Фрейд: История болезни

Следующей тропинкой, ведущей в бессознательное, Фрейд, как и ожидалось, назвал «ошибочные действия», которые на самом деле «всегда полны смысла и легко могут быть истолкованы из тех ситуаций, в которых они происходят»[196].

Наконец, завершил Фрейд эту лекцию блестящим, почти софистическим пассажем о том, что самые яростные противники психоанализа на самом деле понимают его истинность, но вытесняют это понимание в бессознательное. «Следовательно, психоанализ должен вызывать у этих лиц то же самое сопротивление, которое возникает и у больного»[197]. То есть если вы страстно не приемлете психоанализ, то это означает лишь то, что в глубинах подсознания вы являетесь самым страстным его сторонником.

Впоследствии этот тезис возьмут на вооружение борцы за права гомосексуальных меньшинств. Многие из них и сегодня настаивают на том, что самые яростные «гомофобы» — это на самом деле «латентные гомосексуалисты».

Лишь после такого софистического трюка в следующей лекции, и то крайне осторожно, Фрейд начал разговор о сексуальности как основе и неврозов, и повседневного поведения обычных людей. Этиологическое значение сексуальности являлось краеугольным камнем теории Фрейда, и он был убежден, что тем, кто в это пока не верит, просто еще предстоит убедиться в его правоте.

Далее Фрейд перешел к наиболее скандальной части его теории — к детской сексуальности, к тому, что «только переживания детства дают объяснение чувствительности к будущим травмам, и только раскрытием и доведением до сознания этих следов воспоминаний, обычно почти всегда позабытых, мы приобретаем силу для устранения симптомов»[198].

В какой-то момент лекции Фрейд забыл обо всем и встал в позу пророка. «Оставьте сомнения и последуйте за мной для исследования инфантильной сексуальности с самых ранних лет!»[199] — провозгласил он. И далее пошли уже хорошо знакомые нам идеи об эрогенности слизистых оболочек рта, заднего прохода, мочеиспускательного канала; об автоэротизме, о выборе сексуального объекта, первым из которых для мальчика становится мать, а для девочки отец, что, соответственно, определяет многие движения души ребенка и отношения в семье и т. д. Фрейд не сказал в этой лекции ничего нового, но необычайно сконцентрировал в ней свои основные идеи.

Чрезвычайно важной и оказавшей огромное влияние на всё последующее развитие человечества стала заключительная лекция Фрейда, в которой он провозгласил полноценную нормальную сексуальную жизнь основой полноценной жизни человека вообще. Да, неудовлетворенная сексуальность, вытесненные фантазии могут в итоге сублимироваться в творчество и помочь человеку подняться на вершины духа, но куда чаще они становятся основой неврозов и сексуальных перверсий. А значит, пришло время отказаться от старой, ханжеской сексуальной культуры и стать более свободными в этом смысле. Однако обратим внимание, что это — отнюдь не проповедь половой распущенности. Это, по сути дела, опять-таки реализация древнего еврейского принципа интимной жизни, которая должна осуществляться только в браке, но при этом супругам разрешено делать друг с другом всё, что приносит наслаждение им обоим.

«Известная часть вытесненных эротических стремлений имеет право на прямое удовлетворение и должна найти его в жизни, — говорит Фрейд в заключительной части последней лекции. — Наши культурные требования делают жизнь слишком тяжелой для большинства человеческих организмов; эти требования способствуют отстранению от действительности и возникновению неврозов… Мы не должны возвышать себя до такой степени, чтобы не обращать внимания на животное начало нашей природы, и мы не должны забывать, что счастье каждого отдельного индивидуума также должно входить в цели нашей культуры»[200].

Это была уже не лекция, а крик души. Ах, Марта, Марта! Если бы ты была не такой закрепощенной!

Успех лекций Фрейда был полным.

Фрейд, Юнг и Ференци получили степени почетных докторов Университета Кларка, причем Фрейд был, похоже, тронут этим куда больше своих учеников, о чем они оба весьма язвительно написали потом в воспоминаниях. Фрейду было важно чувствовать, что он оставляет за собой в так и оставшейся ему чуждой Америке новых последователей, которые должны были стать основой будущей школы психоанализа в Новом Свете. Уже в 1910 году вокруг Брилла и Патнема образовалась группа «психоаналитиков», а в 1911 году они создали Нью-Йоркское психоаналитическое общество, которое и сегодня является одним из самых богатых и влиятельных пропагандистов фрейдизма.

Фрейд больше никогда не был в Америке, несмотря на то что в последующие годы ему поступали приглашения на лекции, куда более престижные и выгодные, чем от Университета Кларка. Он так и «не простил» Америке ни своего расстройства желудка, ни слишком далеко расположенных туалетов, ни общепринятого панибратства. Но на обратном пути, окрыленные триумфом, Фрейд, Юнг и Ференци начали подготовку ко 2-му Международному психоаналитическому конгрессу, с которого должно было начаться победное шествие психоанализа по всему миру.

По возвращении в Европу Фрейд продолжил нежную переписку с Юнгом, который то и дело мерещился ему на улицах. Фрейд упорно отказывался замечать, что ученик всё больше от него отдаляется и относится к нему иронически. Если бы автор книги не боялся обидеть фрейдистов, он бы предположил, что, как и в случае с Флиссом, Фрейд чувствовал к Юнгу гомосексуальное влечение. Впрочем, автор не одинок — на такой характер отношений между Фрейдом и Юнгом намекала позднее в своих письмах и жена последнего. Однако, как и с Флиссом, ни до какой телесной, плотской близости, разумеется, дело не дошло. Возможно, мы вслед за Фрейдом начинаем видеть то, чего не было. Просто доктор Фрейд был необычайно увлекающейся натурой, и если уж дружил, то со всей силой своего большого сердца. И с той же силой он умел ненавидеть.

Глава одиннадцатая

ОТЕЦ И ДЕТИ

Давайте для начала позволим рассказать о том, как развивались события в том достопамятном 1910 году, самому Фрейду.

«Спустя два года после первого состоялся второй частный конгресс психоаналитиков, на этот раз в Нюрнберге (март 1910 г.), — писал он в „Очерке истории психоанализа“. — За этот промежуток времени под впечатлением того приема, который был оказан психоанализу в Америке, всё возрастающему враждебному отношению в немецких странах и неожиданному усилению психоанализа вследствие присоединения цюрихской школы, у меня возникло намерение, которое при содействии моего друга Ш. Ференци я и привел в исполнение на этом втором конгрессе. Я решил организовать психоаналитическое движение, перенести его центр в Цюрих и поставить во главе его человека, который позаботился бы о его будущем. Так как учреждение это вызвало среди сторонников психоанализа много разногласий, я хочу подробнее изложить мои мотивы. И я надеюсь тогда на оправдание, если бы даже оказалось, что я действительно не сделал ничего разумного. Я считал, что связь с Веной молодому движению не в пользу, а во вред. Центр вроде Цюриха, сердца Европы, где академический преподаватель дал психоанализу доступ в свой институт, сулил мне куда больше надежд. Далее я полагаю, что второй помехой является моя личность, оценка которой слишком спуталась из-за партийной ненависти и пристрастия; то меня сравнивали с Дарвином, Кеплером, то ругали паралитиком. Я хотел поэтому отодвинуть себя на второй план, так же, как и тот город, где возник психоанализ. К тому же я уже не был молодым, видел перед собой долгий путь, и мне было тяжело, что на мою долю в таком возрасте выпала обязанность быть вождем. Но ведь должен же кто-нибудь быть вождем, думал я… Мне было поэтому важно передать эту авторитетную роль более молодому человеку, который после моей смерти, разумеется, стал бы моим заместителем. Таковым мог быть только К. Г. Юнг, так как Блейлер приходился мне ровесником, в пользу же Юнга говорили его выдающееся дарование и уже внесенные им вклады в анализ, его независимое положение и впечатление уверенной в себе силы, которая производила его личность. К тому же он готов был вступить со мной в дружеские отношения и отказался ради меня от расовых предрассудков, которыми раньше он был заражен. Я и не подозревал тогда, как неудачен был этот выбор при всех его выгодах…»[201]

196

Фрейд З. Очерки… С. 37.

197

Там же. С. 39.

198

Там же. С. 41.

199

Там же. С. 43.

200

Там же. С. 55.

201

Фрейд З. Избранное. С. 48.