотя уже давно прочла этот роман ради удовольствия. Мне так понравился фильм, что захотелось заглянуть в книгу. У Анны на полке как раз стояло издание в мягкой обложке.
Может, попробовать перечитать? Раз я такая уродина, то пусть хотя бы умной буду. Да и книга мне нравится. Особенно Джейн. По крайней мере, она тоже некрасивая.
И вот я читаю, читаю и читаю. Поначалу все идет хорошо. Особенно мне нравится читать про детство Джейн, о том, какая она была сильная и независимая и как потом поехала в школу-интернат, где ей приходилось часто голодать. Здесь я целиком и полностью отождествляю себя с ней. В животе у меня урчит так, что я готова умять миску горелой овсянки Джейн за милую душу. Хотя овсянка ведь жутко калорийная, разве нет?
В этом-то вся и штука. Может, конечно, Джейн и не красавица, зато она хрупкая и стройная. Что все персонажи книги постоянно подчеркивают. Это начинает раздражать. На что ей жаловаться с такой фигурой? Тем более что мистер Рочестер ее любит. Почему бы им просто не выкинуть из головы эту его первую сумасшедшую женушку, живущую на чердаке? Я пролистываю немного вперед, чтобы найти тот эпизод, где сумасшедшая Берта рычит и кусается. Мое сердце гулко стучит в груди, пока я перечитываю это место. Она не просто пунцовая и растрепанная. Она еще и обрюзгшая. В книге говорится, что она дородная, такая же крупная, как ее муж. Неудивительно, что Рочестер предпочел ей Джейн. Для этого достаточно сравнить стройную фигурку с бесформенными телесами.
Берта ему не нужна, потому что она жирная. И буйнопомешанная. А может, она помешалась только потому, что Рочестер разлюбил ее, когда она начала толстеть?
Может, и Дэн теперь меня разлюбит.
Не то чтобы я сама от него без ума. Он милый, смешной, и мы дружим, но все-таки он с придурью и к тому же ботаник-малолетка – в общем, до настоящего бойфренда никак не дотягивает.
Впрочем, у самого Дэна иное мнение. Он запал на меня с той самой минуты, как мы впервые познакомились летом. И даже приезжал ко мне на выходные из своего Манчестера, а в остальное время постоянно строчит мне письма и звонит чуть ли не каждый день, чтобы узнать, как у меня дела.
Внезапно я вскакиваю с кровати и несусь вниз к телефону.
– Эй, Элли, что случилось? – спрашивает отец. Он сидит, развалившись на диване в гостиной с банкой пива в руке. Цыпа с колой примостился у него на коленях. Перед ними огромная миска с чипсами, куда они попеременно запускают руки, не отрывая глаз от экрана телевизора, где показывают футбол.
Я представляю, как солененькие золотистые чипсы хрустят у меня во рту, и чуть не захлебываюсь собственными слюнями. Я дико голодная.
– Может, все-таки поешь? – говорит отец, кивая на миску с чипсами.
– Нет, спасибо, – отвечаю я и быстро отворачиваюсь.
Даже одна штучка меня погубит. Потому что за ней непременно последует еще одна, а потом еще одна, и так до тех пор, пока я не опустошу всю миску до последней крошки.
Я набираю номер Дэна и целую вечность слушаю в трубке длинные гудки. Наконец трубку берет один из его не менее придурковатых братьев и начинает плести какую-то чушь насчет того, что Дэн собрался жениться. В конце концов он все же зовет Дэна к телефону.
– Привет! Это я.
– Привет, – говорит Дэн.
И делает большую паузу. Я-то думала, он куда больше обрадуется моему звонку. Раньше я никогда этого не делала – он всегда звонил первым.
– Твой брат сказал, ты вроде как женишься?
– Ты же его знаешь – вечно несет всякую ерунду, – вяло отвечает Дэн. – А зачем ты, собственно, позвонила?
– Просто сказать «привет».
– Ну, тогда привет.
Я молчу. Снова повисает неловкая пауза.
– Может, еще что-нибудь скажешь? – говорю я.
– Но ты же тоже молчишь.
Обычно при разговоре с Дэном мне никогда не требовалось говорить, потому что он не замолкал ни на секунду, так что я даже словечко вставить не могла. А теперь молчит, точно воды в рот набрал.
– Что поделываешь? – интересуюсь я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
– Смотрю матч по телеку.
– Футбол? «Манчестер Юнайтед» играют?
– Нет, регби.
– Что? Регби? Ты же ненавидишь регби. Все ненавидят регби.
– Недавно полюбил. Прикольная игра.
На заднем плане слышится какой-то отдаленный рев.
– О, черт, гол пропустил, – ворчит Дэн.
– В таком случае, не буду больше тебя отвлекать, – говорю я и с чувством оскорбленного самолюбия бросаю трубку.