Страница 8 из 141
— Барменша.
— Да, ты, наверное, прав, — согласилась Айона.
— И ее приятель. Тот, который чинил музыкальный автомат лезвием перочинного ножа.
— Отлично, — сказала Мэри, залпом осушив свой бокал. — Ну и что ж вы сразу не сказали? Почему было просто не смотаться на ту сторону улицы и обратно? А если ты не закрывал окно в туалете, то можно отправить в него свои надобности прямо с тротуара.
— Мэри! — в ужасе воскликнула Тамара. — Обычно такие вещи говорит Крис!
— Неправда, — отозвался Крис. — Если только у себя дома, но никак не здесь, перед дамами.
— Это Нед, — громко сообщил Ангус, положив мобильник обратно в карман пиджака. — Эй, ребята, он всех зовет туда, и нас ждет уимпи[11].
— Уимпи на севере Англии все еще пользуется огромной популярностью, — пояснила Айона Тамаре. — Я не слышала, как звонил твой телефон, милый, — сказала она Ангусу.
Но Ангус был уже почти на выходе, а Джим не отставал от него.
Глава 3
— Сколько времени? — спросила Тамара спустя несколько часов, растянувшись в красном бархатном кресле в гостиной Джима. Прижав к животу большую синюю подушку для мебели, она покачивалась туда-сюда в такт музыке, которую Айона меняла каждые десять минут.
— Сейчас… без десяти час.
— Без десяти час! — простонала Мэри, лежавшая на спине у камина и обогревавшая у огня свой круглый животик. — Не здесь бы мне надо сейчас быть. Я должна разрезать наши запасные простыни так, чтобы получились тоги для детей. В этой четверти я даю возможность ученикам школы Святого Ансельма прочувствовать на собственном опыте все стороны жизни Древнего Рима (программа самой Мэри Давенпорт!) — кулинария, мода, дорожное строительство, исконное значение слова «высокопарный», и все это до пасхальных каникул. После которых мы изучаем египтян. О, Боже. — Она протяжно рыгнула, распространяя чесночный запах. Крис отодвинулся от жены на несколько футов. — Я дала себе обещание целый месяц ложиться в постель не позже полдвенадцатого.
— И на сколько тебя хватило? — приоткрыла один глаз Тамара.
— Я еще не приступала.
— Ну, а я под Новый год сам себе пообещал еще до следующего Нового года оказаться в чьей-нибудь чужой постели, — сказал Джим.
— И он тоже еще не приступал, — добавил зачем-то Нед.
— А может быть, тебе лучше пообещать себе до Нового года просто не вылезать из постели? Ты для этого много тренировался, — посоветовал Крис. — В этой бутылке еще есть вино?
Мэри вяло попыталась его ударить.
— Хватит умничать. Кто бы говорил — тебе, чтобы поспать, и в постель ложиться не надо. Я-то знаю, куда ты каждый день на полчасика отправляешься в три часа дня.
— И куда же? — поинтересовалась Айона.
— Я произвожу регламентные работы, — сказал Крис в тот самый момент, когда Мэри, приподнявшись, приняла сидячее положение и объявила:
— У себя на работе он уходит на полчаса в сортир и спит, прямо на горшке. Один его коллега из офиса рассказал мне, как Криса однажды раскололи, когда он вернулся после «производства регламентных работ» с красной овальной вмятиной в центре лба. — Она сделала выразительную паузу. — Все уже было подумали, что его похитили инопланетяне, а мозг откачали для исследований, но оказалось, что он просто сидел, опустив голову на руки, и часы упирались прямо в лоб.
— Не может быть, уже столько времени? — сказал Крис, с деланным удивлением посмотрев на свои часы. — Мне кажется, что Мэри немного устала и как-то взвинчена. Мне пора отвезти ее домой.
— Нет! — запротестовала та, обнимая мебельную подушку. — Ты просто не понимаешь. Здесь же ведется взрослый разговор. Никто из вас не засунул чего-нибудь в ноздрю, не затеял драки в туалете, никого не стошнило в чужую тарелку с завтраком. Да здесь просто рай!
— Честно говоря, за прошедший год Нед и Джим совершали все вышеперечисленное, — уточнила Айона.
— Согласна. — Мэри снова опустилась возле камина и с наслаждением потянулась, зарывшись босыми ступнями в овечью шкуру.
— Кто хочет кофе? Поскольку это, похоже, единственное, что мне доверяют приготовить, — спросил Джим, поднявшись с дивана, где он до этого вполне комфортно умещался вместе с Недом и Ангусом, которые просматривали новогодний фотоальбом Джима и с необъяснимой беспощадностью обсуждали его родственников.
Все апатично молчали.
— Эй, кто хочет кофе?
Последовало невнятное согласие.
— Расскажи нам про ободочное промывание, Там, — предложила Мэри. — Действительно ли с его помощью можно почувствовать себя не такой вялой, не такой, знаешь ли, январской?
— Ну я пошел варить кофе, да? — сказал Джим, ни к кому конкретно не обращаясь.
Тамара облокотилась на один из подлокотников кресла.
— Честно говоря, я чувствую, что внутри у меня стало гораздо чище — особенно после всей этой рождественской еды.
Айона и Ангус тайком обменялись понимающими взглядами. Вовсе не в еде дело, и это было очевидно всем, кто видел Тамарин плоский живот. Отравление организма произошло отнюдь не из-за избытка сарделек с соусом: Тамара, главное украшение любой вечеринки, всегда напивалась до невменяемого состояния на Рождество и под Новый год, а также на еврейскую хануку, индийский дивали и на официальных днях рождения обеих королев, в надежде, что алкоголь придаст ей достаточно уверенности, чтобы справиться с возрастающей в это время года общительностью мужчин, которые, судя по всему, считали, что наступил сезон, когда они имеют право «разочек попробовать».
Как и все видимые блага на свете, внешние данные Тамары, вызывавшие восторг окружающих, таили в себе одно маленькое «но»: ее застенчивость граничила с паранойей. Если мужчины таращили глаза, то она беспокоилась, интересно ли им в ней что-нибудь, кроме содержимого ее лифчика, а если на нее никто не пялился, то Тамара начинала думать, что так никогда и не найдет своего суженого. Поэтому она продолжала пить сотерн с лимонадом до тех пор, пока уже не могла понять, смотрят на нее или нет, и тогда, как правило, Ангусу и Джиму приходилось нести ее домой, и при этом она все еще выглядела как Марианна Фэйтфул[12]! Именно как Марианна Фэйтфул. Айона попыталась растолковать ей новомодную концепцию по поводу ненужности мужчины, но Тамара только отметила, что эта система начинает работать тогда, когда он у тебя уже есть.
— Тебе стоило бы попробовать сделать ободочное промывание. — Тамара массировала Мэри кисть руки, объясняя, как выполняется рефлексологический массаж кишечника. — Это совсем не больно. И выполняется совсем не сложно. Медсестра просто кладет тебя на бочок, потом берет такую трубочку…
— Постой, Джим, я с тобой, пойду помогу, — сказал Ангус, поднявшись удивительно проворно для мужчины его габаритов.
— Но ты обещаешь, что мне от этого прямо сейчас не захочется побежать в туалет? — спросила Мэри, беспокойно посматривая на руки. — Мне не выдержать второго ЧП за один день. Нет-нет, Нед, не надо ничего такого говорить, то, что ты там видел, сделала не я, — у меня снег на площадке такого волнения вызвать не может.
— Вернемся к нашему разговору. Там вначале все-таки используется анальная смазка, правда? — спросил Крис. Он придвинулся поближе.
— Чистых кружек у нас нет, — сообщил, не оборачиваясь, Джим, когда услышал, что Ангус открывает и закрывает шкафчики. — То есть, когда я переехал, их было семь, и я понятия не имею, куда они подевались.
— Ой, — Ангус открыл шкафчик, до отказа забитый печеными бобами, и тут же закрыл его.
— Но в коробке рядом со стиральной машиной есть несколько стильных чашек. Вот в той, нераспечатанной. — Джим стал ложкой засыпать кофе в кофеварку. Три, четыре, пять… его рука замерла в воздухе, когда он отсчитал шестую ложку. Сколько же стоит положить кофе? — Мне их подарила Тамара. То есть мне и Неду. Я еще не отваживался из них пить.
11
Котлета в обжаренной булочке (фирменное название; такие котлеты продаются в однотипных закусочных «Уимпи»).
12
Марианна Фэйтфул в семнадцать лет была красивейшей Девушкой Лондона; стала наркоманкой.